Прочитай меня

Дивеева Лара

– Сначала выпьем за встречу, а потом попросим меню. Можно после этого пойти в кино, только я не любитель бабских мелодрам.

Ответа не требуется, поэтому я молчу.

Бармен ставит перед нами напитки, и я пододвигаю вино ближе к Никите.

– Я заказал вино для тебя. Оно здесь самое лучшее.

– Прости, я не знала, а ты не спросил… у меня от красного вина болит голова.

– Не будет никакой головной боли, вот увидишь! – Фыркнув, Никита ставит бокал передо мной. – Такое от дешевой бурды бывает,

а это знаешь какая выдержка? – Сует мне под нос этикетку и снисходительно усмехается.

Бармен с интересом ждет моей реакции. Углы его рта чуть изгибаются в подавляемой улыбке. Я смотрю на бутылку, и пальцы сами по себе сжимаются в кулак. Нет, бить Никиту по голове – это слишком, а вот салфетки здесь очень кстати, чтобы заткнуть Никите рот. Ненадолго, чтобы мне хватило времени слезть с высокого стула, не упасть на каблуках, выбежать из бара и поймать такси.

– У вас все в порядке? – не выдерживает бармен, глядя, как яростно я комкаю салфетки. Никита безмятежно пьет пиво.

– В полном, – заверяю бармена ровным тоном. Сама виновата. Сама влюбилась в Никиту, сама обещала однажды его впечатлить, сама осталась верной клятве… и все остальное тоже сама.

Забыв о споре, Никита наклоняется ко мне и проводит пальцем по щеке.

– До сих пор не могу поверить, как сильно ты изменилась. Стала настоящей красавицей.

Я поневоле смягчаюсь, потому что он искренен в своем восхищении. Он честен во всем, что сказал, в том-то и проблема. И в школьные годы он был искренен – в каждой насмешке и грубости. Лучше бы молчал.

– Знаешь что? Если хочешь, сама выбери фильм. С тобой я посмотрю даже мелодраму. – Допив пиво, Никита наливает себе вино.

– Я не любительница кино, так что давай просто перекусим и разойдемся.

– Разойдемся? – Никита придвигается ближе, и я снова попадаю в поле действия его харизмы. – Это только начало! – подмигивает. – Впереди все самое интересное.

Он залпом допивает вино и снова наполняет бокал. Занудная, я подсчитываю в уме.

– Ты уже выпил пиво и вино. Домой поедешь на такси?

– Детка, не смеши меня! После вина я вожу лучше, чем трезвый, всяких уродов быстрее объезжаю. Не волнуйся, я знаю, что делаю, да и с ментами разберусь без проблем, если что.

Никита подает знак, и торопливая официантка готовит для нас столик в углу. Интимная атмосфера, свечи, меню в толстой кожаной обложке. Если бы память была избирательной, я бы запомнила бар, атмосферу, красивое лицо Никиты и его улыбку – и стерла почти все, что он сказал. Кроме комплиментов.

И уехала бы домой.

– Расскажи, что ты делаешь в своей парикмахерской. – Никита улыбается, глядя поверх меню.

– Я работаю в салоне красоты.

Он пожимает плечами.

– И что ты там делаешь? Штукатуришь… подожди минутку, отец звонит, надо ответить.

Быстро поднявшись, он выходит из зала.

Это были лучшие десять минут моего вечера.

Некоторые гештальты созданы для того, чтобы оставаться открытыми. В школе я была ослеплена влюбленностью, и Никита казался совершенным. В том и опасность любви с первого взгляда, ведь второй взгляд уже предвзятый. Фактически слепой.

Но теперь розовые очки спали, и то, что представлялось редчайшим голубым мрамором, оказалось сделано из папье-маше. Мы с Никитой никогда не вращались в одной компании, я обожала его издалека, но теперь мозаика памяти складывается совсем в другую картину. Я считала его ярким и смелым, а он был наглым. Решительность оказалась грубостью, сильный характер – эгоизмом. Где-то в подсознании я об этом знала, поэтому и хотела уехать сразу после вечера встречи, чтобы не портить свой триумф.

Зачем было обманывать себя и встречаться с Никитой? Ведь знала, что он эгоист, и о жестокости его тоже помнила. Давно уже разгадала свои юношеские ошибки.

Так нет же, захотелось ткнуть себя носом в прошлое.

Надо воспользоваться моментом и уйти. Смело наступить на горло юношеской мечте, потому что она, прямо скажем, никудышная.

– Мы давно не виделись, и тебе наверняка любопытно, как я живу. – Вернувшись, Никита садится за стол и убирает телефон в карман. Похоже, он забыл, что спросил меня о работе, а жаль. Было бы интересно услышать, что именно я «штукатурю».

Он заводит рассказ о путешествиях, друзьях и машинах. Я слушаю внимательно, с усилием пытаясь возродить хоть каплю прошлой влюбленности, но не получается.

– Послезавтра в городе благотворительный вечер, это событие года. Пойдешь со мной? Там будет городская элита и звезды тоже. Не помню, где ты живешь, но на периферии такого не увидишь.

На моей «периферии» многое случается, меня уже ничем не удивить. Кроме как сегодняшним вечером.

Отвечаю туманным: «Я подумаю», потому что не хочу спорить. Скоро конец свидания. Расстанемся по-дружески, а завтра Никита станет меня искать и… не найдет.

– Я возьму салат с курицей и авокадо, – говорю, откладывая меню.

– Здесь делают отличный стейк с кровью. – Никита кладет ладонь на меню, не позволяя официантке его забрать. После вина и пива его голос громче обычного, каждая фраза звучит приказом.

– Я не ем стейк, – возражаю тихо.

– Боюсь представить, какую дрянь в твоем городишке выдают за стейк. А здесь закупают качественное мясо и готовят по европейским стандартам. По сравнению с тем, что подают в этом ресторане, все остальные стейки по вкусу как подошва.

Несмотря на то, что Никита хвалит ресторан, официантка неловко отводит взгляд. Я тоже.