Пробуждение Посейдона

Рейнольдс Аластер

– И как только мы приблизимся к Посейдону, у нас не будет достаточно времени, чтобы предотвратить попадание в атмосферу.

– Это я тоже понимаю.

– Где мы вполне можем погибнуть, поскольку этот корабль никогда не был спроектирован для входа в атмосферу.

– У нас есть "Ной", - сказала Нисса.

– "Ной" вряд ли преуспеет в том, чтобы пережить вход с той скоростью, с которой мы будем двигаться.

– Мы понимаем, - подтвердил Кану.
– Это ничего не меняет. Уменьши тягу, Свифт.

– Полагаю, я мог бы ослушаться тебя.

– Но ты

этого не сделаешь, потому что тебе нужна моя дружба и уважение так же сильно, как мне нужны твои. Ты допустил одно злоупотребление нашим доверием, Свифт. Не делай все еще хуже.

Мгновение спустя Кану услышал, как стих шум двигателя, и почувствовал, что его тяжесть уменьшается. Это был не полный переход к невесомости, но достаточный переход, чтобы он казался таким же желанным.

– Одно g, - сказал Свифт.
– Мы постараемся сбросить как можно больше скорости. И если это не устраивает Восставших, тогда да поможет бог всем нам.

– Ты поступил правильно, - сказала Нисса.

– О, я уверен, что так и было.
– Свифт приподнял пенсне повыше, подчеркнув изящный профиль своего носа.
– Даже если это означает наш конец, что вполне может иметь место. Но, по крайней мере, это будет интересно.

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

В "Мпоси" они стали свидетелями полного отключения "Ледокола" и постепенного восстановления работы систем корабля. Хотя они все еще находились слишком далеко, чтобы разглядеть какие-либо характерные детали другого судна, они четко зафиксировали его тепловую сигнатуру. Затемнение и повторную активацию двигателя Чибеса - даже при тяге, направленной в сторону от них, к Посейдону - невозможно было не заметить.

Кроме того, они пользовались инсайдерскими знаниями Юнис.

– Вы спрашивали меня о Свифте, - сказала она с некоторой чопорностью в голосе.
– По правде говоря, я не совсем понимаю, что такое Свифт и чего хочет Свифт. Свифт - это своего рода искусственный интеллект, это достаточно ясно - он обладает искусственным сознанием, во многом таким же, каким раньше была я. Но если я не сильно ошибаюсь - а, честно говоря, вероятность этого не стоит упоминать, - Свифт работает исключительно на нейронной основе. Вот как Свифт вообще смог со мной общаться. Он внутри черепа Кану.

– Как какой-нибудь паразит?
– спросила доктор Андиса.

– Я думаю, мы можем предположить, что отношения основаны на взаимном согласии и идут на пользу как хозяину, так и симбионту. Что Кану добровольно позволил Свифту кооптировать часть своей нейронной сети. Что мы знаем о Кану? Он был послом у машин на Марсе. Я не думаю, что эти два факта не связаны между собой.

– Тогда от имени кого - или чего - действует Кану?
– спросила Гома.

Юнис заерзала в своих ремнях.
– Вы собираетесь в ближайшее время выпустить меня из этого кресла?

– Нет, - сказала Васин.
– Вы действовали без разрешения. Вы безрассудно рискнули тысячами жизней, как человеческих, так и танторских.

– Я рискнула, чтобы помешать кому-то другому совершить еще худшее. Я дала Кану возможность бросить вызов Дакоте, с заверением Свифта, что у него есть средства взять под контроль "Ледокол". Свифт объяснил, что произойдет своего рода перезапуск систем "Ледокола", чему мы только что стали свидетелями. Очевидно, что люди снова стали главными. Вот почему корабль предпринимает такие согласованные усилия, чтобы изменить курс.

– Итак, вы преуспели, - сказал Ру.

– Это начинает выглядеть именно так. Немного ближе к костям, чем хотелось бы, но для чего нужны нервы, если не для того, чтобы их не изнашивать?

– Вы даже не подумали о жизнях на "Занзибаре". Друзья, танторы - они больше даже не являются частью твоего мышления. Вы убрали их с доски и забыли о них. Мы все ошибались на ваш счет.

Она посмотрела на Ру с выражением приятного интереса.
– Это был ты, мой дорогой?

– Вы все еще гребаная машина.

– Что ж, спасибо вам за это взвешенное мнение. Должна ли я тогда быть столь же откровенной? Мне все равно. Я ожидала, что умру. Я ожидала, что меня разорвут на части или запихнут в ближайший воздушный шлюз. Я ожидала этого и знала, что в любом случае должна действовать - что больше ничего не сработает. Так что избавьте меня от своего возвышенного человеческого ханжества, потому что, пока вы не пройдете через весь этот Ужас, вы понятия не имеете, что поставлено на карту. И если бы у вас была идея, даже малейшее подозрение, вы бы прекрасно понимали, что мои действия были не только необходимы, но и самое малое, что нужно было сделать. Если бы я могла уничтожить "Ледокол", неужели вы думаете, что я бы колебалась?

– Нет, - сказал Ру.
– Не думаю, что вы колебались бы.

– Значит, мы к чему-то приближаемся.

Но Васин тихо сказала: - Вы говорите, что люди уже должны были вернуться к управлению.

– Да.

– Тогда объясните это.

В течение следующих нескольких часов они наблюдали, как корабль Кану врезался в заграждение из лун. Коррекция курса прошла успешно, показания двигателя были чистыми и устойчивыми, никаких причин для беспокойства не было, даже когда "Ледокол" набрал обороты на сокрушительных трех g обратной тяги. Затем она упала до одного g, хотя у "Ледокола" все еще было слишком большое остаточное движение в направлении Посейдона. Их первым предположением был какой-то отказ двигателя, но ничто в данных не намекало ни на что, кроме плавного, контролируемого снижения мощности - преднамеренного изменения планов.

Они ждали, чтобы увидеть, было ли это временной корректировкой, которая вскоре будет исправлена. Юнис была обеспокоена этим так же, как и все остальные - ее уверенность как в себе, так и в Свифте была серьезно подорвана. Более того, это был решающий момент, когда Гома отбросила последние сомнения в том, что они имеют дело с человеческим существом. Независимо от того, что думал Ру, ни одна машина не проявила бы такого ужаса при таком изменении обстоятельств. Робот воспринял бы измененные параметры без малейшего ощущения предательства или личной неудачи.