Проданы в понедельник
Шрифт:
В салоне пассажиры пытались остудиться импровизированными опахалами: сложенными газетами, полями шляп. Глядя на них, Эллис осознал, что позабыл не только прихватить свою фетровую шляпу, но и укротить свои строптивые волосы тоником. Черные волны были хоть и короткими, но непослушными. И все время норовили сбиться в космы.
Еще одна причина избегать сегодня главного входа.
Рельсы скрипнули, колокольчик звякнул, и трамвайный вагон покатился вперед. Достаточно медленно, чтобы можно было ухватить глазами заголовки газет в руках у разносчиков – «Линдберг приземлился в Японии!», «Правительство и люди Таммани снова схлестнулись!» А со всех сторон к бойким паренькам подступала дымка, тянувшаяся от фабрик и заводов, которые целыми днями шипели, кашляли и плевались, тужась удержаться на плаву.
Наконец показалось здание мэрии – одновременно уродливое и прекрасное строение из известняка и гранита. Наверху его часовой башни бронзовый Уильям Пенн сердито указывал на циферблат.
На своей остановке Эллис спрыгнул с подножки трамвая, чудом не попав под конную повозку. Почти бегом пересек Рынок, петляя между торговцами и чистильщиками обуви. И замедлил свой шаг только тогда, когда вошел в каменную пятиэтажную обитель «Экземайнера». Это, конечно, был не «Ивнинг Бюллетин», но за двадцать с лишним лет своего бытия «Экземайнер» все еще оставался его достойным соперником для любителей почитать новости на ночь.
– Мне на третий, – сказал Эллис, скользнув в лифт вслед за двумя парнями из корректорской. Сутулый лифтер закончил зевать еще до начала подъема, а корректоры как несли, так и продолжили нести всякую чушь о дамах, с которыми познакомились накануне вечером – парочке продавщиц из универмага «Ванамейкерс». Лифтер открыл дверь на фут выше третьего этажа (гораздо чаще он открывал ее на фут ниже, но никогда не на уровне), и в кабину подъемника ворвались резкие запахи кофе и чернил, вместе с клубами сигаретного дыма.
Эллис вышел в редакцию местных городских новостей – мозговой центр газеты. В середине хаотичного лабиринта рабочих столов на своих местах вкалывали редакторы четырех главных отделов.
К счастью, признаков присутствия своего непосредственного шефа, заведующего отделом Лу Бэйлора, Эллис не заметил. А не увидеть его тучное тело с лысой головой было невозможно.
Эллис нырнул в самую гущу утреннего гула. Болтовня сотрудников и портативных радиоприемников состязалась с трескотней пишущих машинок и дребезжанием телефонов. Курьеры сновали взад-вперед, и каждый пытался наверстать упущенное за выходные. В лучших традициях постоянной гонки без финиша.
В нескольких шагах от своего рабочего стола Эллис почувствовал, как кто-то дернул его за локоть. Резко развернувшись, он увидел Лили Палмер, с кружкой кофе в руке.
– Господи, где вы были?
– Я… просто… мой будильник… он не зазвонил.
Лили была привлекательная, хоть и не типичная красотка в стиле Джин Харлоу. Ее каштановые волосы были заколоты в аккуратный пучок. А ее нос – тонкий, как и губы – был припорошен светлыми веснушками. Но сегодня внимание Эллиса приковали ее глаза. Не своими переливами зелени и меди, а искрящейся срочностью.
– Босс спрашивал о вас. Вам лучше сразу зайти к нему.
Эллис метнул взгляд на настенные часы, охватывавшие четыре временных пояса. Местное время было десять часов сорок две минуты. Неужели слухи о его конфузе уже долетели до Тримбла?
В большинстве газет такой величины главный редактор предоставлял выпалывать ежедневные сорняки заведующему отделом. Но как старший сын отошедшего от дел основателя газеты, Говард Тримбл изредка брался за решение даже совсем незначительных проблем. Особенно когда эти проблемы требовали кого-то попенять или выбранить.
Как раз такой напыщенной отповеди и опасался Эллис.
– Дайте мне только минуточку – положить свои вещи…
Из своего кабинета в дальнем углу заорал Тримбл:
– Мне принесут когда-нибудь кофе или я все должен делать сам? И где, черт возьми, этот Рид?
Дверь босса была приоткрыта только наполовину, но его крик разнесся до самого цокольного этажа, где даже печатные станки вряд ли смогли бы его заглушить.
Лили вздохнула и выгнула дугой бровь:
– Пошли?
Эллис кивнул. Как будто у него был выбор.
Вдвоем они пересекли помещение, огибая ряды рабочих столов, подпертых столбцами из пачек газетной бумаги. В туфлях на низких каблуках и прямой черной юбке Лили молча шагала рядом с Эллисом. Всегда вежливая и любезная, но вместе с тем строгая, она никогда не заводила праздных разговоров. Только на этот раз ее молчание показалось ему пугающим.
А потом Эллис перехватил ее взгляд. Очень странный взгляд. Возможно, Лили знала что-то, чего не знал он?
– Что такое?
– Что-что? А, нет… ничего.
– Мисс Палмер. – Эллис остановил ее в паре ярдов от двери.
Лили заколебалась, но затем смягчилась.
– Вы… выглядите так, словно у вас выдалась тяжелая ночь.
Эллис вдруг увидел себя во всей неприглядности: лицо небритое, волосы нечесаные, костюм мятый, одет как франтоватый бродяга из подворотни.
– Секретное задание, – пояснил он.
Лили едва улыбнулась: уж больно банальной, к сожалению, вышла шутка. А уже в следующий миг ее губы выровнялись – она повернулась к кабинету босса. Эллис пригладил свои волосы – торчавшие как колючки ежа и все еще влажные – и последовал за ней внутрь.
На низком картотечном шкафу у открытого окна лезвия механического вентилятора тикали при каждом повороте.
– Чертовски вовремя! – пролаял из своего кресла босс. Его редко можно было увидеть без галстука-бабочки и очков на самом кончике носа. Немного полноватый, с бровями такими же густыми, как и его борода, Тримбл напоминал добряка-дедушку, пока не раскрывал рта.
Эллис угнездился в кресле для посетителей и, прислонив портфель к своей голени, приготовился выдержать торнадо. По обыкновению, стол главного редактора выглядел так, словно ураган уже по нему пронесся. Письма, папки, обрывки записок. Памятки, циркуляры, газетные вырезки. Этого вороха бумаг хватило бы, чтобы погрести под ним целое тело.