Пробуждение Атлантиды
Шрифт:
– Я бы прошел, как туман, и перенес бы тебя, но Аларик предупредил меня, что даже использование некоторой атлантийской магии так близко к логову Калигулы могло бы сообщить ему, что мы здесь. А мы не можем себе позволить так рисковать, - сказал он в третий или четвертый раз.
Она кивнула, но не ответила. Вероятно, он говорил, как старая бабка, суетясь вокруг нее. Всё, чего он хотел, так это защитить ее, баловать ее, заниматься с ней любовью следующие пару столетий, и вот они направлялись прямо в пасть чудовища, так сказать.
Когда они подошли к вершине еще одного холма, Эрин снова споткнулась,
Она не стала с ним спорить, что испугало его сильнее, чем что-либо другое. Просто посмотрела на него - кожа вокруг ее глаз была темной и пурпурной - а потом устроила голову на его плече. – Оно поет мне, Вэн. Ты не можешь это слышать? Сердце Нереиды поет так громко, зовет меня. Его нужно спасти от темноты.
Он прислушался, сконцентрировав атлантийский слух на звуках рассвета в горах, но не услышал ничего необычного. – Прости, Эрин. Я не слышу это. Звук неприятный?
– Нет, он прекрасен. Даже волшебен. Если моя песня камней – музыка ученика, то это – звук мастера. Такой приятный, - ее голос затих, и он посмотрел вниз, заметив, что ее веки трепещут, хотя она старается бодрствовать.
– Не борись с этим, mi amara, просто отдохни. Мы уже пришли, - он остановился перед крохотной деревянной хижиной, которая была так хорошо спрятана деревьями, окружающими ее, что была невидима с расстояния более восьми - десяти футов. Мягко поставив девушку на ноги, он развязал сложную серию узлов на веревке, которая держала дверь закрытой, и потом распахнул ту. Войдя раньше Эрин, он был встречен легким запахом плесени, но ни одно бродячее дикое животное не превратило эту хижину в свое логово, так что она была также чиста, как тогда, когда он в последний раз пользовался ею, более восьмидесяти лет назад.
Эрин зашла за ним в однокомнатное строение и остановилась, оглядываясь. – Что это за место? Оно не похоже на официальный парковый дом.
– Я не уверен, что в этом парке знают о ее существовании. Вероятно, это была охотничья хижина. Традиционно настоящие путешественники держали ее в чистоте и пользовались, когда возникала нужда, оставляя, что можно, другим, - он прошел к грубо сколоченным деревянным полкам, установленным на стене, и проверил наличие продуктов в консервах. – Большинство достаточно свежее, чтобы можно было съесть, и я всегда могу поймать какого-нибудь косого.
– Нет, - ответила она, качая головой. – Я знаю, что это глупо, но не могу выдержать мысли о еще одной смерти, даже если это будет кролик или птичка.
Он не стал спорить, просто кивнул и опустил их сумки на лавку, потом привязал дверь изнутри. Два крохотных окошка были закрыты на зиму, но в стенах присутствовали трещины, и комната оказалась ледяной.
– Нам нужно зажечь огонь. В камине есть дрова, но я не вижу спичек, - он поискал на полках, тихонько ругаясь от того, что не принес их с собой.
– Нет проблем, - ответила Эрин. Он мягко провела пальцами в направлении камина, и дрова вспыхнули и загорелись, пока не затрещал огонь.
Она подняла бровь. – Это достаточно простая уловка, что даже первогодки могут зажечь огонь. А ты не можешь делать подобное с помощью атлантийской магии?
– Огонь – запретный элемент, атлантийцы только
– Ты укрыл хижину, - сказала она, подняв брови. – Запечатал ее магически?
Аларик научил меня этому фокусу прежде, чем мы ушли. Он считает, что Калигула может чувствовать атлантийскую магию, и явно, что Анубиза это умеет, если она там.
Она кивнула и закрыла глаза, что-то тихонько бормоча, и он почувствовал, как сила его чар становится крепче. – Это тоже должно помочь, - сказала она, потом расстегнула и стащила тяжелое пальто.
Вэн смотрел на нее, пойманный смешанными эмоциями, накатившими на него, ворча на себя за то, что является возбужденным дураком, желая только снять с нее одежду и погрузиться в нее, чтобы доказать таким примитивным способом, что она жива и невредима. Завладеть ею, сейчас и навсегда.
– Вэн? Вода?
– Правильно, - почти в изумлении ответил он. Покачал головой, чтобы избавиться от желания, - и вызванного жаждой оцепенения, поднял руки, призвал первоначала и воззвал к воде, которая являлась естественной и необходимой его духу, как воздух, которым он дышал.
Она пришла незамедлительно, пройдя спиралями через щели в стенах сверкающими простынями капель, потом объединившимися в сияющую воду, которая нагрелась в воздухе под его взглядом и наполнила горшочки, потом закипела и забулькала в них.
– Дженнэ дала мне немного кофе, когда мы собирали провизию, - сказал он, затем наклонился, чтобы порыться в своем рюкзаке. Когда он, наконец, нашел кофе, который каким-то образом оказался на самом дне, и триумфально повернулся к Эрин, он просто выронил сумку из внезапно задрожавших пальцев. Потому что он стояла посреди хижины, одетая только в носки.
– Мои ноги замерзли, - сказала она, закусив губу. Словно неуверенная в его реакции.
– Я их согрею, - пообещал он, молча снова благодаря Посейдона за то, что он подарил ему эту женщину, эту ведьму, когда жар охватил его, вцепился в его внутренности, его яйца, его сердце. – Мне нужна ты, Эрин, - сумел выговорить он голосом, ставшим грубым и хриплым от голода. Пытаясь быть рыцарем. Пытаясь показать выдержку. – Ты мне нужна так сильно, что я не обещаю быть нежным. Ты уверена?
– Я не хочу, чтобы ты был нежным. Я просто хочу тебя, - она протянула к нему руки, и выдержка исчезла в водовороте настойчивого, отчаянного желания. Он использовал остатки своего контроля, чтобы создать магические атлантийские чары, который Аларик заставил его выучить, а потом прыгнул через комнату и ликующе и весело притянул ее в свои объятия.
Эрин смотрела, как он шел к ней, глядя настойчиво и сосредоточенно, как хищник, и почувствовала некое ощущение неудобства и вместе с тем волнения. Она что-то выпустила словами и действием, и теперь стояла, представ перед ним обнаженной во всех смыслах, готовая принять последствия. Ей нужно было знать, что он был жив в физическом плане, необходимо было стереть из памяти вид его раны на боку, пульсирующей кровью, который продолжал преследовать ее.