Продавец басен
Шрифт:
— Жаль, что кладбище тут далеко, постарайтесь не дохнуть, — сказала Ева. — Напоминаю еще раз, что воскрешающую пилюлю бессмертия наша лиса может делать всего одну раз в три часа. А наш лекарь не может вообще ничего. А наш танк одет в тряпочку. Боже, во что я ввязалась! Впрочем, инстанс фактически детский,я его соло могу пройти, зажмурившись, правда, лута мне одной с него тоже почти не упадет. Но как жаль, что тут нет хотя бы алтарика Амалеи, про Орма я и не говорю. Как бы вам всем бафф на реген, хилеру — на лечение, а дамагерам — на урон не помешал!
— Вообще, — сказал я, глядя на лежащее у полосы прибоя бревно, — алтарь я сделать могу…
—
— Ты же сама видела все мои навыки.
— Я тебе что, ходячая энциклопедия по Альтрауму? Вообще религия на Трансильвии — это такая малоизвестная хрень… а ну-ка, заходим в инстанс, не нравятся мне эти голоса наверху тропы. Получаем все баффы у алтаря и мигом в грот!
Серебристая прозрачная перепонка начала инстанса затягивала переход из грота в огромную пещеру, освещенную расщелинами в своде. И какое-то время нам было не до бесед — из куч сгнивших ящиков и мешков, разбросанных между лужами по всей пещере, на нас хлынули крысы, которых Ева била молниями и сжигала огнем, а мы, как могли, добивали визжащих подранков. Сиви, обернувшись лисой, отрывалась вовсю — высоко подпрыгивала, подкидывала крыс, ловила их воздухе, ломая хребет и, кажется, некоторых ела — но я особенно не вглядывался. Лута с крыс никакого не было и опыт за них тоже не шел — видимо, крысы являлись своеобразным приветом от инстанса всем входящим.
— Так, — сказала Ева, раздавив каблуком голову последней крысе. — Пара минут отдыха и подготовки, первый босс будет прямо здесь, все помнят — кому на ящики, кому в лужи? Нимис, будем надеяться, что с боссом-бабой тебе слишком жарко не будет… ну, поглядим. Давай, вперед!
И я пошел в центр пещеры, где виднелась крышка люка. Постучав пяткой по люку, я на всякий случай отошел
— Ходят, бродят, спать мешают!- страшным эхом раздалось по всей пещере. Люк заскрежетал и оттуда вылезла трехметровая бабища в кожаных штанах и чудовищного размера лифчике из парусины. Ее полуседые космы были стянуты в два хвостика, как у первоклассницы, но смешной Мамаша Бомбаж совсем не выглядела. Особенно когда достала из воздуха широкую кривоватую саблю с кончиком, сверкнувшим в солнечном луче.
Сглаз! Приворот!
— Беги, Нимис, беги! Она медленная!
Догнала меня Мамаша круге на пятом — когда наши уже сняли с нее половину здоровья. Она с ревом сгребла меня в охапку, прижала к потной груди и развернулась к нашему отряду, задрав саблю
— Всех порешу, кто моего зайчика обидел!
— Через два процента переход ко второй фазе, всем занять места!
Вися вниз головой у бедра великанши, я видел, как наши начали карабкаться на пирамиды гнилых ящиков; изогнувшись парализованной змеею и взяв Мамашу в фокус, я сумел обновить на ней сглаз и приворот.
Вторая фаза заключалась в том, что мамаша топала ножищей — и резонансным уроном ломала кости всем, кто касался в этот момент земли. Поэтому те, кто находились на ящиках — были в безопасности, а Ева и Акимыч, стоявшие в лужах, подпрыгивали и повисали на свисавших над лужами не то корнях, не то лианах. После топота мамаша вздыхала и начинала наливаться огнем, чтобы скастовать свой коронный «бомбаж» — заклинание, заливавшее огнем всю пещеру, и чтобы не дать ей его скастовать, использовались стоящие в лужах древние ручные насосы — под струями воды великанша утихомиривалась и принималась опять бегать за игроками, пытаясь попасть по ним то саблей, то, увы, мною. Тот, за кем она гналась в этот момент, старался убежать, а остальные неслись за Мамашей, побивая ее шпагами и молотками, кусая за икры и кастуя заклинания.
— Отлично, — сказала Ева, когда мамаша с грохотом распласталась рядом с люком. — Никто удивительным образом не сдох. Если бы тебя в ее руке не было, она могла бы арбалет достать, а тот выстрелом даже мне четверть жизней сразу снимает. У тебя чего-нибудь прокачалось, Ним?
— Да нет. Опыт только подрос, больше тысячи дали.
— Ну да, ты же урона никакого не получал. Ничего, будет тебе сейчас много-много урона.
Сундук, обнаруженный в комнатке под люком, содержал сотню золота, несколько бутылок старого рома и молот с бонусом к лечению, который был торжественно вручен Лукасю, благо Ева решила «делать ему раскачку под паладина, хотя паладин из него — как из куры петух». В комнатке на стене висел и большой ржавый ключ, открывавший проход к «тайной тропе контрабандистов».
По зажатой между скалами тропе мы кое-как пробивались наверх, так как за каждым углом нас поджидала тройка головорезов, вооруженных кто луком, кто саблями, а кто и замершим на кончиках пальцев огненным шаром. Я, как и положено танку, шел впереди и встречал все эти подарки судьбы грудью, а когда полоска жизней у меня скатывалась в оранжевую, а то и в красную зону. Ева отталкивала меня и сама в пару приемов изничтожала нападавших. Потом я сидел и жевал бутерброды со спрутятиной, а Лукась старался меня исцелять и иногда у него даже получалось случайно восстановить пару очков жизни. Акимыч увлеченно обирал трупы. Сиви крутилась, пытаясь догнать свой хвост, ловила бабочек и вообще была явно довольна жизнью. Ева придирчиво рассматривала мои параметры, особенно в части роста сопротивлений, стойкости, выносливости и терпеливости, по ее подсчетам, все это у меня росло слишком медленно и категорически недостаточно, но, ничего, на последнем боссе должно хорошо накинуть.
Один из фаерболов неожиданно прилетел по Сиви и лисичка ойкнула, растянувшись на тропинке. После чего я устроил забастовку. Я объяснил, что мы, трое игроков, фактически бессмертны, на Лукасе все время висит сфера неуязвимости, и только одна Сиви действительно рискует тут своей чудесной шкуркой.
— Нимис, — устало сказала Ева. — ты когда-нибудь своей Сиводушке хотя бы пинка пытался дать?
— Чего?!
— Ничего! Я всем устраивала спарринг, у неписей уровни скрыты, но, по моим ощущениям, у твоей Сиводушки уровень — выше моего! Ее поленом не перешибешь, и в этом инсте она практически бессмертна. Другое дело, что с ее слабеньким интеллектом и выхолощенной программой она воевать толком не может или не хочет или я уж не знаю что. Не волнуйся, мы все поляжем и сгнием, а твоя лиса накинет режим невидимости и весело поскачет домой! Не веришь? Сив, ну-ка скажи ему!
Сиви обернулась девушкой, поправила растрепавшийся локон и улыбнулась мне.
— Ева правду говорит. Меня трудно убить. Мы живучие.
Второй босс оказался рубакой с кинжалами, которыми он махал со скоростью взбесившейся мясорубки. Я думал, что болью в этой игре меня уже не напугать, но тут у меня аж слезы из глаз брызнули и я забыл, как дышать — и ровно через пять секунд Ева откинула меня от него,и влупила по боссу такую электроканонаду, что контрабандист изумленно икнул и сдох, не успев перейти ни в какие фазы.