Проданная Истинная. Месть по-драконьи
Шрифт:
Сестра резко задвинула штору, разворачиваясь ко мне всем телом.
— А что тут думать, дорогуша. Думаешь, императрица выбрала тебя, дурищу, в жены второму претенденту на престол от большой к нему любви? Он сын первой наяры, рожденный в один год, в один месяц и один день с законным принцем Теофасом, наследником короны.
О наярах я была наслышана.
Наяры, так называемые вторые жены, были спасением и одновременно бедой этого мира. Среди высокорожденных с каждым годом рождалось все меньше девочек, и они придумали выход — подбирать вторых жен среди драдеров, а то и особо талантливых вей, но, бывало, брали и среди дракониц из обедневших родов. Главным было условие магической совместимости для рождения девочки.
По крайней мере, такова была первопричина появления наяр. Но я уже насмотрелась в свете, сколько дракониров брали наярами любовниц, забыв проверить совместимость. Как следствие, судьба наяр и их детей — антов — не отличалась особым комфортом, особенно если наяра рожала мальчика.
Таким антом был и Анвар, урожденный вейр императорской семьи Таш, лорд нир Фалаш, сын императора от первой наяры, проигравший в магической гонке наследнику лишь малую долю магического потенциала. Юный герцог, взявший после смерти деда фамилию клана по матери, но вынужденный подчиняться ее более удачливой сопернице. Императрице Вальтарты.
Случись что с принцем Теофасом, наследником станет Анвар, сын ненавистной первой наяры, ибо императорская корона берет себе императора по высоте магического потенциала. Вот и стремится императрица ослабить дорогого пасынка, да так, что бесстыдно дает ему в жены Пустую с титулом баронессы и физиономией носорога.
Последнее Лале добавила не без удовольствия.
— И что? — спросила я хмуро. — Отказался бы и уехал, а мог бы вообще отказаться в письменном виде, а не махать крыльями туда-обратно. Но он не поленился, слетал за вейрой Глок.
— Подстраховался, — назидательно ответила Лале. — Сопределье все еще под дланью императрицы, и она в любой момент может надавить на герцога, заставив женится хоть на тебе, хоть на огородном чучеле. От тебя герцог отговорился твоей бездарностью, но семья Фьорре самая богатая в Сопределье, ему выгодно взять дочь семьи, чтобы поправить собственные дела.
В политике и истории драконьего мира у меня все еще были серьезные пробелы. Я хмуро взглянула на сестру, молчаливо понукая к продолжению.
— Как ты думаешь, кто станет дочерью на выданье, когда тебя сбагрят в пансионат?
Лале счастливо рассмеялась.
Я закрыла глаза. Вот как. Герцог вернется в столицу, выслушает неискренние причитание венценосной мачехи и отправиться обратно, просить руки дочери Фьорре снова. Но Пустая, некрасивая дочь, с которой не то что в постель, за один стол сесть страшно, будет к тому моменту в пансионате.
И тогда молодой герцогиней станет Лале: красивая, как бутон весенней розы, юная, нежная, полная магии и сил. Цветок Сопределья, достойный сиять рядом с ангелоподобным Анваром Фалаш.
Дорогие читатели, буду благодарна вашим комментариям и звездам! Для меня это очень важно и очень-очень приятно :)
3. Побег
Лале смотрела на меня с вполне заслуженной победой в глазах.
— Поддержи меня, сестренка, — она нежно взяла меня за руки, одним глазом посматривая на горничных: все ли видели, как она добра к своей неудельной сестре. Такое же выражение было у вейры Глок, когда она проверяла реакцию дракониров на свою доброту к уродине. — А когда вернешься из пансионата, подыщу тебе местечко в нашем доме. Будешь жить достойно вейры.
Вот в это я охотно верила. С Лале станется поселить меня в герцогском дворце, чтобы каждый день на мне самоутверждаться и показывать, почему герцог предпочел ее, а не меня. А если взбрыкну, можно будет напомнить, чей хлеб я ем. Точно говорю, так и будет. Мои отцы, что этот, что предыдущий, успешно практиковали такой же метод и передали его по вертикали потомкам.
В груди заворочалось что-то темное, страшное, похожее на бурю, скованную цепью. И это было вовсе не чувство несправедливости, давно мне привычное. Но я смиренно опустила глаза:
— Хорошо, Лале.
Несколько секунд сестра молчала, словно ждала скандала, а после радостное ожидание в ее глазах потухло, она брезгливо отвернулась.
— Что ж, езжай, сестра, не забывай писать изредка. Часто не пиши, не расстраивай родителей. Удачи, милая.
— И тебе… — земля стекловатой, Лале.
Она вышла, за ней потянулись горничные, а я усилием воли заставила себя вернуться к делу. Быстро и привычно переоделась в темное повседневное платье, содрав с себя остатки свадебного наряда, надела крепкие, кожаные ботинки на шнуровке, купленные вопреки воле матери. Та-то была свято уверена, что нормальные вейры ходят только в бархатных туфельках, нежных, как лепесток розы, и только по балам. В остальное время их носят на руках. Уж не знаю, откуда она взяла эту глупую теорию, учитывая тот факт, что ее собственная жизнь была далека от идеала.
К матери я вернулась во всеоружии, небрежно ссыпала в чемодан ракушки и засунула книги.
Маму уже осматривал семейный лекарь:
— Речь вернется дней через пять, повреждений нет, можете не волноваться.
Когда врач ушел, мама силой усадила меня в кресло и раскрыла чемодан, показывая, что и куда она убрала. В документы она ткнула меня чуть ли не носом. Я не обижалась, в связи с моим уродством меня воспринимали чуть ли не умственно-отсталой, хотя соображала я ничуть не хуже остальных. Разве что в образовании здорово отставала от сестры и брата. Но этот недостаток я охотно прощала самой себе — я в этом мире всего два года, всему приходилось учиться в спешке и на практике. Неловких ситуаций хватало.
Мама замычала, и я кивнула, хотя не очень понимала, что она от меня хочет.
— Идите спать, вейра Аланте, — тронула меня за плечо одна из прислужниц. — Уже поздно, а вам рано вставать.
Сделав понятливое лицо, поднялась, перед выходом с сожалением посмотрела на чемодан. Взять его было бы слишком подозрительно. Я бы и так не взяла, но прихватила бы немного деньжат из мешочка и пару браслетов, деньги облегчают жизнь, мне ли не знать.
Вышла в коридор, а после осторожно спустилась этажом ниже, подбираясь к отцовскому кабинету. Если меня кто-то поймает, придется сказать, что я хочу попрощаться с отцом перед отъездом, а это будет звучать неправдоподобно.