Продавцы грёз. Том 2
Шрифт:
После очередного, седьмого уже по счету, взрыва раздался крик раненого. Два Ножа кивнул телохранителю, и тот, вновь взяв автомат, двинулся на крик, а сам Представитель пошел следом, прикрывая. Два Ножа не торопился пока браться за автомат, вместо этого в правой руке у него был пистолет, а в левой – граната. Раненый выл и звал маму. На миг зажмурившись, бывший купец впервые совершенно точно определил местоположение врага. Кажется, это именно там, где взорвалась последняя граната. Неужели…
Выстрел из винтовки пробил стену буквально в ладони от головы Хааса. «Бьет на поражение, больше не играет», – за долю секунды мелькнуло в голове у Представителя.
– Назад! – рявкнул он, бросая
Это был бы чертовски хороший бросок, если бы Представитель четвертого клана произвел его на долю секунду раньше того момента, когда раздался очередной выстрел. Ведь именно в этот момент ему в правое колено будто кто-то ударил кувалдой. Потеряв точку опоры, он клюнул носом вперед, и граната пошла гораздо ниже, чем Два Ножа планировал…
Он упал лицом прямо на землю, его челюсти клацнули, прикусывая язык. Падая, Представитель видел, как Хаас поливает противника автоматными очередями. В ноздри и рот набилась земля, неуклюже выставленная правая рука скользнула по грязи, пистолет выбило от удара.
И только осознав все это, почувствовав вкус грязи и крови в своем рту, отметив, что пистолет отлетел шагов, наверное, на пять от него, Два Ножа понял – ему к чертовой матери прострелили колено. Чудовищная, оглушающая боль и адский жар разлились по его правой ноге, от носка до самого пояса. И тогда Представитель четвертого клана закричал, брызжа кровью, слюной и грязью. Он орал, выгибая спину и елозя локтями по земле. Вопил так, как давно не вопил. А может, и никогда.
Раздался взрыв, но не совсем там, где находился противник, который, к тому же, не сидел на месте. Но это даст время… на что? Драка, фактически, проиграна. Господи, как же болит нога…
– Два Ножа, сейчас. Сейчас, дружище.
Это Хаас. Кажется. Два Ножа перевернулся на спину и попытался подтянуть раненую ногу к груди, но та совершенно перестала его слушать. Рядом упал пустой магазин, а уже через пару секунд автомат вновь заработал. Одна из гильз упала Представителю на грудь, но он даже не смахнул ее. Глубоко вобрав в грудь воздух, он снова закричал от боли.
А где-то рядом, в десятке метров или чуть больше, раздался издевательский хохот, который не могли заглушить ни панические крики погорельцев, покинувших дом, ни вопли пожарных, ни даже истошные вопли сгорающих заживо.
Хаас перестал стрелять. Забросив автомат за спину, он схватил Два Ножа и оттащил за ближайший сарай. Представитель четвертого клана еще раз глубоко вдохнул, но на этот раз сдержал крик. До хруста сжав челюсти, он выпустил воздух сквозь зубы.
– Хаас, – едва шевеля губами и онемевшим языком, прошептал Представитель. – Ты должен бежать. Я прикрою.
– Не неси чушь, Два Ножа.
– Меня он точно не отпустит, а вот ты, может, успеешь уйти.
– Нет, – жестко сказал телохранитель, – он точно не отпустит никого из нас живым. К тому же, он убил моего брата, мне нужен хоть мизерный шанс…
Следующий винтовочный выстрел будто заглушил все остальные звуки. Пуля прошила стену, сделанную из пересохших досок, и пробила Хаасу горло. Первый помощник достопочтенного купца Нестола, лучший друг и главный конкурент Два Ножа в училище и просто безжалостный убийца Хаас упал на труху, покрывающую пол сарая. Перед смертью он повернул голову к Два Ножа, и Представитель смотрел, как жизнь гаснет в его глазах.
– Вот и все, – раздался рядом приятный мужской голос.
«Это ты так думаешь», – подумал Два Ножа, но отвечать не стал.
Высокий мужчина вошел в сарай и, ухватив Представителя за куртку, вытащил его на улицу.
– Наломали вы дров, – сказал Корвел, кивая в сторону горящего дома. – К тому же, я нахожу массовые убийства крайне не изящными. Хотя, к вашей чести этот пожар и гранаты заставили меня поволноваться.
Два Ножа молчал, пытаясь сфокусировать зрение на главе одиннадцатого клана. Несмотря на возраст, тот вовсе не выглядел стариком, на вид ему было чуть больше сорока, а его физической форме Два Ножа позавидовал бы и в лучшие годы.
Но Представитель не собирался завидовать Корвелу, он хотел его убить. Неужели старик оказался настолько глуп, чтобы забыть с кем он сражается? Или человек, единственной возможностью которого была идеальная маскировка, забыл, что у Слепков есть и атакующие возможности? Два Ножа, наконец, как следует сфокусировав зрение, потянулся к старику…
– Что, не работает? – со вздохом спросил Корвел, кривя свое аристократическое лицо в приступе аристократического же презрения или даже брезгливости. – Видишь ли, вся твоя сила воли сейчас уходит на то, чтобы не орать дурниной от боли. Боль всегда глушила возможность управлять Слепком, а простреленное колено это больно, очень больно. Нужны долгие годы тренировок, чтобы более или менее справляться одновременно с болью и со Слепком. – Глава одиннадцатого клана на миг замолчал, будто вслушиваясь в темноту. – Хотя постой-ка, я чувствую легкую аритмию. Возможно, будь у меня больное сердце, ты бы вызвал у меня предынфарктное состояние или что-то вроде того, но на сердце я никогда не жаловался. У меня долгие годы проблемы только с головой. А чтобы ты больше не пытался рыпаться, я могу сделать тебе еще больнее.
Корвел наступил Два Ножа на простреленное колено, и раненый завыл от боли, уже не в состоянии сдерживаться.
– Вот видишь… Эй, давай-ка без фокусов.
В воздухе мелькнул нож, и в левой руке Представителя четвертого клана зажегся новый очаг боли.
– Граната, мать твою. И что, как ты думаешь, кому бы тогда достались наши Слепки, если бы у тебя вышло? Нельзя разбрасываться таким добром. Когда еще появится кто-то подобный Предтече, чтобы наделать новых? – Корвел повертел гранату в руках и выбросил. Затем подсел к Два Ножа и заглянул ему в глаза. – Знаешь, что меня всегда интересовало? Если вырезать живому Продавцу грез или Представителю левый глаз, Слепок образуется на правом? Или будет потерян? И стоит ли вообще рисковать таким ценным ресурсом? – Глава одиннадцатого клана думал пару секунд, а потом его лицо исказилось в странной гримасе, смеси разочарования, недоумения и предвкушения чего-то интересного. – Я на свою беду всегда был любопытен. Придется рискнуть.
Вопли Два Ножа еще долго мешались с криками людей, которых он обрек на смерть и бродяжничество.
Глава сорок вторая
Чувство, которые испытал Аролинг, когда все его телохранители, отправленные в помощь Орайе и Представителю Аларии погибли, сложно было описать. Глава шестого клана испытал одновременно разочарование, злость, обреченность, легкий страх… Не впервые люди гибли по его приказу, но в первый раз они гибли за него.
Спустя несколько часов умер Властелин, и практически сразу – Ирийстин. Проклятый глава третьего клана погиб в центре собственной резиденции в окружении телохранителей, а его убийцы устроили побег, чтобы потом выяснить, кто из них лучше. Или Орайя и тот чужак, которого невесть откуда взяла Алария, передрались за Слепок главы третьего клана? Не важно, что послужило причиной их драки. Важно то, что люди, которые так долго путешествовали вместе, немедленно вцепились в глотки друг другу, стоило Игре только начаться. Забрать два новых Слепка в начале битвы не значит победить, но шансы на успех у «никчемного» Представителя второго клана сейчас выше, чем у любого другого участника Игры.