Пробуждение Левиафана
Шрифт:
— Спасательный мех [9] установлен, — сказала она. — Реактор греется. Готовы к вылету.
— Хорошо.
— Пилот нашелся? — спросила она.
— Алекс Камал сменился, он с нами и полетит. Жаль, что не Валка. Как пилот он Алексу не ровня, зато не так разговорчив, а у меня голова болит.
— Мне Алекс нравится. Он пассионарий, — сказала Наоми.
— Не знаю, что такое «пассионарий», но если это Алекс, он меня утомляет.
9
Мех — от «механизм».
Холден уже поднимался по трапу в операторскую кабину. Отразившаяся в блестящей черноте отключенных экранов Наоми усмехнулась ему в спину. Он не мог понять, как это астеры, тощие как карандашики, с такой легкостью оправлялись от перегрузок. Подозревал, что дело тут в десятилетиях практики и естественном отборе.
В кабине Холден пристегнулся к командной консоли, и амортизирующий материал мягко обнял его тело. После половины g,на которой Ада прошла остаток пути, пена была кстати. Он позволил себе тихонько застонать. Резко щелкали переключатели из пластика и металла, рассчитанные на большие перегрузки и долгие десятилетия. «Рыцарь» отозвался созвездием индикаторов диагностики и еле слышным гулом.
Несколько минут спустя Холден оглянулся и увидел поднимающуюся над люком лысеющую макушку Алекса Камала; следом за ней показалась его веселая круглая физиономия, по-прежнему смуглая, несмотря на годы корабельной жизни. Выросший на Марсе, Алекс был сложен плотнее астеров, но тоньше, чем Холден, и все же его скафандр натягивался на выпуклом брюшке. Когда-то Алекс служил в марсианском флоте, но, видно, давно забросил армейскую привычку держать себя в форме.
— Приветик, старпом, — протянул он. Холдена раздражала ковбойская тягучесть в речи жителей долины Маринера. Ковбои и на Земле-то сотни лет как повывелись, а уж на Марсе, где трава росла только под куполами, лошадей можно было увидеть разве что в зоопарке. Долину заселяли индусы и китайцы с небольшой примесью техасцев. Как видно, выговор последних оказался заразителен. Теперь все они говорили так. — Как наш боевой конь?
— Пока все гладко. Нам нужен полетный план. Ада переведет нас в относительную неподвижность через… — он прочитал показания табло, — сорок минут, так что поторопись. Хотелось бы вылететь, сделать дело и вернуть «Кент» на курс к Церере, пока он не заржавел.
— Роджер, [10] — отозвался Алекс, забираясь в кабину.
В шлеме у Холдена щелкнуло, и голос Наоми произнес:
— Амос и Шед на борту. Мы здесь готовы.
— Хорошо. Ждем расчет курса от Алекса и отправляемся.
10
«Роджер» — общепринятый сигнал окончания связи в американской армии, здесь употребляется в смысле «принято» или «подтверждаю».
Экипаж челнока был минимальным: Холден — командир, Алекс — чтобы доставить их на место и обратно, Шед — на случай, если выжившим понадобится помощь. И еще Наоми и Амос, чтобы подобрать бесхозное имущество, если выживших не окажется.
Довольно скоро Алекс доложил:
— Ну вот, босс, нас ждет примерно четыре часа на летающем чайнике. Используем около тридцати процентов общей массы, но бак у нас полный. На все задание одиннадцать часов.
— Принял. Спасибо, Алекс, — ответил Холден.
«Летающим чайником» на флотском жаргоне называлось движение на маневровой тяге с использованием перегретого пара от реакторной массы. Включать ядерный двигатель поблизости от «Кентербери» было опасно, да и незачем для такого короткого перелета. Реактивные двигатели, изобретенные до Эпштейна, обладали куда меньшей эффективностью.
— Прошу разрешения на выход из конюшни, — сказал Холден, перещелкнув тумблер связи на мостик «Кентербери». — Докладывает Холден. «Рыцарь» готов к вылету.
— Отлично, Джим, отправляйтесь, — отозвался Макдауэлл. — Ада как раз останавливается. И осторожней там, ребятки. Челнок стоит дорого, да и Наоми мне всегда была по душе.
— Роджер, капитан, — ответил Холден и, переключившись обратно на внутреннюю связь, просигналил Алексу: — Давай, выводи нас.
Холден откинулся в кресле и стал слушать, как поскрипывает при финальном маневре «Кентербери». Сталь и керамика издавали звуки столь же громкие и зловещие, как борта морских кораблей. И как суставы землянина после перегрузок. Холден сочувствовал кораблю.
Конечно, на самом деле они не останавливались. В пространстве не бывает настоящей неподвижности — можно только выйти на одну орбиту с другим объектом. Сейчас они следовали за СА-2216862 в его веселом тысячелетнем путешествии вокруг Солнца.
Ада дала им зеленый свет, и Холден, откачав воздух из ангара, открыл шлюз. Алекс вывел их из дока на белом конусе перегретого пара.
Они направлялись к «Скопули».
СА-2216862 оказался скалой полкилометра в поперечнике, отбившейся от Пояса и захваченной мощным притяжением Юпитера. В конечном счете астероид нашел собственную неторопливую орбиту вокруг Солнца в пространстве между Юпитером и Поясом — пустынном даже по космическим меркам.
При виде «Скопули», приткнувшегося к боку астероида и удерживаемого его ничтожной гравитацией, Холдену стало зябко. Даже при полете вслепую, с выключенными датчиками, вероятность случайного столкновения бесконечно мала. Это все равно что налететь на полукилометровый дорожный барьер на шоссе шириной в миллионы километров. Холден почувствовал, как волосы у него на загривке неприятно зашевелились.
— Алекс, держись в двух кэмэ, — произнес он. — Наоми, что скажешь об этом кораблике?
— Очертания корпуса соответствуют данным регистрации. Это определенно «Скопули». Не излучает ни в электромагнитном, ни в инфракрасном. Только спасательный маячок. Похоже, реактор заглушён. Должно быть, вручную, а не аварийно, потому что утечки радиации тоже не отмечено, — сказала Наоми.
Холден посмотрел на картинку, переданную оптикой «Рыцаря», и на объемное изображение, созданное отражающимся от корпуса лучом лазера.
— А как насчет той штуки, что похожа на дырку в обшивке?