Пробужденные
Шрифт:
Но в этот самый день Чак выглядел невероятно взволновано и даже печально.
Из приюта показалась женщина среднего возраста с седыми волосами и необычным лицом. И хотя она была красива, каждый увидевший её в Плэнси мог сказать, что она пришла сюда из далеких земель.
— Я рада видеть тебя Чак. Неужели опять…?
— Боюсь, что так, Роза. Я нашел этих ребята у развалин того самого района. Они брат и сестра, — грустно сказал Чак, пытаясь улыбаться.
Тот самый район, где около полугода назад отрылся рейд Демонических огров. Эти монстры забрали
— Боже… храни их Свейя.
Чак открыл дверь автомобиля и из машины вышли два худых ободранца, бледные и грязные. Больно смотреть. Мальчик и девочка, жмущиеся к друг дружке. Точнее, жалась испуганно лишь девочка, в чьих глаза остался хоть какой-то блеск, когда как мальчик был пуст и, похоже, держался лишь по одному богам известной причине. В его глазах напрочь отсутствовала воля к жизни.
— Боже мой, — прошептала Роза, садясь возле детей.
Девочка испуганно отступила назад, спрятавшись за братом, а брат в свою очередь встал впереди, недобро смотря на Розу и напрягся.
— Не бойтесь. Я ничего вам не сделаю. Меня зовут Роза. Я — последовательница Свейи, богини света, смотрительница приюта. Я вам помогу. Как вас зовут?
Мальчик молчал, но не отворачивался от Розы. Казалось, какая-то непонятная ненависть и недоверие мешали ему сказать хоть слово. Чак положил руку на шляпу и удрученно посмеялся.
— Ну чтож ты так, парень. Она хорошая женщина. Ты же не хочешь, чтобы твоя сестра голодала? Тогда тебе нужно научиться доверять людям. Роза хорошая женщина.
Мальчик нахмурился, надул губы и опустил взгляд.
— Меня зовут Лина, — наконец произнесла девочка.
Чак и Роза удивленно посмотрели на девочку.
— Лина, какое красивое имя, — улыбнулась Роза. — А как зовут твоего брата?
— Меня зовут Амери, — выдавил он.
После небольшого разговора Розе и Чаку удалось завести ребятишек в приют. Их встретили другие дети, но Амери и Лина старались держаться от других в стороне, что сильно расстраивало смотрительницу.
— Им просто нужно время, ты же знаешь, — сказал Чак.
— Знаю. Но это всегда так тяжело, смотреть на их страдания…
— Ты делаешь хорошее дело, Роза. Помоги этим детям найти себя.
— Боюсь, это не всегда зависит от меня, Чак. Каждый ребенок индивидуален. Не говоря уже о том, что я не знаю, что скрывается в их сердцах. Боюсь, я могу не достучаться до них.
Амери и Лина вышли на улицу, пока Чак и Роза говорили в главном зале.
— Мы куда?
— Мы уйдем отсюда. Нам нельзя доверять этим людям, — сказал Амери, хмурясь.
— Но здесь у нас будет еда…
Внезапно раздался стук. Амери недовольно обернулся и увидел девочку, которая стояла у стены приюта и, махая кисточкой, раскрашивала стену.
На стене рисовался лес с деревьями, зеленым полем, большим замком и ярким солнцем, возвышающимся над ним.
Девочка хмыкнула и внезапно обернулась. У неё были очень красивые изумрудные глаза, от вида которых
— Вы кто такие? Новенькие?
Амери хотел бы уйти, но почему-то не мог. Что-то в этой девочке привлекало его. Даже стоя на месте и ничего не делая она сильно отличалась от других детей и даже Чака с Розой. Но он не знал, что ей ответить. Единственное, что пришло ему в голову, это воспоминания о том, как он однажды разрисовал при родителях стену красками и получил наказание.
— Зачем ты портишь стену? — спросил Амери.
— Порчу? Эта стена принадлежит приюту, а значит и мне.
— Дурацкое оправдание.
Девочка хитро усмехнулась, кинув кисточку в чашку с краской.
— Судя по твоему лицу, я тебе очень нравлюсь и тебе тоже хочется порисовать. Причем со мной.
Амери покраснел. Лина вопросительно глянула на брата.
— А твоя сестренка ещё очень маленькая, поэтому ничего не понимает. Не повезло ей с братом, раз ты хочешь увести её отсюда.
— Кто ты вообще такая?!
— Меня зовут Зерода, — торжественно сказала она, подходя к ним, — поскольку Лина очень милая девочка, она может звать меня просто Зеро, а вот ты дурачок и не нравишься мне, поэтому будешь звать меня Зерода или старшая сестренка!
Амери покраснел от стыда и злости.
— Не буду я тебя вообще никак звать!
Взгляд Зеро в определенный момент стал мягче.
— Ты уж прости, но я воспользуюсь твоей симпатией. Вам надо кое-что понять, вы стали частью приюта, а значит вы стали частью моей семьи. Вам нечего бояться, — сказала она и обняла Лину и Амери, заставив их удивленно замереть, — а раз так… значит я не дам вас в обиду, чтобы ни случилось.
Находясь в объятиях мало знакомой девочки, Амери вспомнил теплые домашние деньки, когда он с родителями и Линой обнимались в парке. Вроде бы ничего особенного, но как же давно он не чувствовал ничего похожего. И на его глазах выступили слезы.
***
Амери зашел в подземелье вместе с остальными. Обсудив стратегию, рейд разделился на группы. Минерва скрылась в лабиринте вместе с тринадцатью девушками, а он должен был отправиться до арены Миноса. Перед тем, как уйти, Минерва сказала Эвансу кое-что напоследок.
— Обычно первая зачистка рейда всегда провальная, Джон. Лабиринт Минотавра ещё никто до нас не пробовал зачищать. Мы согласились на это только из-за того, что на лидера Алых бабочек надавили. Если моя команда погибнет в бою с Минотавром, скажи Мэри, что ты отказываешься от участия в рейде. Если ты этого скажешь, девочки смогут вернуться в гильдию не как трусы, а как выжившие, вынужденные вернуться по независимой от них причине. Пообещай мне, что сделаешь это для меня, Джон.
Минерва предлагала ему взять ответственность на себя. Чтобы его заклеймили трусом, а не их. Даже если бы она не просила, он бы сделал все возможное, чтобы сохранить жизни оставшихся охотниц. Такие вещи как честь его не волновали. В свое время он делал всевозможное, чтобы выжить и защитить свою семью — Лину.