Продавец басен
Шрифт:
— Не знаю, — сказал я. — Боюсь, что может ничего не получиться. В навыке четко сказано, что должна быть статуя того бога, которому посвящаешь алтарь. Или подходящий камень — тогда навык моими руками статую создаст. Хотя это будет такая статуя, что…
— Тут и на постаменте написано «Гериль-кузнец», — сказал Лукась, любующийся лежащим на земле произведением искусства.
— Но как?! Как можно было вытворить такую глупость?! — вопрошала Ева, судя по взгляду, кого-то на небесах.
— А если ты используешь эту статую просто как камень для создания новой?
– спросил Акимыч. — Красота — дело наживное…
Я открыл
— Ничего не выйдет. Ее не выделяют как камень, только как готовую статую — и да, над ней при открытом окне навыка горят зеленые буквы — «статуя Гериля». Нет, ее использовать нельзя.
— А если так? — спросил Гус. Он взял у Акимыча молот и с размаху ударил статую по голове. Голова отлетела.
— Хлипкий камешек. Дешевка!
— С ума сошли?! — спросила Ева. — Вообще-то это — святотатство!
— Ты же католичка, то есть, католическая атеистка, какое тебе дело до языческих придуманных богов?
— А ты знаешь, что здешние боги очень не любят, когда оскверняют их статуи?! Попробуй как-нибудь плюнуть, например, на алтарь того же Гериля, даже когда никто не видит! Узнаешь, как освежающе могут бить молнии по темечку!
— Так то освященный алтарь, — сказал Гус. — А это пока — просто каменюга. До первой молитвы на новом алтаре боги его не видят!
— Все равно маркируется как «статуя Гериля», даже без головы, — вздохнул я.
— Скульптор думал о Гериле, пока это делал, вот и пропитал камень сутью Гериля, — кивнул Лукась.
— Волшебно, — скала Ева. — изумительно! Нам срочно, за час нужно найти новый камень. Посмотрите, какой-нибудь из тутошних — не подойдет?
— Они все маленькие.
— Весь двор завален камнем, давайте искать! Вот, смотри какой здоровенный!
— Нет, не отмечает его. И это — не здоровенный, он с кошку размером. Нужно что-то значительно более массивное.
— Я вижу — щит, вот и взял.- бубнил покаянно Акимыч. — Нормально же, что щит у воина? Зачем щит кузнецу?
— Не переживай, — сказал я. — Все ошибаются!
— Может, на улице какую-нибудь глыбу можно найти?
— Это не Шоан, это Шанда, — фыркнула Ева. — Царство лесов и плодородных пашен без единой горы на горизонте. Камней тут нет, их издалека возят. Мы перерыли весь двор и, наконец, прибежав на победное кукареканье акимыча, я увидел объект, который на навыке был отмечен как подходящий. Это была длинная толстая каменная плита, она врастала в землю у самой стены. Кое-как мы ее вытащили.
— А из такой плоской штуки можно статую сделать?
— Барельеф можно. Только почему у нее эти дыры по центру? Пять дыр зачем-то круглых.
— Это плита из старой солдатской уборной, — сказал Гус. — Тут, наверное, казармы раньше были или гарнизон.
— Неважно, — сказала Ева. — Нам уже выбирать некогда, солнце почти село. Тащим это к алтарю, пока прикроем рогожей из телеги, когда фиолетовые разглядят, из чего у них алтарь, мы уже будем далеко.
Фонари у замка не столько разгоняли мрак, сколько сгущали его в той области, куда не доставал их желтый, мигающий свет. Человек тридцать «фиолетовых» стояли у меня за спиной, выжидательно в нее глядя. Акимыч и Лукась ползали, расставляя фейерверки, остальные наши удалились на задний план, готовясь приступить к операции. Боги Трансильвии, помогите им!
Я проверил еще раз — все под рукой. Алтарь,
Я поднял руки — все замолкли, и я ткнул кнопку навыка и подтвердил свое желание возвести алтарь Орму. Да!
Потрясающее ощущение, когда полностью перестаешь принадлежать самому себе. Как будто тобой танцуют. Наверное, постаравшись, можно вырваться из ниток неведомого марионеточника, но этого ни в коем случае делать нельзя — как бы все не испортить. И я послушно подчиняюсь, словно издалека следя за тем, что творю молотом: острым его концом, как дятел клювом, отбиваю узоры на камне без малейших усилий. Я слышу гул людей сзади, но я не слышу слов, каменная крошка льется змеей с извивов. Как там наши, интересно, лишь бы у них все получилось!
Я поднимаю плиту — без малейших усилий — и вонзаю ее в землю, за алтарем. Скопление огромных зубов и слепых вытаращенных глаз, которых сразу пять — по числу дыр в плите. Помилуй меня, Орм, я этого не хотел!
Резать ладонь в этот раз не пришлось, ставшие чужими руки рванули на груди рубашку — ну, разумеется, а то что это — уже почти четыре дня, а она еще целехонька!
Острие ножа направлено прямо в сердце. Я что, собираюсь тут зарезаться? Но нет, нож лишь рассекает кожу над сердцем, я собираю густую кровь и кладу ладонь на алтарь.
Навык религиозного служения сразу скакнул на десять пунктов.
Я падаю на колени и снова поднимаю руки вверх — это сигнал для Акимыча и Лукася. Проходит несколько секунд, и ракеты «Вулкан» с ревом и треском начинают штурмовать небо. Все вокруг грохочет и трясется, кто-то визжит — схлопотал отлетевшей искрой. Я оборачиваюсь. Вулканы разливают вокруг себя языки пламени, становясь все больше и больше, после чего взрываются, запуская в небо столб разноцветных огней.
Я перехватываю тяжелый взгляд — Эллана стоит прямо между двух пылающих гигантских костров и смотрит на меня так, что у меня начинает крутить желудок. Видимо, игра огня делает ее лицо таким дьявольским.
Ладно, я свое дело сделал, алтарь готов. Сейчас увижу, как появятся наши грабители и скроются за воротами — тогда, сославшись на сильную усталость, сразу тоже удалюсь. И пусть подавятся своими деньгами за алтарь. Ну да, статуя, барельеф, то есть, жуткий, но мы его художественной ценности не обговаривали!
Вулканы отговорили свое и просыпали на землю последние искры, а я еще не видел ни Евы, ни Гуса. Перехватил взгляд Акимыча — тот тоже явно начинал волноваться.
А потом раздался крик — громкий, мужской и матерный — от дверей замка. Так получилось, что народ как раз начал подтягиваться к алтарю, открыв свободный проход, и я смог увидеть, как из дверей выбежала Ева в разорванном платье, за ней несся Гус, а у их ног мчались две маленькие длинные тени — Ева метнулась было к воротам, но оттуда к ней уже кто-то шел, расставляя руки, уже расчехляли оружие и сдергивали со спин луки, тогда Ева повернула к нам, Гус по дороге, словно споткнувшись, подхватил под мышки двух лисиц, а Ева кинула в воздух что-то малое, огненно-багряное, вроде бы перышко, и тотчас на этом месте, отбросив ударом крыльев воинов «фиолетовых», возникла гигантская птица с длинным хвостом словно бы из живого пламени.