Продавец басен
Шрифт:
— А фиолетовым нужен будет средний алтарь?
— Скажешь тоже! Алтари всем нужны. Тем более, ты продашь свои услуги очень, очень дешево.
— Не подозрительно будет?
— Все продумано. Я отправляюсь в Ноблис, возможно, с одним из этих гавриков, — Ева кивнула на Лукася и Акимыча, — и делаю все, чтобы подружиться с кем-то из фиолетовых. С какой-нибудь славной доверчивой девочкой, с которой мы станем хорошими подружками. Ну, и ляпну за чашечкой кофе, что у нас в клане — молодой талантливый религиозный деятель хотел бы продать установку алтаря — нам-то алтарь пока не нужен. Мы же маленькие и жалкие.
— Ев, а чего бы тебе самой в фиолетовых не попробовать
— Ха! Я смотрела: у них набор со ста тридцати открыт — года за три, может, и докачаюсь. Так что сколько у нас в казне было?
— Ты же ее держишь, тебе виднее. Три тысячи с чем-то чем-то.
— Три тысячи сорок семь! А теперь там — десять тысяч! Ну, что уставились? Я наконец-то продала свой ситроенчик — год эта ржавая колымага болталась на бирже, а тут выхожу — и денежки на счет притекли! Нечего меня благодарить, это в долг, потом вернете мне, чтобы все поровну: каждый по две с половиной тысячи вносит на клан и по пятьсот — на сопутствующие расходы. Кроме лисы, с которой кроме шерсти и взять нечего.
— И топазового квеста!
— Ну, да. Будем считать, что лиса квестом проставилась. Завтра с утра — в Дом Кланов. Вы пока над названием еще раз как следует подумайте, учтите, ни о каких «Меганагибаторах» и речи быть не может!
Глава 10
Есть люди, которые обожают все планировать. Облизываясь от возбуждения, составляют списки дел, пишут планы действий. Разбивают эти действия на этапы, шаги и подпункты. Заставляют всех вокруг учить эту бредятину наизусть. Ева — именно такой человек, она, тут, наверное, деревьев изводит больше, чем любой бобер, столько бумаги так быстро исписать — это с ума сойти можно. И все развешано по стенам и на занавесках, и на веревочках прищепками. А карты на стене вообще делают нашу столовую похожей на какой-то штаб, можно подумать, что у нас тут бедствие какое-то. Нет, не бедствие. Ева.
Пока мы быстро, давясь, завтракали, Ева собирала пожелания по названию клана.
«Рыжие лисы»? Нет, Нимис, исключено — давай уж сразу тогда назовемся «Мы пришли грабануть ваш клан-холл!». «Веселые селедки»? Это типа юмор? «Владыки мира»?! Акимыч, тебе хочется, чтобы любой встречный на большой дороге считал своим долгом слезть с лошади и надавать тебе отрезвляющих пинков? Проше пана, название такого маленького и дохлого клана должно быть очень, очень скромным и вообще не бросаться в глаза. Увидел — и забыл.
— Тогда «Владыки мира» как раз подойдут, тут каждый второй нищебродский клан с подобным.
— «Объединение Благородных Активных Людей, Делающих Универсум Идеальным».
— О, у непися тоже, смотрю, чувство юмора прорезается! Давайте все прекратим валять дурака, иначе я просто сама дам название клану — и все.
— Ну, и давай. Кто тебе мешает?
— Ага — опять цифры и иероглифы будут?
— Нет, для клана это излишне. Как начет «Неназываемые»?
— Так, вроде, раньше подштанники именовали. Или как-то похоже.
В конце концов мы сошлись на названии, предложенном Сиводушкой. «Зеленый лист». Неброское, намекающее на юность нашего клана. Символ жизни и надежды. Все-таки у Сиви голова варит, пусть Ева и упирается, что Сиви, когда к ней пристали, просто назвала первый предмет, который она увидела, пялясь в окно. И поверни она голову на пару сантиметров туда или сюда, то называться бы нам «Дохлый паук» или «Бак от водокачки».
Дом Кланов был длинным нарядным зданием, изнутри он был увешан картинами, вымпелами и разнообразными объявлениями, сзади к нему примыкали турнирное поле и арена, на которую Ева обещала нас водить, начиная с пятидесятого уровня. Регистратор кланов, получив требуемую мзду, с важным видом заполнил длинный пергамент идеально прекрасным витиеватым почерком. Мы получили свой герб «Зеленый лист на золотом поле с лазурной каймою» и девиз «Надежда на лучшее!» — предложенный мною, когда мы вдруг выяснили, что нужен еще и девиз, а мы как-то не подготовились.
Основателями и кланлидерами указаны были четверо — Нимис Динкан, Акимыч 999 Крутой, Ева (даже регистратор поморщился, копируя ее ник, и промычал что-то невнятное, зачитывая готовый документ) и Лукась Ратциг. Заявителями на создание клана были опять-таки мы четверо, плюс Сиводушка, и когда пришло ее время ставить отпечаток пальца вместо подписи, случился конфуз. Пергамент дернулся и вспыхнул тревожным красным светом, регистратор охнул, а Сиводушка отпрянула, обернулась в лисичку, заметалась по кабинету и выскочила в открытое окно — только пушистый хвост мелькнул за подоконником.
— Это вы зачем животное привели государственные документы подписывать? — строго спросил регистратор
— Она не животное! Она — наш друг!
— У меня тоже есть животные-друзья, — сказал регистратор. — Две кошечки — Мафи и Флаппи, уже немолодые. Я очень их люблю и наливаю им утром и вечером молоко, но я не доверяю им подписывать документы.
— Она не животное. Она — оборотень! Дух!
— Духи и оборотни, да хоть демоны и нежить — могут пользоваться гражданскими правами, если они признаны гражданами Трансильвии, но, боюсь, ваше животное такого статуса не имеет. Впрочем, потом можете взять своего животного друга в клан, если пожелаете, это уж ваше дело, но пятым заявителем, пожалуйста, приведите полноправного гражданина. И, если можно, побыстрее, когда я вычищу неправильного заявителя из вашего документа, хотелось бы сразу вписать туда правильного.
— Нимис. — сказала Ева — сей секунд со всех ног дуй в порт и тащи сюда этого твоего пьяницу!
— Но я не знаю, захочет ли он войти в клан.
— Он — твой слуга! По твоему слову он должен даже захотеть вспороть себе брюхо!
— Боюсь, это излишне романтичное и устаревшее представление о верности слуг, — заметил регистратор, царапая ножиком пергамент. — Хотя во времена правления Ольфура Хвастливого, действительно, имел место случай, когда после гибели венценосного господина сразу семьдесят его слуг именно таким образом прервали свои жизни в знак глубокой скорби и сожалений о том, что не смогли спасти короля от проникшей ему в ухо уховертки. Впрочем, почтенный архивариус Торфир приводит убедительные свидетельства того, что весьма активное содействие слугам в этом подвиге оказала Езвига, мать покойного короля, раздосадованная тем, что вместо ее сына на престол теперь сядет представитель боковой ветки, давно пребывавший с Езвигой на ножах. А свидетельствам архивариуса Торфира принято доверять — он, как никак, современник тех событий.
— Если это тот Торфир, который недавно новый труд выпустил, то сколько же лет он живет??
— Живет — не совсем верное слово в отношении почтенного архивариуса. Это как раз тот случай, когда уважаемое лицо с полным набором гражданских прав является нежитью.
— Нимис?! Ты почему еще здесь?!
Гус не имел никаких возражений против членства в клане и торжественно приложил грязный палец к пергаменту.
Нашим клан-холлом был определен дом номер 7 по Мышастой улице, что, как я уже выяснил в агентстве, обойдется нам в увеличение арендной платы до 800 золотых в месяц.