Пробоина: Гвардеец
Шрифт:
— Господа, прошу внимания, — спокойно произнес Контуженный.
Он явно пытался сохранять хладнокровие, в то время как у двух его спутников явно бурлили эмоции. Покосившись на спутников, Грозный растянулся в совсем недоброй улыбке:
— В связи с последними событиями вынужден вас обрадовать. Мы все отправляемся на отдых.
Меж рядов пошло довольное перешептывание, но ни я, ни мой собеседник Раскол не улыбались. Как и остальные старички, которые почуяли, к чему дело идет.
Любителей весело поболтать оборвали,
— Позакрывали хлебала и СЛУШАЕМ!!!
Судя по лицу, в этом крике он явно отвел душу.
— Благодарю, — согласно кивнул инструктор и продолжил, — Так вот, отдых нам назначили добровольно-принудительный… В жаркой пустыне, в виде экспедиции.
Он обвел взглядом наши лица. Я в этот момент переглянулся с Расколом, до единого слова вспомнив наш разговор. Прав был старик…
— Отправляемся в полном составе. Улететь, как вы понимаете, должны были еще вчера…
В общем, семейным дали два часа, чтоб сбегать и забрать вещи из дома, а также попрощаться с семьей. Остальным приказали собирать командировочные сумки, получить вооружение и боеприпасы, упаковать оборудование и технику.
Через шесть часов мы должны были убыть на аэродром к «птичкам»… В этом месте я судорожно сглотнул, потому что в своей жизни ни разу не летал. Ну, одно дело смотреть на самолеты снизу, с поля боя, втайне завидуя пилотам.
А другое дело… При мыслях об этом «другом деле» у меня, как говорится, «поджало булки».
— Там нас уже будет ждать десантный корабль, — продолжал инструктор, — На нем убываем в пункт временной дислокации…
Нас сразу предупредили, что обстановка в это пункте была жаркая в плане погоды, так что трусы с меховым подбоем явно не требовались.
И все…
Остальное командиры взводов должны были донести до нас уже на борту корабля. А, ну еще опоздавшие будут признаны дезертирами и будут иметь дело с военной полицией.
— Вопросы?
Призыв, так сказать, был риторическим…
— Вопросов не имеют, — капитан грубо пресек поднимающиеся было руки, стрельнув взглядом на бойцов, — Общая команда, встать! Приступаем к сборам. Лишнего не берем, если что, получите или купите на месте. Все, свободны.
Класс зашуршал формой и тихими перешептываниями.
— Вранье, — тихо вставил Раскол и усмехнулся, подмигнув мне, — На месте ты ни хера не получишь, а что надо, не найдешь.
Видимо, мое наивно-возмущенное лицо его так забавляло, что он еще больше растянулся в улыбке. А я лишь подумал о том, что такого не должно твориться в гвардейской части… Ну, в смысле, в настоящей царской гвардии.
— Ну что, пошли собираться? — кивнул мне старик, — Так и быть, помогу, у меня-то все равно сумка давно запакована. Я ж знал, что отправят.
— Буду благодарен, — смирившись с судьбой, согласился я.
А что можно было сделать? Помощь более опытного пулеметчика,
Первая командировка, как никак. Спаси, Незримая, наши души.
Глава 16
Вас тут не ждали
'Некоторые люди выживают и говорят об этом.
Некоторые люди выживают и замолкают.
Некоторые люди выживают и творят.'
[Журналист Экспедиционного корпуса
младший лейтенант Крапова]
Пятый день Белой Луны. Время неизвестно.
Местонахождение неизвестно.
Глаза застилает кровавая пелена, смешанная с потом и грязью. Я на ощупь пытаюсь протиснуться в узких траншеях, но они подло сжимают меня с боков, давя на ребра ничуть не хуже дамского корсета…
Разряженный карабин болтается на уровне груди. Пользы от него сейчас нет, лишь бьет по ногам, да то и дело цепляется штыком за землю.
Хватаясь за первое, что попадется под руку, я проталкиваюсь дальше и дальше, ощущая за спиной тяжелое дыхание смерти, в лице выродка из Вертуна.
Этой твари все мало. Сзади хрустят ломаемые под ее поступью тела — они трещат, словно высушенные ветки. Шаг и вот чья-то голова лопнула под могучей поступью хищника.
Но вскрывать холодных мертвецов ему сейчас не интересно. Зверю нужны теплые кишки, желательно еще из живого солдата, корчащегося в агонии от боли.
И все, что мне остается, это бежать. Бежать, переставляя ноги по окопной грязи, в такт пульсирующей крови, под оглушительно бьющееся сердце…
Бежать, пока еще остались силы, петляя по змейке окопов, как учил Контуженный…
Как когда он прогонял все наше отделение по полосе препятствий. Стонать, реветь, сопеть, пердеть… Но бежать.
Можно блевать и ссаться себе под ноги, если это поможет облегчить организм, если позволит быстрее свалить от преследующего кошмара…
Очередной поворот траншеи — и вот я выбегаю прямо на пулемет, развернутый по ходу сообщения между окопами и огневыми точками. Надежда на спасение вспыхивает… и тут же угасает, когда я вижу, что пулеметчик уже дернул ручку и вдавил гашетку. При это оружие направлено прямо на меня.
Вздрогнув, я падаю и ощущаю, как свалился на жесткие деревянные подмостки. Только это уже не дно траншеи…
Это пол. Холодный пол в каюте.
Вокруг все так же царит полумрак из-за отсутствия нормального освещения, кроме двух дежурных ламп в начале и конце прохода.
Длинный коридор. По бокам стоят койки в несколько этажей.
Сквозь сонный туман я вспомнил, что бортовой инженер рассказывал, как в зависимости от центровки судна и загруженности багажом, он откидывал или наоборот убирал спальные места.