Продавцы грёз. Том первый

Башунов Геннадий Алексеевич

Служанка разочарованно надула губки и ушла. Аролинг на миг почувствовал укол совести, но сразу забыл об этом.

“Выпью и схожу к ней, – решил Аролинг. – Но сначала…”

Сначала глава шестого клана всё-таки дождался выпивку. Глинтвейн оказался не особо вкусным: слишком много в него добавили пряностей, что придавало излишнюю терпкость и даже горечь. Но грел напиток хорошо, и Аролинг потянулся к бокалу, чтобы сделать второй глоток. И тут же как назло зазвонил телефон, отчего Продавец грёз чуть не поперхнулся.

– Да! – раздражённо рявкнул он в трубку. – Кто это? – добавил он, отпивая из бокала вино, хотя

и так прекрасно знал, кто ему звонит.

– Ты раздражён... – своим обычным вкрадчивым голосом сказала Алария. – Что-то случилось?

– То же, что скоро случится с твоим отцом.

– Соболезную.

– Лжёшь.

– Соблюдаю правила приличия.

– Зачем звонишь?

– Сказать, что всё идёт по плану. В ответ на обещание устранить Орайю Стера отравила Ирийстина медленно действующим ядом, который ухудшит его связь со Слепком. Кажется, она уже и бороться не хочет, ждёт следующей войны, когда её драгоценный ребёнок, наконец, сможет сражаться сам.

Следующий глоток глинтвейна показался даже сладким.

– Это хорошие новости, – почти весело сказал Аролинг. – Первые хорошие за сегодня. Но дело в другом – ты нашла Орайю? И, как я понимаю, твой Представитель потерялся вместе с ней?

– Просто гуляет, – после короткой паузы ответила Алария. – Я найду его и сделаю так, что Орайя погибнет, можешь не волноваться. Это всё. – Наследница второго клана бросила трубку, а Аролинг рассмеялся.

– Ты думала, что только у тебя везде есть информаторы? – спросил он у пикающей короткими губками трубки и, залпом допив глинтвейн, от чего у него вышибло слезу, поднялся с кресла.

– Орайя, ты просто умничка, что связалась со мной, – добавил глава шестого клана в пустоту. – А теперь…

Он трижды дёрнул за верёвку, вызывая самое доверенное лицо отца – Хална. Это был крепкий тридцатилетний мужик, семья которого испокон веков служила шестому клану. С детства его, как и его отца, тренировали только для одного – стать Представителем. Если бы Властелин прожил ещё лет двадцать, тренировали бы уже сына Хална. Дед парня погиб, сражаясь в сорок третьей Игре. И какие-то другие предки по мужской линии, очевидно, тоже гибли.

Халн появился через несколько секунд в сопровождении ещё троих головорезов, судя по лицам, родственников.

– Я готов принять службу, – сказал он, вставая на одно колено, и спустя долю секунды остальные повторили движение.

– Где ещё двое? – спросил с улыбкой Аролинг.

– Ещё двое, господин?

– Продавцу грёз можно использовать шесть телохранителей.

Обычно бесстрастное лицо головореза на миг приобрело удивлённое выражение.

– Но…

– Никаких “но”. Вызывай ещё двоих, принесёте присягу. Я в отличие от моего отца не трус, и хочу драться сам.

“Не трус… и считаю, что вы, Потребители иллюзий не достойны носить дары Предтечи. Никогда вы, быдло, не станете равны нам. Знал ли ты, мальчишка, что Представителя, одержавшего верх в Игре, новый Властелин немедленно убивает, чтобы забрать его Слепок?”

– Ещё двоих, – повторил Аролинг. – И для троицы лучших из вас у меня будет очень важное дело.

***

Орайя тяжело выдохнула и, резко вздохнув, зажмурилась. Мир как всегда утратил краски, посерел, будто все предметы вокруг превратились в тени. Угловатые очертания бункера, оставшиеся позади, небрежно брошенный на кровать ворох одеял,

едва заметные банки консервов. Но эти тени были чёткими, а тьма, окутывающая невидимое глазу, отступила. Теперь она смотрела сквозь ставшие прозрачными стены, видела даже то, что находилось сзади – её черепная коробка тоже превратилась в тень. Поля с пологими холмами простирались, сколько видело её внутреннее зрение. Эта спокойная и мягкая картина прерывалась лишь угловатыми вкраплениями разбитой боевой техники.

Но краски утерял не весь мир. Деревья выделялись на общем сером фоне тусклыми расплывчатыми пятнами. Живые существа светились поярче. А где-то вдали пульсировали и багровели сущности Продавцов грёз. Но этих цветных пятен было слишком мало.

Продавец грёз, забравший чужой Слепок, овладевает его способностью не в полной мере: отец мог следить за любым человеком, невзирая на расстояния, у Орайи радиус слежки достигал нескольких километров. Но и это даёт большое преимущество – остальные чувствуют лишь других участников Игры и более или менее чётко определяют на небольшом расстоянии любые гипотетически опасные сущности.

Поначалу Орайе не нравилось, что, закрыв глаза, она продолжала видеть. Потом её начало это развлекать. Она протягивала свои прозрачные руки, стараясь достать что-нибудь издали, но, понимая, насколько ничтожна длина её рук, убирала их. Тогда ей начинало казаться, что она – забежавший в огромную человеческую комнату муравей, который решил своей лапкой ухватить с противоположного конца комнаты большой кусок сахара. Это забавляло её.

Но в первую очередь последняя выжившая из девятого клана всегда понимала, что способность видеть сквозь расстояние – весьма полезная способность. Она могла убегать от людей, охотиться, всегда знала, где можно спрятаться. Именно поэтому она и пережила первые два года после уничтожения клана.

Гипноз тоже помогал выжить, но для некоторых людей – одним из которых был Алексей – требовалось соблюдение многих правил: тактильный, визуальный и даже слуховой контакты, и, обязательно, время. Даже на троих слабо сопротивляющихся гипнозу людей могло уйти не меньше минуты, а это порой слишком много. Поняв это, Орайя хотя бы частично простила отца за то, что кроме гипноза ей досталось ещё и внутреннее зрение, пусть и таким способом.

Сегодня она ненавидела эту свою способность.

Алексея собирались убить, а она была слишком далеко, чтобы помочь ему.

Выругавшись, зеленоглазая подхватила с земли свою шпагу и бросилась бежать по рыхлому свежевыпавшему снегу, местами проваливаясь чуть ли не по пояс.

Слишком медленно.

***

Буря продолжалась три дня, ещё сутки шёл густой снег. За это время они съели две банки тушёнки и лишь десятую часть концентратов. Конечно, концентраты – лучше, чем ничего, но только, наверное, Орайя могла представить, как Алексею хотелось сладкого. Чёрт с ним со сладким, сжевать бы хоть кусочек сухаря... О свежем мясе снайпер даже думать не хотел. Не хотел, но думал. О мясе, фруктах, овощах, мучном, рыбе, грибах, каше. О сладком, кислом, остром. Об алкоголе, чае, кофе. Алексей с удовольствием попробовал бы сырую крысу, если бы они здесь водились. Чужак даже представил, каковы на вкус змеи, и долго размышлял об этом. Об этом и ещё много о чём. Но только не о концентратах и тушёнке.