Пробужденная красота
Шрифт:
Она обняла его, прижимаясь крепче. Он застонал и затем... затем Колдо понял, как именно хотел ее целовать, и давление выровнялось. Мужчина наклонил голову, углубляя поцелуй. Он брал и отдавал. Требовал и возвращал. Владел.
Это стало больше, чем поцелуй, и на каком-то уровне это испугало Николу. Он давал ей что-то драгоценное. И она дарила что-то дорогое взамен.
Но она не знала, что именно... доверие? Кусочек ее сердца? Никола не была уверена, что хочет это знать.
Что случится, если она влюбится
Примет ли он ее нежные чувства? Или убежит от них?
Какими бы не были ответы, они пугали ее. Девушка знала только, что она никогда не испытывала ничего подобного... и, вероятно, не испытает вновь. Как она могла? Он был светом в темноте. Гаванью при шторме. Надеждой, что так нужна посреди войны. Не было человека, подобного ему. Он единственный. И Никола хотела, чтобы он получал такое же удовольствие с ней, какое она получала с ним. Она хотела быть тем, в чем он нуждался.
Радовать его, а не разочаровывать.
Его руки гладили ее спину... затем спустились ниже. Он ласкал и массировал и... и... это поглотило ее, заставив дрожать, задыхаясь от отчаянной нужды в большем... И он, его мозолистые пальцы дрожали. Понимание снизошло на Николу.
– Колдо. – Она запустила свои пальцы за воротник его мантии. Ткань разорвалась от легкого контакта, давая ей прикосновение кожа к коже, обжигая, согревая ее. И когда его мышцы дернулись от ее прикосновения, как если бы искали более тесного контакта, жар ухудшился... и в тысячу раз улучшился. Он был таким мягким, таким сильным, таким... Именно тем, кого она всегда жаждала, даже не зная об этом.
– Никола, – выдохнул он.
– Больше, – попросила она. Слова словно сами вырывались из нее. Никола продолжала разрывать его мантию, пока не обнажила всю грудь.
Святые небеса. Он. Был. Великолепен!
Бронзовая и упругая, фигура атлета с мускулами и бугрящимися венами будто выточена рукой мастера. Его грудь... Этот рифленый пресс со стальными кубиками... Идеальный пупок. Шрам здесь, шрам там, но все равно, нет ни единого недостатка. Он был обточен на поле битвы, каждая отметка – знак силы.
Она поцеловала его в шею, и его голова упала на спинку дивана, давая Николе больший доступ к ней. Девушка поцеловала его плечо, ключицу, безрассудная в своем стремлении показать ему, насколько глубоко приняла его, независимо от того, что он сделал, независимо от того, что сделает в будущем. Его пальцы сжали ее бедра, и она приподнялась, чтобы еще раз соединить их губы. Он застонал в ее рот и начал доминировать над ней самым удивительным способом. И она... она...
Изо всех пыталась глотнуть воздуха. Никола осознала, что пытается вдохнуть, но терпит неудачу. Ее разум затуманивается.
– Никола? – позвал он. – Что случилось?
– Я... в порядке... буду... – Нет, нет, нет. Не это. Не сейчас. Она разрушит
Он стянул мантию на груди, и ткань стала целой. Колдо взял ее лицо в свои большие руки.
– Вдохни медленно и легко, хорошо? Теперь выдохни так же медленно, так же легко. – Его большие пальцы гладили ее щеки, кожа была такая горячая, словно ее прижали к солнцу. – Вот так. Вдох. Выдох. Да. Хорошая девочка.
Прошла минута. Затем две, три, прежде чем к ней вернулось спокойствие. Втайне Николе было жаль, что ей это удалось.
Она поняла, что разрушила момент. Хуже того, она показала глубину своей слабости и то, насколько бесполезна в плане отношений.
Сильный мужчина вроде Колдо презирает таких, как она.
– Я устала, – пробормотала Никола. – Мне нужно пойти поспать.
Его взгляд был непоколебим.
– Ты расстроена. Почему?
– Просто забудь, хорошо?
– Не могу. Ты сердишься из-за того, что я сделал?
– Нет. – Она не могла позволить ему думать так.
– Тогда почему?
– Просто оставь это. Пожалуйста.
– Я не могу. Поговори со мной.
– Слушай, я... – хотела выйти из комнаты и из-под его проницательного взгляда. Хотела уйти, скрыться и забыть, что это когда-либо происходило.
Но она не могла забыть, не так ли? Это врезалось в ее мозг... и в каждую клеточку тела.
– Тук, тук, есть кто дома? – спросила Лайла, спотыкаясь об порог и входя в комнату. Девушку сопровождал запах алкоголя. Она захихикала, пошатываясь на ногах, когда узнала их. – Ой-ой. Я что-то прервала? Подожди. Как-то неправильно. Я чему-то помешала? – Кивок. Еще хихиканье. – Намного лучше.
Никола поднялась с Колдо и встала, едва удерживая себя. Глупые ноги.
– Я думала, ты спишь, – сказала она, радуясь отсрочке. И отшатнулась.
Обезьяны... демоны взгромоздились на плечи Лайлы.
– Колдо, – прошептала Никола. – Посмотри.
Лайла резко развернулась, чуть не упав при этом.
– Что?
Колдо поднялся на ноги так быстро, что бусинки в его бороде зазвенели.
Обезьяны пискнули в знак протеста и бросились из комнаты.
– Я притворюсь, будто понимаю, что происходит, – сказала Лайла строгим тоном. Впрочем, образ разрушало глупое выражение лица.
Почему она не видит демонов? Ее глаза открылись... она теперь должна видеть их. Верно?
– Я сходила на кухню и нашла это. – Ухмыляясь, Лайла подняла бутылку водки.
Колдо застыл.
– Где ты нашла это?
– У одного из твоих друзей. И хорошо, что он это принес, потому что я чуть не умерла от сердечного приступа, когда увидела его. Мне понадобилось что-то, чтобы успокоиться.
– Друга? Какого друга?
– Такого, что пырнет тебе ножом в грудь, только чтобы услышать твой крик.