Проданная невеста
Шрифт:
— Будет лучше, если ты расскажешь мне худшее, Дэвид.
— Хорошо, — отвечал тот, — я расскажу. Кредиторы явятся сюда завтра и потребуют, чтобы мы продали все, что осталось в доме. Они полагают также, что найдут дурака, который купит и дом.
Эйлида вскрикнула в полном ужасе:
— Этого не может быть!
Брат промолчал, и, справившись с волнением, сестра продолжала:
— Я всегда считала, что дом перешел по наследству без права отчуждения и поэтому его нельзя продать.
— Так считал отец, — сказал
— Я не имела представления об этом, — тихо произнесла Эйлида.
— Если бы папа об этом узнал, он бы продал дом со всем хозяйством! — сказал граф. — А мне теперь придется это сделать поневоле. — В голосе у него появилась горечь, когда он продолжил: — Правда, я не могу себе представить, что мы получим что-то за эту развалину, тем более что после войны ни у кого нет больших денег.
— Но, Дэвид, что же ты собираешься предпринять? — со страхом спросила Эйлида.
— Если кредиторы добьются своего, я попаду в тюрьму!
— О Боже! Нет! Ни за что!
— Они намерены таким образом дать урок тем, кто, как они полагают, собирается уклониться от платежей.
— Что же нам делать?
— Не имею ни малейшего представления. И ты, Эйлида, не хуже моего знаешь, что в доме нет ничего ценой хотя бы в шесть пенсов, иначе я это давно бы продал.
— Но должны же мы иметь хотя бы крышу над головой!
— У нас где-то есть небольшой домик в деревне, — задумчиво проговорил граф, — но ты, конечно, понимаешь, что он находится в еще более плачевном состоянии, чем этот дом.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
— Когда я попаду в тюрьму, — сказал Дэвид, — тебе придется жить здесь одной, без всяких удобств.
— А я так и живу, — ответила Эйлида. — Со мной только старая Бетси, которой просто некуда деваться, и еще Гловер… Он безумно боится угодить в работный дом.
Граф бросился на диван, не проданный до сих пор потому, что одна ножка у него была отломана и ее заменяли два подложенных кирпича.
Снова наступило молчание, потом Дэвид, обратив наконец внимание на выражение лица сестры, заговорил другим тоном:
— Прости, Эйлида. Я знаю, что вел себя как полный глупец, но теперь об этом поздно жалеть.
Сестра села радом с ним и накрыла ладонью его руку.
— Я понимаю, дорогой мой, что после войны тебе хотелось повеселиться.
— Не думаю, чтобы мои штучки особенно повлияли на то положение, в котором мы оказались, — Сказал граф. — Просто именно сейчас нам приходится взглянуть в лицо фактам. Если я попаду в тюрьму, ты будешь голодать, ведь никто о тебе не позаботится.
— Только один человек хотел бы этого.
—
— Он заезжал вчера сюда, предложил мне дом в Лондоне, бриллианты и собственный выезд.
— Черт бы побрал его наглость! — выругался граф. — Как он смеет оскорблять тебя?
— Это вряд ли следует называть оскорблением, — возразила Эйлида. — Ведь он понял, что я голодна. Кроме того, я его не ждала и на мне было не платье, а какое-то отрепье.
Граф поглядел на нее возмущенно.
— Ты собираешься принять его предложение?
— Я бы предпочла умереть, чем принять его! У него жена и дети. Меня просто тошнит от всего, что он говорит и делает.
Эйлида встала с дивана и подошла к окну.
— Я его ненавижу! — почти выкрикнула она. — Я ненавижу всех мужчин. И мне так… страшно.
— Мне тоже, — сказал граф.
Эйлида все смотрела в окно; при ясном солнечном свете растущие как попало цветы, вьющиеся растения и даже сорняки казались такими красивыми…
— Я подумала нынче утром, — заговорила Эйлида, — что у нас с тобой осталось лишь одно.
— И что же это? — поинтересовался брат.
— Наша гордость, — ответила Эйлида. — Что бы с нами ни случилось, мы — Блэйкни! Наши предки сражались в битве при Азенкуре [4] . Они были верными сторонниками королевской власти, их казнили по приказу Оливера Кромвеля. Наш дедушка был одним из лучших генералов армии герцога Мальборо.
4
Азенкур — деревня в Северной Франции, возле которой английская армия короля Генриха V разгромила в 1415 г. войско французов.
— Можно подумать, что нам от этого какая-то польза! — пренебрежительно заметил граф.
— Они сражались за свою жизнь, а мы должны бороться за свою, — сказала Эйлида. — С какой стати нам отступать перед нашими долгами?
Она помолчала, как бы ожидая, что ответит брат, но он не произнес ни слова, и Эйлида продолжала:
— Каким бы скверным все ни выглядело, у меня такое чувство, словно призраки тех, кто раньше жил в этом доме, борются вместе с нами. Они умерли, но семья выжила… Нужно выжить и нам.
Едва она договорила, граф поднялся с дивана и подошел к ней. Он обнял сестру за талию, Эйлида придвинулась к брату поближе, и тот сказал:
— Посоветуй, что нам делать, Эйлида.
Слова его прозвучали словно жалоба перепуганного маленького мальчика, и Эйлида ответила:
— Как бы то ни было, мы должны встретить этих людей с высоко поднятыми головами и даже вызывающе, если хочешь. Пусть они заберут все, чем мы владеем, но мы останемся живы!
Она говорила так, а думала, что уже очень скоро их ожидает голод.