Пробудить бога
Шрифт:
— Ну, хоть этих мы сможем убить? — нетерпеливо спросил Серый.
Он укрепил факел в держателе на стене (похоже, владельцы погребов были людьми предусмотрительными) и двинулся на ближайшую дамочку, стоявшую лицом к навесу. Я, не теряя времени, последовал за ним.
Видимо, Серега не смог сходу ударить женщину со спины. Подойдя поближе, он свистнул, но тетка не отреагировала. Ничего не оставалось, пришлось ему бить сзади. После первого же удара она повернулась, и мы разом попятились: ее щеки, лоб, подбородок были испещрены мелкими оспинками. Не успел я опомниться, как она надрывно закашлялась прямо в лицо Серому, стоявшему ближе всех, и тот застонал. И только сейчас я заметил татуировку на ее запястье:
Тифозная Мэри
Серега в секунды стал похож на одну из этих гадин, всю его кожу усыпали отвратительные прыщи. Он кашлянул, и у меня зачесался лоб. Получается, эти тетки заражают одного из врагов, а те потом — друг друга? Спасибо, разрабы!
— Отойдите, ее надо бить на дистанции! — крикнула Маруся, и мимо меня просвистела стрела.
Ага, не тут–то было. Рыжая размахнулась и бросила в нее палку. Что удивительно, в руках тетки тут же появилась другая, непонятно откуда взявшаяся.
К счастью, Маруся сумела увернуться. Странное оружие покатилось по полу, и я понял, что это обыкновенная кухонная скалка.
Но тут проснулся Диоген. Он кинул по паре сгустков в нас с Серым, стало легче. Мы двинулись на мерзкую бабу, а она опять закашлялась. Попыталась снова метнуть скалку, но на этот раз я был начеку, взмахнул мечом и выбил деревяшку из ее руки. Серега же с размаху саданул тетку шестопером по голове. Она вскрикнула, отшатнулась, и вдруг из глаз ее полились слезы.
И я, и Серый в растерянности опустили оружие: казалось, перед нами стоит обычная живая баба, а мы, как последние козлы, лупим ее. Однако женщине легко обмануть мужчину, а вот другую женщину… Маруся не поддалась на этот трюк и послала стрелу прямо ей в лоб. Мэри с тихим всхлипом опустилась на землю, оставив после себя два зелья здоровья.
Я подобрал их, и мы двинулись дальше. Вскоре выкрутасы рыжих дам стали привычны, и мы вошли в ритм: удар–кашель–живительный сгусток, удар–скалка, удар–слезы, удар–смерть. Минут за сорок мы зачистили всю комнату (в процессе Маруся взяла уровень), забрали факел и только двинулись дальше, как Фрося крикнула:
— Эй, подождите!
Она подплыла к стоящей под навесом плите, покрутилась возле нее и махнула мне рукой:
— Забирай.
Подойдя к ней, я с удивлением обнаружил, что в духовке лежит целая россыпь разнообразных зелий.
— Как ты догадалась?
Фрося улыбнулась с крайне довольным видом.
— Кухарки любят делать запасы. По крайней мере, у моей мамы они всегда были.
Я сгреб эликсиры в суму и поспешил к друзьям. Дверь привела нас в следующий коридор. Пока мы шли по нему, я спросил девочку:
— Твои родители тоже стали призраками?
— Нет, — она пригорюнилась. — Просто умерли.
— А почему же ты превратилась в привидение?
Тяжело вздохнув, Фрося продемонстрировала тряпичную куклу.
— Вот из–за нее. Мне ее подарил дядя Силантий, сказал — это оберег. Помнишь, я рассказывала, как он ходил собирать лунные лотосы? Вот как раз для нее. Кукла меня защитила, не дала Тьме забрать. Только сил у нее оказалось недостаточно, чтоб оставить меня живой. Дядя не успел в нее вложить еще какую–то травку, поэтому я призрак.
Я впервые посмотрел на Фросю не как на истеричного и надоедливого непися, а как на ребенка, столкнувшегося с огромной несправедливостью. Пожалуй, я был бы не менее странным на ее месте.
— Ничего, малышка, — ласково сказала Маруся и попыталась погладить Фроську по голове. — Все будет хорошо, вот увидишь.
Та печально кивнула и стала еще более прозрачной.
— Эй, бориген, — позвал ее Серый, — ты уверена, что здесь есть золотая стена? Откуда вообще ей взяться в подвале?
— Дурак, — обиделась девочка и, помедлив, выпалила: — От Хрустального города осталась.
— Факт, — важно пробухтел Диоген.
Серега перевел на меня вопросительный взгляд, и я кивнул: о чем–то подобном рассказывал старейшина Ормин.
Наш разговор прервал хриплый стон. Я поднял глаза и увидел в глубине коридора, у самого входа в следующий зал, полуголого человека. В первое мгновение мне ничего не показалось странным, но потом…
Его живот был распорот и грубо, кое–как, зашит. Когда он делал вдох, шов расходился, нити натягивались, и между ними виднелись кишки. Да уж, зрелище не для слабонервных.
Едва мы приблизились, он глухо зарычал и бросился на нас. Я выставил Кладенец, но монстр вдруг сделал ловкий кувырок и, словно какой–нибудь геккон, повис на стене. Быстро перебирая руками и ногами, он переместился на потолок и оттуда прыгнул на меня. Цепкие руки обвили шею, сдавили тисками. Из моего горла вырвался сдавленный хрип, воздух в легких разом закончился, перед глазами встала кровавая пелена.
Словно в замедленной съемке я видел, как на голову зашитого опускается Серегин шестопер, как одна за другой в него влетают стрелы и как, расцепив объятия, окровавленный монстр отлетает в сторону. Он пару раз дернулся в агонии и затих.
Жадными глотками хватая воздух, я опустился на колени.
— Какой ужас, — тихо прошептала Ама.
— Эт… это точно… — прохрипел я, пытаясь восстановить дыхание.
— Ведь это человек. Был им когда–то. Странник.
— С чего ты взяла? — быстро спросил Серый.
Маруся наклонилась над телом и повернула его руку внешней стороной к нам. Я глазам своим не поверил — на предплечье светилась татуировка:
Самурай, 29 уровень
Тот самый Колька Самурай, пропавший боец из клана Ястребов?! Но…
— Охренеть… — выдохнул Серега. — Выходит, любой из нас может превратиться в монстра?! Твою ж…
Взгляд его затуманился, и я понял, о чем он думает: такая же участь могла постигнуть и пропавшего Борея.
Сделанное открытие потрясло не только Серого, но и меня. Пока мы молча таращились друг на друга, Маруся деловито осматривала труп. Перевернула его, ощупала и сказала, поднимаясь: