Проданы в понедельник

Макморрис Кристина

Несостоявшегося репортера, к примеру.

– Не забудьте о встрече в одиннадцать часов, – донеслись до Эллиса слова Лили, подавшей боссу кружку. – И еще звонила ваша жена. Она хочет узнать, где вы будете ужинать в пятницу.

Тримбл замер на половине глотка:

– Господи, я забыл зарезервировать места…

– Тогда я скажу миссис Тримбл, что ужин будет в «Каретном дворе». Они смогут принять вас в семь. Я намекну метродетелю, что у вас годовщина; пусть приготовят цветы и еще что-нибудь… особое, по такому случаю.

Намек на алкоголь был завуалирован только слегка;

ведь даже в первоклассных ресторанах было в порядке вещей обменивать щедрые чаевые на вино или шампанское (разве что подавались они в посуде, не соответствовавшей подобным напиткам). При всех своих добрых намерениях сухой закон повысил не только желание публики пить в разы больше, но и коррупцию гангстеров, теперь заживших на полную. Не проходило и недели без новостей о таких типах, как Макс «Бу-Бу» Хофф и Мики Даффи или о банде Нига Розена.

– Тогда ладно… хорошо. – Тон Тримбла почти граничил с любезностью. Но уже через миг он отмахнулся от Лили и скосил свой тяжеленный взгляд на Эллиса.

– Итак, – произнес его рот, – Рид…

Эллис выпрямился в кресле:

– Да, сэр.

Глаза прошедшей мимо Лили точно пожелали ему удачи. А потом она захлопнула за собой дверь, и под дребезжание оконного стекла босс продолжил:

– Похоже, вы увлекаетесь натурными съемками.

Сбитый с толку, Эллис пожал плечами в ожидании разъяснения:

– Сэр?

– Как вы объясните вот это? – Тримбл выудил из папки на стол фотографию. С двумя мальчиками на крыльце, на фоне ужасной таблички у дома. Босс, без сомнения, увидел и другие его снимки. «Так вот в чем дело!» – У Эллиса противно засосало под ложечкой.

– Сэр, это просто… мне надо было убить время, после выставки рукоделия. Видите ли, день выдался жарким, и мой мотор…

Продолжать дальше не имело смысла. Разве можно было оправдаться за использование в личных целях фотокамеры и пленок, принадлежавших газете? За то, что ты снимал не то, что нужно, а что тебе понравилось, и проявлял потом негативы средствами, опять же принадлежавшими компании…

Тримбл откинулся назад и забарабанил пальцами правой руки по подлокотнику своего кресла – то ли размышляя, то ли готовясь к атаке. Молчание в такой ситуации показалось Эллису наилучшим вариантом.

– Сколько вы уже у нас работаете? Года четыре?

– Пять… на самом деле.

Это же формальность. Эллис моргнул – поправлять босса было неразумно. Но затем его же слова начали доходить до его же сознания.

Пять лет были пусть и не вечностью, но все-таки приличным отрезком времени. Потянув лямку в «морге» (как метко прозвали сотрудники газеты архив, лишенный окон и изъеденный пылью), Эллис – совершенно естественно – поработал потом составителем некрологов. И в итоге взмолился о повышении. «Я возьмусь за все что угодно», – заявил он.

Как раз в это время по причине женитьбы из газеты уволился один из двух социальных журналистов. И Эллис задвинул свое мужское «эго» подальше. Эта работа была мостиком. К тому же он очень кстати узнал, что редактором отдела социальной жизни стал мистер Бэйлор (вместо коллеги, уволившейся ради ухода за матерью). Отчитываться ему было гораздо приятнее. А Говард Тримбл всегда с большим воодушевлением воспринимал все, что отвечало целям его газеты и обеспечивало ей успех.

Это было два года назад. Увы, несмотря на все свои последующие (и неоднократные!) попытки перейти в ранг настоящего репортера Эллис так и не продвинулся по службе. К счастью, большинство заданий, требовавших подробного описания кексов и шифонов, выполняла сотрудница почтеного возраста – миссис Дженкинс. Но Эллису все равно приходилось беспрестанно таскаться на галерейные выставки, чванные торжества, эпизодические встречи со знаменитостями и особенно любимые им благотворительные сборы средств. Их устраивали представители элиты, дабы умалить свою вину за игнорирование уличных бродяг по пути за покупками в магазины «Гимбел бразерс».

Если кто-то и заслужил право сетовать на то, что его ущемляют, так это был Эллис.

Его подбородок приподнялся, поддержанный всплеском гордости:

– Да, это так. Уже пять лет. И все это время я отдавал всего себя делу. Работал практически все выходные, бывал на всех мероприятиях, освещать которые мне поручали. И никогда не жаловался. Так что, если вы собираетесь наказать меня выговором или уволить из-за пары паршивых снимков, что ж – валяйте!

Разум попытался охладить парня; время, чтобы лишиться работы, было неподходящим. И – Бог свидетель – он бы никогда не приполз за помощью обратно к отцу. Ну и ладно, к черту все!

На лице босса не отразилось никаких эмоций:

– Вы закончили?

Эллис отбросил все крупицы сожаления и ответил кивком.

– Вот и прекрасно. – Тон Тримбла остался ровным, но натянуто-напряженным. Как проволока, резонирующая звук при каждом слоге. – А я вас вызвал по другой причине. Поручить вам написать очерк. Историю этой семьи, проиллюстрированную вашей фотографией. Надеюсь, это не потребует от вас слишком много усилий.

Эллису показалось, будто тикавший вентилятор высосал из комнаты весь воздух.

Он сглотнул и подавил огромное желание расстегнуть воротник. Покорность сжала его тело до размера жокея. Сменив настрой, парень попытался вести себя естественно. Осмотрительно. Взвешенно. А не как полный осел.

– Конечно, сэр. Отличная идея. Я займусь этим прямо сейчас.

Босс ничего не ответил.

Эллис вскочил, чуть не позабыв свой портфель, и резко развернувшись, поторопился уйти (пока босс не передумал).

Не успел он выйти за дверь, как его лицом завладела улыбка. Все эти банальные статейки, пустые мероприятия, годы терпения и стойкости… Наконец-то они принесли результаты! И, наверное, были не напрасны.

Сквозь привычный бедлам Эллис уже уверенной поступью пошагал к своему столу. Но прислушался к голосу разума и попытался обуздать чрезмерный энтузиазм. Очерк еще надо было написать. А затем получить одобрение. Значит, все в его статье должно было быть безупречным: ясно выраженные мысли, сильные цитаты, меткие наблюдения, хлесткие замечания, критические выводы. И, главное, неоспоримые факты! Эллис уже планировал свою поездку обратно в округ Ланкастер, когда в памяти всплыла картинка сельского дома.