Шрифт:
Часть третья
Игра началась
Интерлюдия четвертая
Мои руки были испачканы в красном, и на сей раз это вовсе не земляничный сок. К густому трупному смраду, наполнявшему яму, примешивался острый запах свежей крови. Кровь заливала мои короткие штанишки, обувь…
Наклонившись, я вырвал нож из груди самого старшего обитателя ямы. Он прятался под мертвыми телами дольше всех. Другие пытались сбежать, но как только Алария дала мне нож, шанса не осталось ни у одного. И ни один из них даже не пытался сопротивляться.
– Несчастные ублюдки, – проговорил я, вытирая нож о штанину, но лишь сильнее размазал кровь по лезвию. – Вы, мертворожденные, не должны были жить вовсе. Я всего лишь исправил ошибку. Вы больше не испугаете детей из домика, и ни один из них не окажется в этой яме по вашей вине.
Отложив нож, я бережно достал свою реликвию – вытянутый шестиугольный камушек цвета чистейшего изумруда. Не знаю, как он очутился у меня в кармане, но я остро чувствовал его связь с зеленоглазой девочкой, которую оплакивал. Если мне удастся его сохранить, она получит второй шанс на жизнь в разрушенном белом домике.
Подняв голову, я изучил отвесные стены ямы. Ее копали так, чтобы обитатели не смогли выбраться: слишком большая глубина, слишком ненадежная земля у крутых склонов. Ни одного корня не торчит из стены, не видно ни единой подходящей выемки на практически ровной поверхности.
Мое тщедушное тело, принадлежащее шестилетнему мальчику, слишком мало. Я застрял здесь, и кривозубая девушка, чьи приказы я выполнял, чьим слугой стал, не придет меня спасать. Я должен выбраться отсюда сам.
Еще я осознавал – присвой я этот камень, забери у девочки возможность второй жизни, мне не пришлось бы спускаться в яму. Я мог заставить детей поубивать друг друга или даже заморить голодом, запретив поедать трупы. Кровь не заливала бы мои руки по локоть.
Потом я мог вернуться к домику и с помощью способности зеленоглазой девочки заставить его обитателей подчиняться мне. Мы бы начали чинить домик так, как было бы угодно мне. Дети играли бы со мной, больше никогда не швыряли в меня камни и не называли сумасшедшим…
Но я никогда так не поступлю.
Спрятав камень в карман и подобрав нож, я отправился вдоль ямы, выискивая хоть что-то, что поможет мне выбраться.
Где-то вдалеке раздался хохот. Он продолжался всего пару секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы я понял – голос не принадлежал ни Аларии, ни кому-то из детей.
Скоро, очень скоро, в этот лес могут прийти гости из других белых домиков, и они несут с собой куда большую опасность для детей, чем те, кого я сегодня убил.
Я обязан выбраться, чтобы встретить их. Для этого у меня есть нож. И, возможно, мне удастся найти еще что-нибудь подходящее для их убийства.
А что-то я заберу с их трупов.
Глава тридцать седьмая
Его настоящее имя было Два Ножа, и он принадлежал к семье убийц, верой и правдой служившей четвертому клану на протяжении веков. В народе же он был более известен как уважаемый купец Нестол, примерный семьянин и заядлый игрок в карты. Сейчас, когда Властелин, наконец, умер, ему можно сбросить маску.
Когда красные круги перед его глазами рассеялись, он увидел картину, стабильно вызывающую у него тошноту все эти годы. Жена, тряся своими жирными щеками и всеми подбородками, в панике рыдала, при этом не даже не пытаясь оказать помощь потерявшему сознание мужу.
– Родной, что с тобой? – плаксивым голосом спросила она. – Тебе плохо?
Два Ножа вытер с лица паштет – потеряв сознание он, как заправский пьяница, свалился лицом в тарелку – и обвел взглядом обеденный стол, за которым сидела его семья.
– Я тебя ненавижу, – сказал он жене, потом перевел взгляд на старшую дочь, затем на младшую. – И тебя ненавижу, и тебя – тоже. Убить бы вас, да жалко времени.
– Милый, что ты такое говоришь?..
– Заткнись.
Представитель Хамайи встал из-за стола и быстрым шагом вышел из столовой. По правилам Игры у него есть три дня, чтобы покинуть месторасположение четвертого клана, но он не собирался задерживаться здесь ни на минуту. Тем более, все уже давным-давно готово.
В коридоре его встретил Хаас, ближайший советник по бизнесу и по совместительству главный из трех его телохранителей.
– Что-то изменилось, господин, – проговорил он своим тихим невыразительным голосом.
– Изменилось, друг. Властелин мертв, мы покидаем этот клоповник. Собирай остальных, берите оружие, какое можете взять, и двигаем в порт. Скоро тряхнем стариной, дружище.
Два Ножа поднялся в свой кабинет. Быстро переодевшись в походную одежду и набросив готовую еще несколько месяцев назад походную сумку на плечо, он подошел к сейфу. Десять тысяч кредитов наличностью на первое время, мешочек с драгоценными камнями, полдюжины ножей, два семизарядных револьвера, кастет, два бутылька с ядом и один с противоядием. Все, что нужно. Деньги, драгоценности и три ножа перекочевали в сумку, один револьвер уместился в кобуре под мышкой, второй на поясе, на виду. Ножи на пояс под курткой – два по бокам, третий в горизонтальные ножны, расположенные за спиной.
Удобное и незаметное, но от этого не менее смертоносное оружие. А с винтовками, автоматами и гранатами пусть таскаются телохранители.
Они уже ждали его у выхода из дома. Жена невнятно визжала на Хааса, требуя объяснений. Ее лицо пошло пятнами, толстые губы тряслись. Не дождавшись ответа, она схватила телохранителя за грудки. Взглянув на хозяина, тот высвободился от ее хватки, молча влепил толстухе пощечину, от которой та свалилась на свой объемный зад, и едва слышно прошипел:
– Заткнись. Пожалуйста.