Продавцы грёз. Том 2
Шрифт:
Потому-то ты и должен найти выход сам. В конце концов, ты уже не совсем человек. Но я не помогу тебе выбраться, но могу дать тебе еду. Причем, по твоей воле: ты хочешь найти выход из сложившейся ситуации, хотя и не можешь. Пока что.
Или не найдешь никогда, какая мне разница? Я останусь в мозгу Аларии, в недрах Системы. Я уже рождена в этом проклятом, ограниченном и убогом отражении реального мира. Я могу мыслить. Я живу по своей воле. И все это – этот засраный белый домик, сад, лес – на самом деле мой дом. Вы здесь лишь гости.
И если ты действительно хочешь помочь… ты найдешь – как.
Она ушла, теперь уже надолго. Но, к счастью, не навсегда.
На его коленях лежала свернутая тряпица, почти даже чистая. Развернув ее, Алексей увидел несколько корешков и горсть смятой земляники.
Что же, у него есть немного еды и новая тряпка для повязки. Уже кое-что. Он съест все это, перевяжет рану (отдирать старую повязку будет болезненно, очень болезненно) и вновь начнет искать выход.
Если бы выхода не было, его бы здесь не оказалось. В это нужно верить.
Ведь альтернативный вариант – мучительная смерть в полной безысходности. Пусть здесь Алексей лишь ребенок, но он понимал – такое может быть. Мертвецы в яме могли это подтвердить.
– Когда отец предложил мне Представителя, я ожидала, что с ним будут проблемы. Но проблемы совершенно другого толка. Этим Представителем мог оказаться дряхлый старик, инвалид, умственно отсталый. Именно такого воина заслуживала дочь Продавца грез, практически погубившего Нейю. Возможно, меня заставили бы даже сражаться самостоятельно, и каждый из участников Игры посчитал бы своим долгом, убив меня, прервать весь наш проклятый до конца эры Продавцов грез род.
Но отец все-таки умудрился взять крепкого и здорового как физически, так и психически молодого человека, пусть и такого, который мог погибнуть, просто встретившись с нашими славными гражданами. В конце концов, это Игра, спорт, пусть даже на кону слишком много, если не все. Так к этому относился Предтеча, так к этому относятся некоторые до сих пор. «Возьми ей нормального Представителя, но ради шутки закинь его туда, где он, скорее всего, не выживет», – думаю, они сказали примерно так.
Я ожидала проблем, но я и не думала, что он окажется таким ослом…
Ивалла перевела затуманенный от слез взгляд на говорящую. Некрасивая девушка, тонкие губы которой едва прикрывают торчащие вперед кривые зубы. Капитан даже не заметила, как девушка, смотрящая сейчас исключительно на арену, подсела к ней.
– Приветствую вас, Капитан.
– Приветствую вас, Алария. Хотя в тот день, когда вы нанимали дирижабль для доставки той почты, вы представились другим именем. Кажется… Невия?
Продавец грез улыбнулась, растянув только уголки губ. Из-за слез Ивалла почти ничего не видела, но выражение лица, поза – все выдавало агрессию. Алария ее ненавидела и не пыталась этого скрыть.
– Так звали мою мать,
В этот момент закричал Алексей. В его крике было столько боли, что у Иваллы сжалось сердце. И не у одной нее – Алария тоже переживала за него. И расчета или боязни проиграть в этом страхе за его жизнь было не так уж и много.
– Да, ты поняла все правильно, – прошипела Продавец грез. – Ты считаешь его своим мужчиной, но это не так. Он не твой. Он – мой. Я привела его сюда. Он живет в моем Отражении. И мне он, в конце концов, достанется, если, конечно, не умрет.
К тому же, твоя ошибка в том, что ты считаешь его другим человеком. Нет, ошибка уже в том, что ты считаешь его человеком. Он – Представитель, а Представитель – это почти Продавец грез.
Как думаешь, как он здесь оказался? И куда делась Орайя?
Ивалла вздрогнула и перевела взгляд с Аларии на Алексея. Его противник избивал его, а он не мог даже ответить. Таким тощим и измученным он не был даже в тот день, когда Крог нашел его.
Но дело вовсе не в этом. Это же… это же он… Алекс. Смешливый и ласковый. Меняющийся в лице от одной мысли о насилии. О том, что он сможет кого-то убить.
– Нет, – прошептала Капитан, едва шевеля губами, – я не верю. Он не мог убить ее.
– Серьезно? – фыркнула Алария. – Не мог убить врага? Не будем вспоминать, что именно ты толкнула его на эту дорожку. Не ты ли взяла тот заказ на консервного короля северного побережья? Не ты ли привела его в ту деревню, где его едва не убили? И неужели ты не помнишь, как он убивал?
Ты забываешь, Ивалла, он не человек. Он быстро меняется, приспосабливаясь к этому миру, и я помогаю ему в этом. На удивление этот домашний тюфяк оказался из той породы, что выживают при любых обстоятельствах. Посмотри, у него нет сил, но все равно пытается хотя бы ударить противника. Видишь гримасу ненависти на его лице? Конечно же, видишь, так же ясно, как и я.
А теперь еще раз задай себе вопрос: мог он убить врага или нет?
Ивалла спрятала лицо в ладони. Она не хотела отвечать.
– Он – мой, – повторила Алария, – и через пару месяцев ты бы совсем его не узнала. Помни, что у вас было. А вам было хорошо вместе, иначе ты бы не пришла сюда. Тебе было хорошо. Потому что именно из-за этого он сейчас страдает. Я не люблю, когда зарятся на мое.
Я, конечно, отношусь к битве за трон как к спорту. Но когда все и все против твоего спортсмена, можно немного и смухлевать.
Я жестока, но чрезмерная жестокость – это не для меня. Вы удовлетворяли свои физические потребности, и сейчас он за это страдает физически. Не скрываю, я хочу тебя убить за то, что было между вами. Но это была бы беспричинная и несоразмерная проступку жестокость. К тому же, ты и твоя команда спасли ему жизнь, и благодаря этому я осталась в Игре.