Пробуждение Посейдона
Шрифт:
Он уставился на фигуру, которая стояла и наблюдала за происходящим, заложив руки за спину, с выражением наблюдательности, но озабоченности на лице.
– Свифт!
– У меня нет выбора, Кану. Она сделала меня тем, кто я есть. Я вряд ли могу отказать в простой просьбе своему создателю.
После этого он мог только свидетельствовать.
– Соединения герметичны, - сказала Юнис.
– Сейчас я снимаю модуль.
– Она сняла пристегнутое устройство с груди Ру, обнажив покрытые золотом и хромом интерфейсы и разъемы в тех местах, где оно соединялось с ее костюмом.
– Теперь мой. Это самая неловкая часть - обычно они не предполагают, что вы будете делать это, все еще находясь внутри скафандра.
– На это есть причина, - сказал Кану. Он не мог вмешиваться, но все еще мог говорить.
– Да.
– Но в ее ответе была печаль, а не пренебрежение, которого Кану мог бы ожидать.
– Я не знаю, сколько у меня будет времени. Это будет зависеть от герметичности уплотнений. Если смогу сохранить сознание и ловкость, то сделаю все возможное, чтобы снова подключить устройство к Ру, но если я не смогу, вам придется сделать это - это ясно?
– Вы просите от нас невозможного.
– Нет, я прошу вас спасти чью-то жизнь. Моя уже закончится, если не считать криков. Это не моральная головоломка. Я избавляю вас от этого.
– Будьте вы прокляты. И будь ты проклят, Свифт, за то, что не подыгрываешь мне.
Кану все еще был не в состоянии делать больше, чем говорить и наблюдать, его собственное тело отказывалось реагировать на двигательные команды.
– Не вините его за преданность, - сказала Юнис.
– Два вида машин вступают в сговор, чтобы спасти человеческую жизнь.
– Теперь вы не машина.
– Нет, но давайте посмотрим правде в глаза, я также не одна из вас. А что касается нашего общего друга Свифта - он сам по себе является таксономической головной болью. Какая из нас получилась красивая пара, а? О...
– Она внезапно замолчала.
– Это сложнее, чем я ожидала. Я не могу дотянуться пальцами до этих выключателей, но устройство не снимется, пока они не будут закрыты.
– Нет. Я знаю, о чем вы собираетесь спросить, и нет.
– Вы ошибаетесь. Мне даже не нужно спрашивать. Свифт, помоги мне с этими застежками.
– Не делай этого, - сказал Кану.
Свифт подошел к двум Экинья и сидящей фигуре Ру.
– Я должен, Кану. Или, скорее, мы должны это сделать. Разве ты не видишь? Я пришел, чтобы встретиться с Юнис, познать разум той, кто дал жизнь и форму Эволюариуму. Ее просьба проста, и с моей стороны было бы совершенно неправильно отказать ей.
Образ Свифта слился с Кану, и Кану обнаружил, что движется. С обдуманностью, спокойствием и абсолютным отсутствием воли его руки потянулись к сложным, безотказным застежкам нагрудного ранца Юнис. Он пытался сопротивляться - пытался генерировать нервные сигналы, которые отменили бы эти двигательные инструкции, которыми теперь управлял Свифт, но усилия были бесполезны. Его пальцы нащупали выключатели, до которых Юнис не смогла дотянуться.
– Не сопротивляйтесь этому, Кану, - беззлобно сказала Юнис.
– Вы ни в чем не виноваты.
– Скажите ему, чтобы он остановился!
– И не вините Свифта тоже. Свифт делает только то, что, по его мнению, правильно.
Холодный серый газ вырвался из ее нагрудного ранца. Руки Кану закончили свою работу с запорными клапанами и обхватили ранец с обеих сторон. Он медленно снял его со скафандра Юнис, обнажив соответствующее расположение интерфейсов.
Распыление газа прекратилось. Ничего не вылетало из ее костюма, ничего не доставалось из ранца.
Юнис все еще реагировала - в скафандре и пространстве ее шлема все еще был воздух, и ее канал связи функционировал независимо от основного питания скафандра.
– Хорошо. У вас все хорошо получается - у вас обоих. Теперь прикрепите его к костюму Ру. Чем быстрее, тем лучше.
Свифт заставил Кану перейти к другой сидящей фигуре. Но между одним мгновением и следующим контроль Свифта над ним пропал.
– Ты должен сделать это, друг мой.
– А если я попытаюсь снова надеть ранец на Юнис?
– Мы оба будем драться с тобой. Спаси Ру, Кану. Теперь его жизнь в твоих руках.
Он знал, с огромной и сокрушительной неизбежностью, что сейчас перед ним открыт только один путь действий. Он закрепил неповрежденный нагрудный ранец на скафандре Ру. Юнис опустилась рядом с ним на колени, и они вдвоем открыли все необходимые разъемы.
В течение нескольких секунд в его костюме ничего не менялось. Затем на его запястьях и на самом модуле замигали индикаторы состояния. Костюм, казалось, слегка раздувался, придавая жесткость его фигуре.
– У него снова повышенное давление, - сказала Юнис.
– Мы немного увеличим подачу. То же самое и с питанием. Он, должно быть, промерз до костей.
– Юнис отрегулировала параметры жизнеобеспечения Ру, используя как элементы управления нагрудным ранцем, так и функции запястья, а затем встала, кряхтя от усилий.
– Этого хватит. Через тридцать минут вернитесь к настройкам по умолчанию - используйте эти элементы управления.
Кану изучал бесчувственное лицо Ру через свой визор. Пока никаких радикальных изменений не произошло, но так быстро они были маловероятны. Он должен был верить, что они вовремя помогли ему.
– Как вы думаете, что у него получится?
– спросил Кану.
– На коленях богов. Гома упомянула мне кое-что - о состоянии Ру, вызванном отравлением кислородом, - которое может усложнить ситуацию, а может и не усложнить. Но мы сделали все, что могли.
– Юнис, как он заметил, дышала тяжелее обычного в промежутках между своими высказываниями.
– Мне он показался сильным. Он мне нравился.
– Вы бы сделали это для любого из нас.
– Возможно. Но, по крайней мере, с Ру у меня был счет, который нужно было уладить. Вы позаботитесь о нем, пока не доберетесь до корабля, Кану? Скоро вы будете единственным из нас, кто останется на ногах.
– Должно же быть что-то, что я могу сделать для вас. Запасы кислорода - разве мы не можем подключить их напрямую?
– Вы найдете мне мастерскую по изготовлению инструментов, и я внесу необходимые изменения.
– Я бы хотел...
Она все еще стояла, но усилие - особенно в условиях гравитации Посейдона - должно быть, сказывалось, и ее колени начали подгибаться. Она позволила себе положить руку на плечо Кану.
– Вы бы хотели, чтобы все было не так, как сейчас. Этот припев стар как мир. Я прожила долгую и странную жизнь, Кану, и я испытывала это чувство несколько раз. Как правило, лучше всего смириться с тем, что все именно так плохо, как кажется. По крайней мере, так вы будете знать, что пришло время начать прокладывать себе путь наружу.
– Она закашлялась, и когда к ней вернулся голос, он был слабее, чем раньше.
– Но сейчас никаких раскопок. Во всяком случае, не для меня. И знаете что? Все было не так уж плохо. Я должна снова стать человеком. Я должна была быть живой, с головой, полной воспоминаний, которые, казалось, принадлежали мне.