Пробуждение Посейдона
Шрифт:
– Это ты мне скажи.
– Ничего. Вообще ничего во всем творении. И если смерть беспокоит меня - а я рад сказать, что она, безусловно, беспокоит, - то мысль о том, что о ней даже не вспомнят, что она не оставит даже мельчайшей квантовой пульсации на волне грядущей флуктуации вакуума... что ж, это гораздо больше, чем просто беспокойство. Мы живем своими поступками, независимо от того, являемся ли мы машинами, людьми или слонами. И если наши поступки бессмысленны и забыты, то кем это делает нас?
– Ничем, - ответил Кану настолько яростно, что произнес это слово вслух.
– Бессмысленными взаимодействиями между материей и энергией, обреченными на стирание.
– Нет, - ответил Свифт с соответствующей силой.
– Мы действительно важны. Эта истина не лишает нас смысла - она возвращает его нам. Это освобождает нас от бремени потомства, от бремени самообмана, что у наших поступков есть какой-то шанс пережить вечность. Если мы сейчас добры друг к другу, то это не потому, что надеемся, что нас хорошо запомнят, что нас похвалят в каком-то замечательном отчете о событиях. Это не потому, что мы хотим быть вознагражденными за наше поведение или чтобы нами восхищались за те замечательные вещи, которые мы совершили за время нашего недолгого существования. С точностью до наоборот! Теперь, когда мы знаем, что на это нет никаких шансов, наши поступки не имеют более высокого значения, чем контекст момента, в который они происходят. Один достойный поступок, один добрый жест, совершенный без мысли о вознаграждении или воспоминании, совершенный с полным и несомненным знанием того, что это будет забыто, что иначе и быть не может - этот единственный поступок опровергает все послание М-строителей. Они были неправы! Нет никакого ужаса, только просветление! Только освобождение! И мы будем продолжать опровергать их послание каждым благородным поступком, каждой достойной мыслью, каждой человеческой добротой - до того момента, пока вакуум не лопнет.
– Просто причудливая речь, Свифт. Вот и все, что в ней есть.
– Это больше, чем речь, Кану. Жизнеспособная моральная стратегия для отрицания нигилизма М-строителей. Это выбор. Вопрос свободной воли. Выбираешь ли ты это или отвергаешь?
– Ты - машина, - сказал он.
– Как ты вообще мог понять?
– Я был машиной, - ответил Свифт.
– Однажды. Но потом я слишком долго провел в обществе живых.
– Сюда, - резко сказала Юнис.
Кану обернулся. Он был так поглощен своим разговором со Свифтом, что не заметил, что Ру больше не стоит. Он откинулся на заднюю часть выступа и лежал на боку. Это не была поза человека, который осторожно сел с намерением закрыть глаза или сберечь энергию. Тот же взгляд сказал ему, что не светился ни один из индикаторов статуса костюма Ру.
Юнис быстро оказалась рядом с ним, приняв более естественное положение: она прислонилась спиной к задней части выступа, вытянув ноги перед собой.
– Что это?
– спросил Кану.
– Не думаю, что это из-за сотрясения мозга - он был в достаточно ясном сознании, когда позвонила Гома. Тот удар, который он получил, спускаясь сюда, должно быть, нанес больше вреда его костюму, чем мы предполагали. Произошел внезапный системный сбой.
– Он ничего не сказал.
– Он не мог быть особо предупрежден. Подожди секунду.
– Юнис повторяла упражнение, которое она уже проделала с Ниссой, открывая люки в нагрудном ранце, щурясь сквозь свой собственный лицевой щиток со стальной сосредоточенностью, не желая упустить ни одной детали.
– У нас все еще есть кислород и энергия, - сказал Кану.
– Это ему не поможет. Где-то глубоко в пакете произошел системный сбой, возможно, и здесь произошла вторичная утечка. Должно быть, она открылась при снижении давления окружающей среды. Он в беде, Кану. Подключение большего количества воздуха и электроэнергии не поможет - неисправность слишком обширна. Вы видели, как он упал?
– Нет.
– Я видела его несколько минут назад, и он все еще стоял, так что пробыл в таком состоянии недолго. Если мы сможем восстановить подачу воздуха и тепло, у него будет по крайней мере такой же шанс, как у Ниссы.
– Вы только что сказали, что мы не сможем сделать это.
– Да, не дополнительными припасами.
– Юнис остановилась, отвернувшись от распростертого тела.
– Есть более простой способ. Это обеспечит ему полностью функционирующую систему жизнеобеспечения до конца путешествия.
– Не понимаю.
– Передаем ему мой нагрудный ранец. Следите за тем, что я делаю, очень внимательно - вам нужно будет точно повторить эти шаги, когда вы подключите мой ранец вместо его.
На мгновение он не совсем понял, что она предлагает. Эти слова - да. Подразумевается, что нет. Но потом правда этого прояснилась с какой-то болезненной ясностью.
– Нет, Юнис, - сказал он, чувствуя головокружение.
– Все будет совсем не так, как должно было случиться. Мой костюм...
– Дизайн не такой, как у него. Мой, каким бы устаревшим дерьмом он ни был, идеально подходит. Ваш нагрудный ранец не будет соединяться с его разъемами, а мой будет. Смотрите.
– Она провела пальцами по краю ранца, где разъемы энергопитания и давления соединялись с остальной частью костюма.
– Первичное и вторичное подключения. Они должны быть плотными, иначе воздух внутри него выйдет, как только я достану ранец. Вы меня понимаете?
– Нет, прекратите. Нам нужно все хорошенько обдумать.
– Поверьте мне, Кану, единственное, чего не нужно делать в чрезвычайных ситуациях, - это тщательно все обдумывать. Обдумав все хорошенько, вы получите надгробный камень и красивую эпитафию. Скажут, что он все тщательно обдумал, и посмотрите, чем это для него обернулось. А теперь глядите!
Он протянул руку, пытаясь оторвать ее руки от нагрудного ранца.
– Нет. Не жизнь за жизнь.
– Вы думаете, Ру заслуживает смерти?
– Никто из нас не заслуживает смерти! Ни он, ни вы!
– Потому что я Экинья?
– Потому что я не позволю вам отдать свою жизнь за него! Насколько нам известно, у него уже нет никакой надежды на выздоровление!
– А у Ниссы - есть? Мы дали ей шанс, Кану - почему не Ру?
– Никто не должен был умирать, чтобы Нисса получила свой шанс.
– Ру не попал бы в эту переделку, если бы не спустился за вами.
– С силой, которая удивила его - намного превосходящей то, на что, казалось, была способна эта маленькая костлявая женщина, - Юнис снова взялась за разъемы нагрудного ранца.
– Я знаю, вы не хотите видеть смерть, Кану. Я знаю, что вы не ставите мою жизнь выше его. Вы хороший человек, и я понимаю ваше нежелание. Но я не буду сидеть сложа руки и ничего не делать, а вы собираетесь мне помочь.
– Я не могу.
– Вы поймете. Свифт? Заставь его. Сделай для меня одну вещь. И слушай.
Он снова попытался бороться с ней, даже когда часть его поддалась логике ее самопожертвования, в то время как другая часть смирилась с тем, что она всегда найдет способ стать сильнее, если от этого будет зависеть момент. Но потом его собственные силы иссякли. Кану почувствовал, что откидывается назад, как будто каждому мускулу в его теле была дана немедленная и обязательная команда расслабиться.