Проданный сон
Шрифт:
— Я не смеюсь, — отвечал муж.
— Нет, ты смеялся!
— Нет, не смеялся!
— Конечно, это ты надо мной насмехался, — обиделась жена.
На следующий день муж снова запряг быков и отправился пахать. Вечером он вернулся, привязал скотину и остановился снаружи послушать, о чем они будут говорить:
— Не вздумайте теперь притвориться больными, а то хозяин непременно продаст вас мяснику, — сказал осел быкам.
Человек снова засмеялся, а жена ему и говорит:
— Вот ты опять смеешься. Ты, видно, спятил, и я разведусь с тобой!
Как муж ни уверял ее, что он вовсе не сошел с ума, ничего не помогало.
— Либо
Человек не знал, что ему делать, и в конце концов согласился:
— Хорошо, завтра скажу.
Но как тут быть? Если рассказать обо всем, то его ждет смерть, а если не рассказать, то уйдет жена. Размышляя об этом, он стал укладываться спать.
А у этого человека были петух и десять кур. Петух одну курицу в курятник загоняет, а другую выпускает и говорит сам себе:
— Вот я, комок перьев, управляюсь с десятью курами, а мой хозяин не может сладить с одной бабой!
— А как ему с ней сладить? — спрашивает тут одна из кур.
И петух ответил:
— Когда завтра его жена придет и спросит, почему он вчера смеялся, он должен ответить: «Какое место у тебя скучает по палке?» — и отколотить ее как следует.
Человек по совету петуха положил рядом с собой палку, а когда настало утро и жена спросила его: «Ну, говори, почему ты вчера смеялся?» — он ответил ей палкой.
— Не нужно больше говорить! — закричала жена и образумилась.
А если бы петух того разговора не вел, то человек все рассказал бы жене и умер.
38. Сын пастуха
Некогда жил человек, который много лет был пастухом. Наконец, отдав все, что он заработал, человек этот взял себе жену, [49] и через год у него родился сын. Когда мальчику исполнилось четыре года, его родители умерли, и он остался на руках одной родственницы. Жилось ему впроголодь. Когда ребенок от голода плакал, тетка отламывала и давала ему кусочек лепешки. Мальчик шел на берег реки, размачивал лепешку в воде и ел. А крошки всегда подъедал сом. Так мальчик-сирота дожил до двадцати лет и превратился в крепкого юношу. И каждый день он виделся с рыбой, и они привыкли друг к другу.
49
«…отдав все, что он заработал, человек этот взял себе жену». — Речь идет о калыме, выкупе за невесту, который иногда бывал так велик, что заплативший выкуп долгое время не мог поправить свои дела. Обычно, чтобы заработать денег на выплату калыма, молодые люди из бедных семей шли в пастухи (см. прим. 23).
Однажды на базаре появился важный бай, который велел кликнуть клич:
— Сорок дней кормлю — один день заставляю работать! Пусть нанимается, кто хочет!
Юноша услыхал это, подошел к баю и сказал:
— Если вы согласны, я поступлю к вам.
Бай согласился и привел его в свой дом. Сорок дней бай кормил юношу разной едой, а на сорок первый день привязал к рогам быка веревку и велел юноше вести его. Сам же нагрузил на спины шести верблюдов мешки и отправился следом. Пришли они в какое-то пустынное место. Тут бай и говорит юноше:
— Сынок, зарежь-ка быка и сдери с него шкуру целиком.
Юноша зарезал быка и содрал с него шкуру. Тогда бай ему говорит:
— Залезь-ка в шкуру да погляди, нет ли в ней прорехи.
Юноша забрался в шкуру, а бай тотчас затянул и завязал дыру, через которую влез юноша, веревкой. Потом он отогнал своих верблюдов подальше и стал ждать.
Место, где был убит бык, называлось горой Келезав, и здесь водились всякие хищные птицы. Они налетели и сожрали тушу быка. А его шкуру птицы подхватили, поднялись в воздух и улетели. В шкуре находился юноша. Птицы отнесли шкуру на вершину горы, разодрали ее клювами, и тут юноша выбрался из шкуры наружу. Оглянулся он кругом и понял, что находится на вершине высокой горы. Поискал он, где бы спуститься, но со всех сторон его окружали высокие утесы Келезава. Тогда юноша посмотрел вниз и увидел, что бай преспокойно едет себе на верблюде.
— Что ты сделал со мной? Как я спущусь теперь? — закричал юноша.
— Как тебе спуститься, я скажу потом. А сейчас сбрасывай вниз куски золота и серебра, которые есть на этой горе. Я навьючу ими своих верблюдов, — отвечал бай.
Юноша сбросил с горы много золота и серебра, бай наполнил ими свои мешки, навьючил их на верблюдов, а потом направился в сторону своего селения.
— Эй, бай-ага, — закричал юноша, — а как же мне спуститься?
Тогда бай ему крикнул:
— Что ты видишь на вершине горы?
— Человеческие кости, — отвечал юноша.
— Ну вот, это кости таких же джигитов, как ты. Кто на эту гору влезет, тот уж не вернется. Теперь и от тебя, так же как от других, останутся здесь только кости! — крикнул бай и уехал.
Поглядел юноша по сторонам и подумал: «Если прыгнуть вниз, то разобьешься о камни». Ходил, ходил он, не зная, как ему быть, и наконец заметил, что под горой протекает река. Тогда юноша решил: «Чем быть мне добычей для волков и птиц, уж лучше пусть съедят меня в реке рыбы» — и прыгнул в реку. Тут вдруг его подхватила какая-то рыба и вынесла на берег. А сама снова нырнула в воду.
Юноша, живой и невредимый, добрался до своего дома. Глядь — а тот бай на базаре снова зазывает к себе работников. Юноша переоделся и опять пришел к баю. Тот не узнал его и взял к себе в работники.
Вот, как и прежде, юноша выполнил все приказания бая, зарезал быка и содрал с него целиком шкуру. Тут бай и говорит юноше:
— А теперь полезай внутрь шкуры, сынок, да погляди, нет ли в ней дыр.
— Нет, бай-ага, — отвечал юноша, — я не знаю, как это сделать. Влезьте сначала сами да покажите мне. Потом и я полезу.
— Ну что тут уметь! — разозлился бай. — Вот так и залезают!
Не успел бай влезть в шкуру, как юноша тотчас завязал ее, а потом отогнал верблюдов и стал в стороне. Снова налетели птицы, съели тушу быка, подхватили шкуру и унесли ее на вершину горы. А юноша, как прежде бай, погнал верблюдов к подножию горы.
Птицы разорвали, продырявили шкуру, бай выбрался из нее и увидел: вокруг лежат кости некогда веселых юношей, которые погибли из-за него, став добычей волков и птиц. Тут бай подумал: «Вот и сбылись слова стариков: „Не поджигай — обожжешься, не копай — сам упадешь“». [50]
50
«Не поджигай — обожжешься, не копай — сам упадешь» — пословица; ср. русскую: «Не рой другому яму — сам упадешь».