Продавец басен
Шрифт:
— Почему нет?
— Ноблис — фактически под альянсом «Бастарды», они его себе выгрызли, граф Ноблисский с ними в десна дружит, император тоже от «Бастардов» в восторге, так что крупные кланы давно утерлись тряпочкой и предпочитают сюда щупальца не совать.
— Я не совсем понимаю, но допустим. А «Бастарды» фиолетовым не мешают?
— «Бастарды» — не клан, а альянс. Ты разницы не знаешь?
— Нет.
— Альянс — это союз кланов. Обычно заключается на время войны. Прежде всего для того, чтобы во время массовых драк союзники дружественным огнем не выносили — всякие массовые заклинания по площадям на союзников действовать не будут, хотя есть и исключения — тот же «Армагеддон», например, или «Самосожжение» всех уложит. Но вообще в альянсе вне войны находиться смысла нет, рост всех боевых навыков очень замедлен, на опыт идет приличный штраф. А «Бастарды» — это альянс из нескольких десятков кланов, штук сорок их всего. Причем там со всех континентов
— Это же они открыли пятый континент?
— Сандар, да. Но не открыли, а купили, давай называть вещи своими именами — их ставку на право первооткрывательства никто не перебил.
— А как они на этом Сандаре что-то делать могут, если там мобы пятисотого уровня и всех выносят?
— А они ничего и не делают, а только продают возможность туда нормально попадать. Открыв континент, «Бастарды» получили в вечную, считай, собственность, один островок у Сандара. На островке — крепость, которая разносит в клочки любой корабль, владелец которого — не в их альянсе, то есть причалить туда могут только их люди. В крепости можно производить ограниченное количество каких-то защитных не то пузырей, не то костюмов, которые позволят тебе не сдохнуть, едва ступив на гостеприимную землю Сандара, потому что над всем Сандаром аура стабильного урона такая, что танки двухсотого уровня за пару минут склеиваются, про остальных и говорить нечего, не отлечишь такое, мелкий еще народ в игре для подобных испытаний. Может, один Альтер Эго там минут пятнадцать и попрыгает, да даже и его снесет в конце концов. А вот в пузыре от «Бастардов» ты пару часов продержишься, если местным жителям на зуб не попадешь — это уже безнадежная встреча будет. Но и воскреснешь ты тогда в крепости «Бастардов», а не в трех тысячах километров на одном из пиратских островов — других мест воскрешения на Сандаре пока не обнаружено. Так что если тебе нужно огненное дерево, или камень мрака, или травки-ракушки с Сандара, или тамошний пепел вулканический, или еще какие адски дорогие ингредиенты, которые всем неписям по квестам теперь спешно потребовались, то либо ты на аукционе разоряешься, либо вступаешь временно своим кланом в альянс «Бастарды» и платишь им за каждый чих на Сандаре. Хотя они и без Сандара были крупнейшей финансовой силой мира. Но при этом они не гонятся ни за подземельями, ни за новыми землями, ни за зонами влияния, у их кланов даже замков своих обычно нет — так, скромненькие клан-холлы. Поэтому с топ-кланами им обычно делить нечего — вот на Трансильвии они Ноблис под свои дела отжали, а в остальные ключевые места не суются. Тем более, тут мест под крупные замковые владения и нет, вся земля клочками под малыми фермами и хуторами, ни одну деревню под контроль взять нельзя, если только не хочешь немедленно испортить отношения с графом ноблисским, императором и «Бастардами» — причем неизвестно, что хуже. Даже выкупить много земли на свободных торгах тебе мягко, но решительно не позволят.
— А в других городах не так?
— Ха! В Румисе три квартала городских во владении трех крупнейших кланов, и вся область, считай, между этими тремя и поделена. «Казус белли», «Инклинги» и «Волки судьбы» — это топ-три клана Трасильвии. В Шоане кланов-землевладельцев — под десяток. Ты в курсе, что уровень твоего клана зависит от уровня твоего замка, а замок полноценно развивать можно, лишь приобретая и завоевывая территории? Такой каменный кукиш, как у твоих фиолетовых — где угодно поставить можно, он третьего уровня, максимум четвертого, думаю, уже пятый-шестой уровень замка требует серьезных земельных угодий, а десятый можно получить, только имея хотя бы одну деревню во владении или квартал захудалого городишки. В твоем феоде должны жить неписи-подданные, иначе ты не феодал, понимаешь. Дальше — больше. Чем выше уровень замка — тем выше может быть уровень клана, тем больше плюшек, тем больше народу можно поднять. В игре сейчас самые мощные замки у Казусов и Волков — двадцать четвертые, вроде бы, вот они по три тысячи человек могут в клан принимать. И это — лишь один из бонусов развития, а вообще там такие плюшки, что можно час перечислять. Одни собственные подземелья чего стоят, квесты, титулы и все прочее. Так что за клановые земли идут постоянные бои, императорские войска не особо вмешиваются, если все по правилам, ну, и если кто какой гадостной интриги не провернул. А проще всего развить свои земли и замок на фронтире, там множество свободных территорий с относительно независимыми племенами, поэтому всем молодым амбициозным кланам дорога — туда. Вот там можно попытаться развиться так, чтобы потом вернуться и пинком всяких псов и казусов из столицы погнать — ну это в розовых мечтах, конечно.
— А риверрийцы и антийцы тоже к нам на фронтир лезут?
— Зачем? Нет, есть отдельные оригиналы, конечно, но не целые кланы. Так-то у всех свои фронтиры есть. В Риверре — дикий Запад, у антийцев — центр материка весь терра инкогнита. Таосаньцы
Домой мы прибыли, когда совсем стемнело, Акимыч уже вышел из игры, так что его плах-плюшку мы с Сиви заточили пополам под кофе, ее очень смешило, как плюшка свои завитки пушит и разворачивает.
Глава 24
Когда Ева назвала замок «Глубоко фиолетово» кукишем, я подумал, что она это так, для красного словца ругается. Но когда сия величественная цитадель показалась за поворотом, я даже фыркнул — действительно, похоже. Расползающаяся, как тесто, не слишком-то высокая груда камней с торчащей башенкой наверху меньше всего походила на то, что приходит в голову, когда слышишь «Черный замок»: видится-то громада воплощенного мрака со стенами и шпилями, попирающая все до горизонта — ну, как в кино. А тут стены, конечно, имелись, но не слишком высокие, в два моих роста где-то, камень скорее серенький, чем черный, весь в пятнышках и прожилках, сам же замок вряд ли был больше нашей районной детской поликлиники и производил столь же грозное впечатление. Флаг клана — соответствующего цвета — был воткнут в башенку, как одинокая свеча на торте домашней неумелой выпечки.
Испытал злорадство, подумав, как заносчивую Эллану должен бесить вид подобной цитадели. Хотя, не исключено, что ей-то она казалась верхом стиля и совершенства — откуда мне знать, у меня своих замков никогда не было.
Но на душе полегчало, и наш план впервые перестал казаться мне исключительно безумной авантюрой. Такое обшарить, в общем, наверное, можно.
В воротах нас придирчиво осмотрел БоберАда, начальник стражи, сверяющийся со списком в огромной ручище. Гус и Лукась в купленных нами кожаных передничках, с засунутыми за пояс мастерками смотрелись довольно комично, особенно если учесть, что под передником у Лукася был его любимый черный плюшевый костюм, который мы так и не сумели с него снять ни уговорами, ни призывами к разуму.
— Что вам потребуется? — спросил стражник.
— Нам нужно определить место с подходящей энергетикой, — ответил я, как договаривались. — И еще потребуются камни, песок и цемент под фундамент и алтарь. И источник воды.
— Это все тут, только с нашими каменщиками сперва договоритесь, что брать можно. Колодец у конюшен. В замок зайти если надо, туалет там или что — зовите меня, в сопровождении только. На стену не лезьте, охрана может пристрелить, у нее настройки на любого внекланового кроме гостей замка, но на стене статус гостя в нескольких местах слетает, поле барахлит.
Двор замка густо зарос лохматой травой и был местами завален строительными материалами, дровами и каким-то мусором. Каменщики-неписи трудились над возведением очень небольшого крыла рядом с конюшнями, перед конюшнями на тюках сена валялись кучера и конюхи, курили тут же, на сене, мало опасаясь пожара. Я так понял, что кучера, как и полдюжины стражников на стенах, были неписями на контракте душ — уж очень неживые и заторможенные.
Сперва я полчаса с важным видом бродил по двору, вроде как искал место с правильной энергетикой, феншуем и силовыми линиями. Стражу надоело на нас любоваться и он ушел по своим делам, а мы наконец-то смогли более или менее нормально общаться.
— Во дворе никаких клеток нет, — негромко сказал Акимыч.
— О, Зоркий Глаз, что бы мы делали без твоей исключительной наблюдательности! — сказала Ева.
— Я тоже вижу, что клеток нет, — встрял Лукась. — Никакой исключительной наблюдательности тут не надо -двор есть, клеток нет!
— Каких клеток? — спросил Гус.
Я подумал, что если наша замечательная команда каким-то чудом все же сумеет выполнить поставленные задачи, то я разуверюсь в мировой справедливости.
— Думаю, алтарь будем ставить здесь, — сказал я, кивнув на заросшую подорожником лужайку у дальней стены. — Окна сюда не выходят, от ворот нас не видно, меньше будем мозолить глаза. Или, может, лучше наоборот, прямо перед входом? Чтобы наоборот — к нам привыкли, как к части пейзажа, и пропускали внутрь, водички попить, без особого пригляда?
— Если они будут наблюдать, как Гус с Лукасем фундамент кладут — они сразу поймут, что дело нечисто. — сказал Акимыч. — Мы вчера вечером с ребятами потренировались чуток, душераздирающее зрелище. Лучше заниматься этим в укромной обстановке. Тем более стража сюда не доходит, видите, там все мешками завалено на этом отрезке.
Так как спешить с алтарем было противопоказано, я сел как бы медитировать, Ева отправилась шляться по двору и приставать с болтовнею ко всем встречным, заводя нужные знакомства, а остальные со скорбными лицами принялись выдергивать подорожник и отпинывать по сторонам булыжники.