Проданный сон

Автор неизвестен

Дараб-падишах поверил речам своих везиров и прогнал жену. А дочь Пилкуса-падишаха была беременна от Дараба-падишаха, и уже приближалось время родов. Надела сна свои одежды, взяла несколько драгоценных камней и отправилась в страну своего отца. Коротко ли она ехала, долго ли ехала, проехала путь в несколько переходов и стала уже приближаться к стране своего отца. Но настал срок, и она родила сына. А по обычаям той страны считалось позором возвратиться в отцовский дом с ребенком. Делать нечего — решила дочь Пилкуса-падишаха покинуть своего сына. Обняла она его, подошла к какому-то разрушенному дому и положила там ребенка, а рядом с ним положила

все взятые с собой драгоценные камни, чтобы было на что вырастить ребенка, если кто его найдет. Не в силах разлучиться со своим сыном, женщина то выходила из этого дома, то снова в него входила. Наконец она закрыла глаза, стиснула зубы и, сдерживая рыдания, покинула своего ребенка.

Когда дочь Пилкуса-падишаха бросила ребенка, к нему приполз огромный дракон и стал его стеречь. А назавтра к этому разрушенному дому пастух пригнал коз и овец, принадлежавших селению.

Пастух каждый день пригонял стадо в селение и раздавал скотину ее хозяевам. И вот к пастуху подошла одна старая женщина и стала упрекать его:

— Пастух, у меня в целом мире только и есть что дойная коза. И нет у меня ни сына, ни дочери. Я живу только молоком этой козы. Но, видно, ты еще больше нуждаешься, чем я, раз ты выдоил и выпил молоко моей единственной козочки. Собралась я ее подоить, а в вымени моей козы нет ни капли молока.

— Нет, бабушка, я не доил твою козу, — отвечал пастух. — На что мне молоко твоей козы? Если бы мне нужно было молоко, то ведь у меня есть и другие козы, я подоил бы их.

Но старуха продолжала кричать:

— Нет, пастух, это ты выдоил мою козу!

С тем она и ушла. Когда пастух снова погнал стадо на вчерашнее пастбище, он стал беспокоиться и думать: «Почему это старуха говорила мне такое? Что же случилось с ее козой?» И стал он особенно внимательно следить за козой старухи. Вот глядит он, а старухина коза вдруг отделилась от стада и направилась к разрушенному дому. Пастух тотчас пошел следом за ней. Подошел он и видит, что из входа в дом торчит змеиный хвост, толстый, как шерстяной мешок. Увидел это пастух и едва не лишился чувств от удивления. Забыл он и про козу, и про старуху и тотчас поворотил стадо назад к селению. А немного времени спустя и старухина коза вернулась в стадо. «Ну, ладно, если и теперь старуха что-нибудь скажет, я ее самое завтра отправлю к этому разрушенному дому», — подумал пастух.

Вечером пригнал пастух стадо в селение и развел коз да овец по дворам их хозяев. Снова старуха попробовала подоить свою козу, и снова у той в вымени не оказалось ни капли молока. «Господи, прости, — подумала старуха, — этот пастух совсем ошалел. Сейчас я пойду и повыдергаю ему все волосы из бороды». Отправилась она к пастуху и, придя, набросилась на него.

— Ну, пастух, и на этот раз ты не нашел никого, кроме меня, для своих делишек! Не нашел, кроме меня, над кем бы насмеяться!

— Бабушка, милая, ничего я с твоей козой не делал, не нужно мне ее молоко. Пойдем завтра со мной, и ты сама поглядишь да проверишь. У твоей козы и завтра не будет молока, но я тут ни при чем, — ответил пастух, но тайны старухе не открыл.

— Ладно, — сказала старуха, — завтра я сама с тобой пойду.

Назавтра пастух, прогоняя стадо мимо старухиной лачуги, крикнул:

— Бабушка, гони сюда свою козу.

Старуха пустила козу в стадо и пошла следом за пастухом.

— Ты садись на осла, бабушка, — сказал пастух и посадил старуху на осла.

Пастух стал пасти стадо за тем разрушенным домом. Вдруг старухина

коза отделилась от стада и направилась к дому. Тогда пастух и говорит:

— Бабушка, милая, вон твоя коза ушла. Если хочешь узнать, куда девалось ее молоко, то иди за ней следом.

Старуха пошла следом за козой. Вдруг из разрушенного дома выполз дракон и исчез. Увидев огромного дракона, старуха поначалу изумилась и растерялась. Потом она вошла в дом и оказалось, что ее коза кормит красивого, словно месяц, грудного младенца. Старуха обрадовалась: «Ах, видно, господь послал мне сына!» Она схватила ребенка, обняла его, обтерла ему лицо и глаза, потом сняла с головы старый белый платок и завернула в него младенца. Глядит старуха, а на том месте, где был ребенок, лежит большой узел. Взяла она этот узел, — а внутри него оказалось золото и драгоценные камни. Старуха прижала к груди и ребенка и узел и пошла к пастуху, думая: «Бог дал мне счастье». Пастух же очень всему этому удивился.

Придя в селение, старуха от радости, что у нее есть ребенок, носилась как ветер. На золото она купила хороший дом, чтобы вырастить сына. Мальчик учился в мектебе, вырос и достиг шестнадцати лет. Вот однажды он и говорит старухе:

— Мать, купи мне коня, да еще — меч, да еще — снаряжение.

— Ладно, сынок, — сказала старуха и купила ему коня и снаряжение.

Каждый день юноша выезжал на охоту. Как-то раз он охотился в степи, и тут подъехали к нему разбойники.

— Эй, юноша, что ты делаешь в этих местах? — спросили они.

А юноша им отвечал:

— Да вот, охочусь в степи от нечего делать.

— Если ты не знаешь, чем тебе заняться, то присоединяйся к нам. Мы едем грабить скот Пилкус-падишаха. Пошли с нами!

— Ладно, как раз чего-нибудь такого я и ждал, — ответил юноша и отправился с разбойниками.

Вот угнали они часть овец Пилкус-падишаха, а пастухи сразу сообщили об этом падишаху. Пилкус-падишах разгневался и послал вслед за разбойниками войско. На след разбойников тотчас напали и стали догонять их. Ну разве могли быстро передвигаться разбойники, которые гнали овец? Войско окружило разбойников, их схватили и бросили в зиндан падишаха. На следующий день, когда разбойников привели к падишаху, дочь Пилкус-падишаха увидела среди них юношу и вдруг почувствовала себя так, словно ее облили кипятком. Вспомнила она своего сына, которого оставила в разрушенном доме, и у нее молоко прилило к груди. Пришла она к отцу и сказала:

— О отец, Дараб-падишах прогнал меня, и в пути у меня родился ребенок. Я стыдилась привезти этого ребенка к тебе и бросила его по пути в разрушенном доме. А назвала я его Искендером, и с тех пор прошло ровно шестнадцать лет. И вот среди пойманных разбойников есть юноша: как только я увидела его, мне показалось, что меня облили кипятком, и в этот миг у меня молоко прилило к груди. Отец, позови сейчас этого юношу и расспроси его. Это непременно должен быть мой сын Искендер, потому что я вздрогнула, как только его увидела.

— Хорошо, дитя мое, — сказал Пилкус-падишах, — это не трудно. Если он действительно твой сын, это просто узнать. Я его тотчас расспрошу.

И он велел одному из ясаулов позвать юношу, который был среди разбойников.

— Скажи-ка, юноша, — стал расспрашивать падишах, — есть ли у тебя родители? Как их зовут?

— Я не знаю, кто были мои отец и мать. У меня есть только старая бабушка, и если вы хотите узнать, кто я и чей я сын, то позовите эту старуху и спросите у нее, — отвечал юноша.