Продана Миллиардеру
Шрифт:
– П-простите, – нервно бормочет тот. – Авто новое. Номера тоже. Мы вас не узнали. Это прискорбное недоразумение.
– Эй, ты что несешь? – изумляется первый инспектор.
– Мой товарищ принял немного на грудь, – хохотнув, заключает мужчина и отталкивает напарника. – Первый день на службе. Знаете, бывает.
– Но я же третий месяц…
– Пошел отсюда, – рявкает и отпихивает другого инспектора прочь, растягивает губы в лучезарной улыбке. – Простите, больше такого не повторится. Вы этого идиота строго не судите. Он ничего не соображает. Дебил. Что с него взять?
– Свободны, – чеканит Волков.
– Клянусь, я бы…
Под тяжелым взглядом он моментально замолкает, кивает и пятится назад, а после дает несколько пинков товарищу, покрывает его отборным матом.
– Клоуны, блять, – мрачно бросает Волков и заводит авто.
Я рассеянно наблюдаю за неоновыми всполохами. Дорога оказывается до жути короткой. Пролетает за секунду.
Или время теряет значение?
Глеб открывает дверцу и не позволяет мне сделать ни шагу, сразу подхватывает на руки. А я не противлюсь. Застываю в его руках.
До боли знакомая дорога. Лифт.
В прошлый раз все было иначе. Проще. Понятнее. Я злилась на Волкова. Ненавидела. Теперь расклад гораздо сложнее. Чувства раздирают меня изнутри. Новые. Мощные. Бушуют ураганом.
– Отпусти, – тихо роняю я, когда он переступает через порог и захлопывает входную дверь ударом ноги.
– Зачем?
– Глеб, – выразительно выгибаю бровь.
Он позволяет ступить на пол. И я прохожу вперед, рассматриваю ожидающий меня сюрприз. Точно кадр из романтического фильма. Посреди гостиной стоит стол, сервированный на двоих. Горящие свечи, лепестки роз. Впечатляющий декор. Множество блюд. А еще здесь растоплен камин и расслабляющая мелодия льется точно из ниоткуда.
– Красиво, – улыбаюсь.
Синие глаза проходятся по мне лаская и будоража, обостряют эмоции до предела, подталкивают за грань.
– Красиво, – говорит Волков, подступая вплотную.
Его рот накрывает мои губы. Властно. Алчно. Прожигая насквозь. Заставляет позабыть обо всем, превращает сомнения в пепел.
Я закрываю глаза и проваливаюсь в мерцающую темноту. Ускользаю. Падаю ниже и ниже. Проваливаюсь под лед, но вместо колючего холода меня насквозь пронизывает дикий жар. Огонь охватывает тело за секунду. Пульсация внутри нарастает. Взрыв за взрывом. Будто лавина. А ведь это только начало. Веки распахиваются. Выныриваю на поверхность и осознаю, что я уже совсем в другом месте. Дыхание сбито. Сердце выламывает ребра. Дрожь стекает с ресниц, струится по кончикам пальцев. Меня точно током бьет.
Вокруг тьма. Нет – полумрак. Пламя свечей режет темноту на части. Музыка льется издалека, едва различаю мелодию. Или это просто кровь слишком громко по вискам бьет? Оглушает. Обесточивает.
Я не сразу понимаю, где оказываюсь. Безумные поцелуи мешают думать, почти лишают сознания, отнимают разум. Затуманенный взгляд мечется по разным сторонам, на автомате пытается выхватить контуры окружающего мира.
Задыхаюсь. Захлебываюсь. Теряюсь в обжигающих ощущениях. Разве бывает так? Его губы накрывают мой рот, но при этом – его губы повсюду. Он не просто целует меня. Он завладевает каждой моей клеткой. Проникает вглубь. Берет. Сильнее. Мощнее. Жестче. Заставляет изнывать от прежде неведомых эмоций. Высекает искры. Выбивает электрические импульсы. Отправляет разряды под взмокшую кожу. Наполняет мои легкие кислородом. А после напрочь выбивает дыхание из груди. Дышать тяжело. Нереально. Воздух раскален. Напряжение раздирает на части.
– Лика, – хриплый шепот будоражит, обнажает нервы. – Моя Лика.
Зубы хищно смыкаются на моей нижнее губе, чуть оттягивают, прикусывают, но не до крови. Язык моментально проходится по оставленным следам.
Я трезвею. Слегка. Осознаю, что распластана на кровати, прижата к матрасу крепким мускулистым телом. Это явно не гостиная. Спальня.
Его логово. Берлога Волкова. Зверь затащил меня в свою темную пещеру. Зажал в страстных ласках будто в тисках. Он прячет клыки и когти, топит нежностью, погружает в сладкое наваждение.
Только черт возьми, это иллюзия. Морок.
А я хочу обмануться? Забываюсь. Теряюсь. Я почти отключаюсь в его убийственно сильных руках. Поддаюсь и плавлюсь словно воск.
Я сгораю быстрее свечей вокруг. Сама себя перестаю узнавать. Нечто новое распахивается, открывается во мне. Нечто такое, что я больше не способна контролировать. Пульс окончательно впадает в бешенство.
Выгибаюсь, повинуюсь безусловному рефлексу.
– Глеб, – роняю глухо, даже собственный голос звучит непривычно, неуловимо меняется. – Глеб, я…
Договорить не удается. Впиваюсь пальцами в мощные плечи. Обжигаюсь о разгоряченное тело.
Дьявол. Когда он успел сбросить рубашку? Или я сама стянула с него одежду и даже не заметила?
Бряцает пряжка ремня. Слышится шорох ткани.
Так быстро? Сейчас? Уже?
Я невольно дергаюсь. Двигаю бедрами, и сразу понимаю, как поздно я очнулась от дурмана. Теперь не уйти. Мои ноги раздвинуты мощными бедрами, жестко впечатаны в постель. Улизнуть не выйдет.
Но может это и лучше? От себя все равно нельзя убежать. Паника вспыхивает и угасает под ураганом поцелуев. Горячие губы впечатываются в мое лицо, алчно прорисовывают каждую линию, каждую черту. Ниже и ниже, до горла, до нервно бьющейся вены возле ключиц. И дальше – к груди. Зубы вцепляются в ткань, оттягивают ниже. Обнажают. Рот обрушивается на голую кожу.
Я впадаю в оцепенение под таким неистовым напором. Кровь пульсирует до такой степени дико, что я ощущаю мощные толчки глубоко внутри.
Волков берет меня. Жадно. Бешено. Каждой лаской. Каждым движением. Он точно уже проникает внутрь, вбивается до упора. И тут мне опять становится страшно.
Он же еще не тронул. По-настоящему – не тронул. А уже настолько безумные ощущения вызвал, раскалил эмоции, довел до черты, подтолкнул до самой грани.
Как ему удается? Когда он успел изучить мое тело? Как умудрился найти ключи?
Я загораюсь. Полыхаю. Трепещу под его одержимыми прикосновениями. От них так и веет сдерживаемой порочностью. Похотью. Грехом. Искушением.
– Глеб, прошу, – выпаливаю и замолкаю.
Прошу. А о чем? Сама не знаю.
– Лика, – кривая ухмылка растягивает его губы. – Ты бы видела свои глаза сейчас. Я в них утопаю. Увязаю, блядь. Моя Лика. Вот откуда же ты такая взялась?
– А я вижу, – шепчу, чуть дыша. – Вижу тебя.
Взгляд у него пьяный. Одурманенный. Абсолютно ненормальный. И глаза больше не синие. Черные. Темень там кромешная. Беспросвет. Я в этой черноте растворяюсь.