Пробудившая пламя
Шрифт:
– Какой оман? Лари знакома с несколькими? И давно ли я потерял право прикасаться к собственной лари, тем более, когда она нуждалась в помощи? – привлекаю к себе её внимание я и снова жду.
Только теперь не просто взгляда. Ну же Далли! Ты же так просила вспомнить о тебе, быть рядом... Вот он я! Возможно, я не всё знаю, но и того, что знаю, уже достаточно. Сделай всего лишь шаг в мою сторону! Я подхвачу! Я за этот шаг брошу все перед тобой, уничтожу всех, кто посмел тебя обидеть! Любой каприз, любое желание... Да тебе Карнакский дворец покажется жалкой лачугой...
–
И это не взгляд, это чистый лёд. Слишком сильна в ней память об обидах, слишком их много и слишком долго копились. Смотрю в глаза и понимаю, что всё ещё хуже, чем я думал. Я не просто мужчина, которого обиженная лари отказывается признавать. Я враг, причём тот, с которым переговоры не ведут.
Появилось сильное желание схватить её, сорваться отсюда прочь, туда, где ничего не напомнит ей о прошлом, и запереться с ней там, пока не оттает, пока не вспомнит о своих чувствах ко мне! Галхур! Место моей силы и славы, туда и увезу. Север под стены больше не придёт, а Димарий самое меньшее год, будет в себя приходить! Так что там пока безопасно.
Мои мысли прервал слуга, напомнивший об отце. И ведь видно, что переживает, но готовится отстаивать перед императором свою правоту. Чуть вскидывает голову, отчего по волосам идёт волна, заставляя их мерцать в тени каменных переходов.
Отец встречает Ираидалу, не скрывая интереса. Более того, беседует с ней мягко и улыбаясь. А вот голос Ираидалы выдаёт напряжение, звенит от упрямства. Но нет ни страха, ни показушной бравады. Отвечает чётко, прямо, в речи ничего от прежней Далли. И ведь волнуется, но спорит. Не наследников она воспитывает!
Отец понимая, её состояние, предлагает Ираидале отдохнуть, но и тут она пытается настоять на выяснении всех вопросов здесь и сейчас. При этом разговаривает она только с императором, меня словно и вовсе нет в этой комнате.
И вот тут я решил, что пора наводить порядок и возвращать всё на свои места!
– Тем более, что лари в ближайшее время возвращается в столицу насовсем. – Объявляю сразу и ей, и отцу.
Недоумение в её взгляде сбило меня с толку, поэтому и уточнил, что её ссылка отменена. И замер ошарашенный, потому что Ираидала была искренне возмущена. Да, когда я её сослал, не разобравшись, она была спокойнее в сотню раз! А сейчас стоит, доказывает, что она правил ссылки не нарушала и вообще ей и там хорошо, они со всем справляются! Почитал я, как они справляются!
Отец сидит, подперев щёку кулаком, и даже не собирается скрывать насмешки в глазах. Того и гляди прикажет слуге принести солёных хлебцев себе и сладостей для своей лари.
В какой-то момент я вовсе о них забываю. Спор с Ираидалой полностью захватывает, и я не сразу понял, что мне это дико, до безумия нравится! Я на неё рычу, она сверкает глазами, язвит, злится. И ей это идёт, от неё в этот момент взгляд отвести, смерти подобно! Она не кричит, у неё есть свое мнение, и она его отстаивает, приводит свои доказательства.
Я забыл, где я нахожусь, что отец и лари Лайна всё это видят, да обо всём на свете забыл, пока она мне не предложила в дом утех ходить вместо содержания гарема, в целях экономии государственной казны. И вот...
Ещё пару лет назад она с ума бы сходила от одной только мысли об этом, а сейчас в её голосе и глазах равнодушие, смешанное с насмешкой. Ни ревности, ни обиды... Ничего. Не понял... А она просто отмахнулась от напоминания о своих прошлых чувствах, с видом мало ли что там было. Для нее, мол, уже всё прошло.
Ну, уж нет! Я такой ярости в душе не чувствовал даже в бою! Дышу, пытаюсь сдержать гнев, напомнить себе, что сам виноват! Сколько лет отталкивал её? Вот она теперь и держится в стороне, чтобы больше не обидел. Кольнула же тем, что слезами никого не раздражает. Запомнила, внимательная моя! Она, оказывается, решила, что она больше мне не принадлежит, что благодаря выделенному её детям оманлиру, она исключается из гарема.
От одной только мысли, что она больше не моя, снова просыпается бешенство. Которое я резко гашу усилием воли! Раньше нужно было думать! Представил бы тогда, что почувствую, если Ираидалы в моей жизни действительно не станет, может и выяснил бы всё раньше!
Делаю шаг к ней, склоняюсь так близко, что мы делим на двоих одно дыхание. Отмечаю странность, что после долгой дороги, от Ираидалы нет запаха грязного тела, но сейчас не до этого. К тварям пограничного хребта всё! Моя! Была, есть и будет! А всё остальное между нами мы решим сами! Главное вернуть её обратно, знать, что она рядом!
Я ей прямым текстом, при свидетелях говорю, что она возвращается в столицу, мой дворец и жить будет в моих покоях, а она глазищами своими невозможными хлопает и пугается! Перед императором не боялась, а жить в моих покоях и со мной, боится! И ведь не играет! Она...
Я не понимаю! Что с ней произошло? Я виноват по самые кончики рогов! Но эта вина копилась не день и не год! Я уверен, и готов поспорить на собственные рога, что скажи я эти слова да даже год назад, не останься я с Абилейной, а пойди вслед за этой Фарли, вспомнил, наконец-то, как зовут ту служанку, и скажи, что она переезжает жить в мои покои, меня мгновенно простили бы за всё! Ираидала ради одной ночи ломала свою гордость и просила о ночи лари. В душе поселилось нехорошее предчувствие...
Возможный спор прервал своим появлением Файрид. Как всегда явился с насмешками, но глаза виновато бегают. Чего это он?
– Брат? – удивляется моя лари.
И воздух вокруг неё словно начинает леденеть. Голос стал тихим и каким-то погасшим. То, что брат представлялся вторым именем и скрыл своё происхождение, Ираидала посчитала предательством. И я видел как больно от этого брату, как он пытается раз за разом объяснить ей, почему так сделал, поймать её взгляд. А для неё это, наверное, уже было слишком, у неё как будто разом закончились силы. И в этой комнате все поняли, что ей от этого больно!