Пробуждение Посейдона
Шрифт:
Их хозяева, семья Аль Аснам, родились на Луне, но вернулись на Землю пятьдесят лет назад. Продав участок ценной недвижимости Фра Мауро, они занялись искусством, разделяя это увлечение.
– Я, как никто другой, рад видеть, что Санди получила признание, которого она заслуживала при жизни, - сказал мистер Хасан Аль Аснам, когда они ужинали кускусом в комнате наверху, стены которой были увешаны коврами.
– Но как родственник, мистер Экинья, вы, должно быть, задаетесь вопросом, как бы это изменило ее, если бы она получила такое признание, когда была жива.
Кану тщательно
– Я едва знал свою бабушку, - сказал он.
– Она посетила Землю ровно один раз за всю мою жизнь, и это было совсем близко к концу ее жизни. Но я могу сказать вам вот что.
– Он улучил минутку, чтобы налить еще мятного чая с медом для Ниссы и их хозяев.
– Она ни на секунду не почувствовала, что ее гениальность была упущена из виду. Она провела часть своей жизни, будучи художницей, и скромно зарабатывала этим на жизнь, но когда пришло время, она была совершенно готова отказаться от этого.
– Надо сказать, что позиция Санди была исключительной, - вставила Нисса.
– Это был ее выбор - уйти из семейного бизнеса, но эти деньги всегда были при ней, если она решала вернуться.
– Она взглянула на Кану, словно ища его одобрения.
Кану кивнул.
– Да. Она была начинающей художницей, но у нее всегда была эта страховочная сетка. И когда пришло время, она почувствовала, что у нее нет другого выбора, кроме как взять на себя свою долю семейной ответственности. Но это не было капитуляцией. Насколько я понимаю - а здесь историк Нисса, а не я, - Санди могла бы продолжать создавать произведения искусства бесконечно.
– Она и так была достаточно плодовитой, - сказала миссис Карима Аль Аснам.
– Представьте, как трудно было бы разобраться в ее работе, если бы она продолжала работать еще столетие!
– Пикассо создал около пятидесяти двух тысяч произведений искусства, - сказала Нисса, - а Вермеер - меньше пятидесяти, и все же они представляют для нас равный интерес. Однако это правда: наследия Санди уже более чем достаточно для большинства из нас. И это до того, как мы начнем беспокоиться обо всех потерянных фрагментах, разбросанных по Земле и Солнечной системе.
– Мне просто жаль, что она не смогла принять в этом участие, - сказал мистер Аль Аснам.
– Это было бы благословением для ее жизни. Какой смысл обладать всей этой славой и престижем, если тебя уже нет в живых, чтобы разделить их?
– Ты слишком много думаешь о смерти, - упрекнула миссис Аль Аснам, кладя руку на запястье мужа.
– Это нездоровое увлечение.
– Я думаю о смерти, чтобы посмотреть ей в глаза, - ответил мистер Аль Аснам с внезапным неистовым энтузиазмом.
В этом обмене мнениями была какая-то шаблонность, которая заставила Кану заподозрить, что он уже репетировался раньше, возможно, много раз. Аль-Аснамы, казалось, уютно устроились в своих буднях, им было так же комфортно друг с другом, как паре перчаток.
– Вы должны еще раз рассказать нам, как вы познакомились, - сказала миссис Аль Аснам.
– Нисса быстро объяснила, но, по-моему, я не совсем поняла. Вы когда-то были женаты, а теперь встретились снова из-за вашего общего интереса к Санди?
– Мы познакомились в Лиссабоне, - сказала Нисса.
– Случайно. Но если бы не работа Санди, этого бы не случилось.
– И вы заранее знали о стипендии миссис Мбайе?
– спросил мистер Аль Аснам.
– Как же он мог не знать?
– спросила миссис Аль Аснам, как будто это была самая глупая вещь, которую он когда-либо говорил.
– Вообще-то, я не знал, - сказал Кану, улыбаясь.
– Понимаю, это ужасное признание, но по-настоящему я заинтересовался Санди только с тех пор, как вернулся домой. И это было совпадением - наша повторная встреча.
– Мир все еще способен удивлять нас, - сказал мистер Аль Аснам, явно довольный собой из-за выражения этого чувства.
– Это вселяет в меня надежду.
– Рано или поздно, - сказала Нисса, - наши пути пересеклись бы. В некотором смысле, возможно, это не такое уж и совпадение. У меня появился интерес к работе Санди из-за нашего брака, и, должно быть, это всегда было на задворках сознания Кану, нечто такое, во что он хотел вникнуть.
– Но я рад, что это случилось, - сказал Кану.
– Я не осознавал, как сильно скучал по Ниссе, пока не вернулся на Землю.
С определенной неизбежностью они снова стали любовниками через неделю после их воссоединения в Лиссабоне. Поначалу это было неуверенно, они оба понимали, что их новообретенную дружбу можно так же легко разрушить, как и укрепить. В равной степени ни тому, ни другому было нечего терять. Если бы они стали любовниками, а потом решили, что это не сработало, ни одной из сторон не было бы причинено большого вреда. Они все еще могли бы расстаться в хороших отношениях, что было бы лучше для опыта. Тем временем, как и во всем остальном, Кану решил довериться своим инстинктам и надеяться на лучшее.
Оба изменились за столетие, прошедшее с тех пор, как распался их брак. Кану был намного старше Ниссы - действительно, очень стар даже по современным меркам. Он извлек выгоду из своей генетической трансформации в жителя моря, которая защитила его от худших последствий падения Механизма. Нисса была в менее выгодном положении, но когда она приблизилась к рубежу своего третьего столетия, стало ясно, что она самым мудрым образом использовала свое богатство и связи, отыскивая лучшие методы продления жизни, доступные в этом более суровом и простом мире. Они оба носили свои шрамы, как внутри, так и снаружи.
– Мне нужно поработать, - сказала она, когда они лежали рядом друг с другом в одной из гостевых спален.
– Слишком много работы и недостаточно времени. Я пока не готова сдаться.
– Я вспоминал то, что сказал мистер Аль Аснам. В его словах был смысл, не так ли? Какой смысл во всем этом великолепии, если Санди нет рядом, чтобы стать его частью?
– Кану говорил тихо, не желая беспокоить других спящих в доме. Было поздно, и ночь была тихой. Он чувствовал себя в эпицентре почти совершенной тишины, как будто Танжер был неподвижным стержнем, вокруг которого вращалась остальная вселенная.