Пробуждение Посейдона
Шрифт:
– Звучит скучно, - сказала Гома.
– Было бы так, если бы мы уже не знали, что там что-то происходит. Пока нет подробных изображений самого мира - эта сфера является предположением, не более того, - но мы знаем достаточно, чтобы быть озадаченными. Начнем с того, что здесь есть кислород - спектральные линии в атмосфере, зеленые оттенки и сигнатуры хлорофилла. Итак, жизнь? Не обязательно многоклеточная, но достаточная для поддержания кислородного цикла?
– В океанах?
– спросил Ру.
– Или, может быть, поверх них? Цветы, коврики, целые плавучие массивы суши и экология?
Гома осторожно вынула сферу из руки Лоринг. Все еще было странно осознавать, что у нее между пальцами находится нанотехнология - внушающая страх, легендарная нанотехнология. И все же это казалось таким же невинным и безвредным, как глина.
– Почему не суша?
– спросила она.
– Потому что ее не будет. Посейдон слишком массивен, у него слишком большая поверхностная гравитация. Континенты, горные хребты? Они расплющиваются, их душит вода. Нажмите на один из них, и он снова исчезнет, прежде чем успеете моргнуть.
– Под этим вы подразумеваете десятки миллионов лет, - сказал Ру.
Лоринг улыбнулась.
– Думайте как экзобиолог. Миллион лет? Это ерунда. Было и пропало. В любом случае, я не ожидаю увидеть сушу. Но будет интересно посмотреть, что там находится. Но это не настоящая тайна.
– Нет?
– спросила Гома.
– Вопрос в том, почему он не зажарился насмерть. Безудержный парниковый эффект - водяной пар, испаряющийся из этого моря, задерживает тепло в атмосфере? Цикл обратной связи - больше тепла, больше испарения?
– Очевидно, этого не произошло, - сказал Ру.
– Нет. Горячий, но не слишком. Терпимо для нас, с учетом технологий. Возможно, даже ограниченное воздействие извне. Итак: какой-то процесс терморегуляции. Жизни самой по себе, возможно, будет недостаточно для достижения этого. Кроме того, к настоящему времени Посейдон должен быть заблокирован приливом - оставаясь одной стороной к Глизе 163. Горячий с одной стороны, холодный с другой. Почему это не так? Что заставляет его вращаться? Нужно подобраться поближе, выяснить.
– Может быть, это даже не тот мир, который нас интересует, - сказала Гома, думая только о сигнале и точке его происхождения.
– Да, - ответила Лоринг.
– Это просто планета, - сказала Гома, - камень, немного газа и жидкости, и - если нам очень повезет - возможно, какие-нибудь мерзкие зеленые организмы.
– Мерзкие зеленые живые организмы!
– Ключ к разгадке в названии, - сказала Гома, получая злобное удовольствие от педантичности.
– Но жизнь - разве она сама по себе не очаровывает вас?
– Я бы сказала, что это так, - ответила Гома.
– Жизнь банальна. Мы понимаем основные процессы - не исходные принципы самовоспроизводства, химию, метаболические пути. Одна и та же история повторяется снова и снова.
– Но это не делает ее менее чудесной.
– Нет, но от этого все становится менее новаторским. Растительные клетки на Крусибле не совсем похожи на растительные клетки на Земле, но и не отличаются до неузнаваемости - существует не так много механизмов молекулярного транспорта, не так много энергетических циклов, не так много способов организации клеток в более крупные структуры. Биологам не потребовалось много времени, чтобы разгадать главные тайны Крусибла - гораздо меньше времени, чем потребовалось, чтобы выяснить, как все устроено на Земле. У них уже были инструменты, идеи, и они знали, какие правильные вопросы задавать. Какой интеллектуальный кайф в том, чтобы решить головоломку дважды?
– Но все же слоны? Просто еще одно проявление тех же принципов?
Гома взглянула на Ру, прежде чем ответить.
– В этом есть разница. Слоны умны. У них есть сознание, самосознание, представление о себе.
– Это правда, - согласился Ру.
– Мы видели, что с некоторыми незначительными генетическими усовершенствованиями они могут овладеть языком. Они даже могут говорить, если им предоставить подходящие протезы.
– Но теперь этих слонов больше нет, - сказала Лоринг.
– Они потеряли способность говорить, не так ли? Как вы это назвали - снижение когнитивных способностей?
– Они ушли с Крусибла, - сказал Гома, - но это не значит, что они ушли навсегда.
– Я читала вашу работу, - сказала Лоринг.
– Обстоятельства, которые привели к генетическому прорыву - появлению танторов? Они совсем не понятны, не так ли? Это происходило тайно, на протяжении многих поколений? Трудно воспроизвести, даже если бы у вас были необходимые инструменты?
– Может быть, нам и не нужно это повторять, - ответила Гома.
– Запас генов на Крусибле был слишком мал, чтобы поддерживать жизнеспособную популяцию танторов. Генетическое разбавление - усреднение признаков тантора в последующих поколениях. Но если бы мы могли обнаружить большую группу танторов...
– Где-нибудь в обитаемом космосе?
– сказала Лоринг.
Гома двусмысленно пожала плечами, как будто не придавала этому особого значения.
– Возможно.
– Но никто не говорил о таких вещах. Если бы в земном пространстве существовала независимая популяция танторов, разве мы не знали бы об этом спустя столько времени?
– Может быть, они где-то в другом месте.
– Вы простите меня, - сказала Лоринг, - но, по-моему, это не похоже на науку.
– А на что же это похоже?
– спросил Ру.
– На веру, - ответила Лоринг.
Через день Гому снова вызвали в каюту Васин. Она отправилась туда, ожидая очередной любезной лекции о необходимости гармоничных отношений между членами экипажа, но когда она прибыла, сразу стало очевидно, что цель этого вызова была совсем иной. Помимо Гандхари Васин, присутствовал Мпоси, а также Айяна Лоринг, доктор Нхамеджо и Маслин Караян. Никто из них не выглядел непринужденно.
– Проходите и присоединяйтесь к нам, - сказала Васин, указывая на свободное место за ее кофейным столиком, на котором были разложены игральные карты - свидетельство прерванной игры.
– Это будет обнародовано в течение часа, но, учитывая вашу центральную роль в экспедиции, я подумала, что вы немедленно должны узнать это.