Пробуждение Посейдона
Шрифт:
Но что еще оставалось делать капитану, как не отдавать приказы, в которых таилась надежда?
– Спасибо вам, Гандхари. И спасибо вам за то, что освободили Юнис от этих оков.
– Она не прощена - по крайней мере, до тех пор, пока я не выясню, за что именно ее нужно простить, - но я ничего не выигрываю, держа ее связанной. Она явно достаточно умна, чтобы использовать нас так, как сочтет нужным, и сейчас я бы предпочла, чтобы у нас была хотя бы иллюзия сотрудничества.
– Вы сможете простить ее, когда будете готовы, - сказал Ру.
Юнис выглядела невозмутимой.
– Я не нуждаюсь ни в чьем прощении. Я сделала то, что должно было быть сделано.
– То, что вы сделали, было жестоко, - сказала Гома.
– Никто этого не оспаривает. Но вы также правы в том, что это было единственное, что могло помочь Кану.
– И напомни мне, как именно это помогло Кану?
– сказал Ру.
– Потому что с того места, где я сижу, у них такие же неприятности, как и прежде.
– У него был выбор, - сказала Гома.
– Это все, что имело значение. Что выбор, в конце концов, был за ним, и он выбрал тот единственный, с которым мог жить.
– Она добралась до тебя, - сказал Ру, с отвращением качая головой.
– Когда ты принимала ту ванну в колодце, она влила в тебя немного своего яда. Не так ли, Юнис?
– Пожалуйста, - сказал Грейв, ходатайствуя поднятыми руками.
– Все, что сделано, то сделано. Мы можем либо нести наши обиды дальше и позволить им тяготить нас, либо позволить им развеяться, как семенам одуванчика.
– Почему мы должны прислушиваться к тому, что вы хотите сказать?
– спросил Ру без тени гнева или обвинения.
– Вы верующий, но тонете в своих собственных суевериях. Вы враг всего рационального.
– Со мной тоже поступили несправедливо. Каждый из вас, по-своему, был готов увидеть во мне самое худшее. Но я никого из вас не виню ни за это, ни за те расхождения во мнениях, которые вы сейчас разделяете. Правда в том, что у Юнис есть перспектива, которую в настоящее время никто из нас не понимает. Она бывала здесь раньше и действительно понимает последствия. Пока мы не поймем ее точку зрения, мы не можем судить о ней. Мы также не можем винить себя, если наши симпатии не всегда совпадают. У вас, Ру, есть право чувствовать себя обиженным. С вами тоже поступили несправедливо, причем ужасным образом. Но Юнис действовала на основании имеющихся у нее фактов, и, с ее точки зрения, это было совершенно рациональное решение. Что-то причиняло боль ее друзьям, что-то в вашей крови. Спросите себя, насколько быстро вы бы вышли за рамки очевидного объяснения - что вы добровольно участвовали в убийстве Восставших?
– Но Грейв не позволил ему позволить себе роскошь зацикливаться на ответе.
– Гома права, и это не имеет никакого отношения к Юнис. Она просто ясно видит вещи, как должны смотреть и все мы. Кану поступил единственно по-человечески, как поступил бы любой из нас в подобных обстоятельствах. И если понадобился перевод "Занзибара", чтобы привести нас к этому моменту, к этому шансу на окончательное примирение между людьми и Восставшими, я думаю, это было к лучшему.
– Вы, люди, любите свои жертвы, - сказал Ру.
– А вы, люди, любите свою уверенность. Никто из нас не враг, Ру - по крайней мере, никому из нас не нужно им быть.
– И он кивнул на голубой рассеченный диск Посейдона, с каждой минутой увеличивающийся в небе.
– Только не перед лицом этого.
ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ
Нисса усадила свою громоздкую фигуру в скафандре на командное место на борту шаттла "Ной", быстро ознакомившись с расположением приборов и входов управления: они не слишком отличались от тех, что были на борту "Наступления ночи". При обычных обстоятельствах шаттл с удовольствием полетел бы сам. Но эти конкретные обстоятельства были совсем не нормальными, и посадочный модуль был весьма готов обратиться к человеческому руководству.
– Бедняжка в замешательстве, - сказала Нисса.
– Как собака, которую заставляют выучить новый трюк. Он не может найти приемлемое решение для входа и задается вопросом, почему он был помещен в такое положение.
– Ты хочешь сказать, что он знает, что мы все умрем, и не хочет быть соучастником заговора?
– спросил Кану.
– Подумайте об этом по-доброму, - сказал Свифт.
– Это простая машина, и она делает все, что в ее силах. Могу я предложить немного более крутой угол атаки - скажем, два дополнительных градуса подъема носа вверх?
– Я управляю этим самолетом или ты?
– Приношу свои глубочайшие извинения. В сложившихся обстоятельствах вы выполняете весьма похвальную работу.
Но Нисса все равно изменила угол их сближения и согласилась позволить Свифту давать такие советы, которые он сочтет полезными. Дело в том, что даже от Свифта нельзя было ожидать чудес.
– Если это последнее, что мы делаем, - сказал Кану, - было бы обидно не увидеть одно из колес вблизи. Можно ли найти для нас профиль полета, который позволит нам находиться в пределах видимости подходящего колеса?
– Уже сделано, - сказала Нисса.
– И это тоже не просто из любопытства. Эти колеса - самое близкое к суше, что мы сможем найти. Я знаю, что этот корабль должен плавать, но я бы предпочла не ставить на это свою жизнь.
– Это хороший план, - сказал Кану.
Но они оба знали, что это вообще едва ли можно было назвать планом. У них не было бы другого выбора, кроме как приземлиться в открытой воде, поскольку у "Ноя" не было возможности опуститься на колеса, даже если бы там была подходящая твердая посадочная поверхность. В течение нескольких минут они раздумывали о попытке контролируемого спуска на одну из плавучих биомасс, но все свидетельствовало о том, что живые плоты были слишком хрупкими, чтобы выдержать вес спускаемого аппарата, не говоря уже о том, чтобы без разрушения поглотить шок от удара. А потом они снова оказывались в воде, только на этот раз их захлестывало со всех сторон. Кроме того, ни одна из биомасс не находилось в радиусе пяти тысяч километров от колес.
Поскольку посадочный модуль все еще находился под тягой, Кану вернулся с командного поста к Восставшим. Они лежали в поддерживающих гамаках, идентичных тем, что были на большом корабле. Он уперся рукой в потолок и наклонился к Дакоте.
– Через несколько минут мы войдем в атмосферу. Нисса найдет для нас самый плавный спуск, и мы постараемся удержать наше торможение на приемлемом уровне. Хотя не могу обещать, что это будет легко.
– И мы не можем ожидать от вас невозможного, - сказала Дакота.
– От любого из нас. Но прежде чем ситуация усложнится, нам нужно подумать наперед. У вас были годы, чтобы спланировать эту экспедицию. Хорошо ли укомплектован этот корабль оборудованием?
– Что у тебя на уме?
– Все, что нам нужно, чтобы выжить на поверхности. Мы будем плыть, пока это в наших силах. Но ты знала, что это водный мир и что колеса - единственные твердые поверхности. Как, по твоим надеждам, все это должно было разыграться?
– Тщательный визуальный осмотр колес. Анализ закодированных паттернов - понимание их контекста.