Продается шкаф с любовником
Шрифт:
Нельзя не заметить, что для многих мужчин слова «нечеловеческий» и «женский» — синонимы. Если для вас это не так, значит, вы некоторый мужчина или, простите, женщина.
Так вот, Боречка был насквозь пронзен нечеловеческим женским визгом — визжала Наташенька Замотаева.
А что еще ей оставалось делать, если на пороге спальни ее офиса нарисовался совершенно голый мужчина симпатичной еврейской наружности?
Наташенька так неистово и громко визжала, что Боречка вынужден был к ней немедленно присоединиться. Казалось, ничто
Парализованные грохотом Наташенька с Боречкой замолчали и мигом оказались во власти сонма вопросов.
— Вы кто? — спросил Боречка.
— А вы кто? — ответила Замотаева.
— Я хозяин квартиры!
— А я хозяйка!
Пока они препирались, Замотаев и Кроликов устали в дверь тарабанить и решили обойти дом с другой стороны — вдруг там окажется пожарная лестница?
Едва они вынеслись из парадного и на сумасшедшей скорости завернули за угол, как в то же парадное впорхнула Марина Морковкина.
Да-да, Марина Морковкина — не удивляйтесь, а привыкайте. Вас еще много ждет совпадений.
Глава 38
Марина Морковкина, цокая каблучками, проследовала к квартире Боречки Розенблюма. Вооружившись ключом и поколупавшись им в замочной скважине, она впорхнула в квартиру.
— Петушок мой ненасытный! Где ты? Пришла я, твоя сладкая курочка! — кокетливо прокричала она, на цыпочках устремляясь к спальне.
Не могу не заметить, что устремлялась она, времени не теряя: на ходу срывала с себя одежду, которой и без того было мало — только плащ, блузка, юбка. Нижним бельем «сладкая курочка» вообще не обременяла себя.
Услышав зов Марины Морковкиной, Наташенька с Боречкой насторожились.
— Немедленно уходите отсюда! — против всех своих правил, грубо приказал непрошеной гостье Боречка, стягивая с кровати одеяло и пытаясь прикрыть им свою наготу.
— Куда я пойду? — возмутилась Наташенька, срывая с него одеяло. — Это вы уходите отсюда!
— Нет, вы!
— Фиг вам, нет, вы!
И вот в этот напряженный момент на пороге спальни вырастает «сладкая курочка», Наташеньке больше известная как ее подруга Марина Морковкина.
Теперь взглянем на место событий глазами Морковкиной. Эта «сладкая курочка» (уже в чем ее мать родила) на цыпочках крадется к спальне. Что же она там находит?
Ее кобель Боречка стоит голый (одни чулки висят на плече женские) перед шалавой Наташкой, которая мало что совершенно босая, так еще и в домашнем халате! В халате с дурацким огромным карманом! Где она только безвкусицу эту взяла, беспросветная дура!
Ишь, что удумала! Мало ей, наставлять рога козлу Замотаеву, так она еще и за подруг принялась? Ну, да не на ту эта стерва нарвалась!
— Ах ты сучка! — , закричала Морковкина, цепко запуская свои коготки в прическу Наташеньки Замотаевой.
— Сама сучка! — закричала та, не оставаясь в долгу.
— Вы знакомы! — изумленно выдохнул Боречка, снова пытаясь прикрыть свой срам одеялом.
Но как бы не так. Его «сладкая курочка» одеяло немедленно сорвала, презрительно вопросив у подруги:
— Как ты с этим дерьмом в кровать, дура, легла?
— Я не дерьмо, — опять попытался прикрыть себя одеялом Боря.
На этот раз помешала ему Наташенька Замотаева.
С криком: «Да я с ним не ложилась!» — она зверски сорвала одеяло и бросила на пол.
Морковкина изумленно воззрилась на Боречку, огорошив беднягу вопросом:
— Ты уже стоя любишь?
Ответить тот не успел. Точнее, ответ его заглушил стук в дверь, даже, пожалуй, грохот.
— Открой, сука! Открой! Ты здесь! Я это точно знаю! — таким вот неприличным образом вопил ошпаренный ревностью Замотаев.
— Ха-ха! Муженек наш пришел! — возликовала Морковкина и злорадно Боречке приказала:
— Немедленно открывай!
Наташенька Замотаева схватилась за голову и взмолилась:
— Не открывайте! Не надо! Это мой муж!
Вновь упакованный в одеяло Боречка, направляясь к двери, удивился:
— А почему я должен вашего мужа бояться? Мы с вами совсем незнакомы.
— Вот почему! — воскликнула Наташенька Замотаева, в который раз срывая с него одеяло и обнажая все его мужское достоинство. — Вот почему!
От глупого действия любимой подруги Марина Морковкина пришла в полный восторг.
— Правильно! — закричала она. — Пусть этот лох таким и чешет в прихожую! Твоему Замотаеву вид его очень понравится!
Не имея понятия, о каком лохе идет речь, Боречка Розенблюм поинтересовался у своей «сладкой курочки»:
— А мне что же делать? Открывать дверь или не открывать?
— Открывай! Открывай! — и словами, и пинками подсказала ему Морковкина.
А Наташенька замахала руками:
— Нет-нет! Не открывай!
Боречка опять укутался в одеяло и поплелся дверь открывать — тем более что Замотаев яростным ревом требовал примерно того же. Примерно, потому, что он-то уже хотел дверь с петель сорвать, но, если откроют, тоже неплохо.
Так вот, Боречка поплелся дверь открывать, а Морковкина (в чем мать родила) устремилась за ним — надо же посильней натравить на подругу ее муженька-рогоносца. А Наташенька от отчаяния забилась в шкаф Розенблюма.
«Сладкая курочка» и ее «петушок ненасытный» были уже в двух шагах от двери, когда Кроликов Гоша, увидев бесплодность стараний шефа, решил ему подмогнуть своим звериным ревом.
— Натаха! Блин! Открывай! — заорал он. — Мы знаем! Ты здесь! Не откроешь, с дверью зайдем!
От этого ора Марина Морковкина так затряслась, словно ее подключили к розетке.