Продавец цветов

Серова Марина Сергеевна

— На пол! — отрывисто крикнула я.

Соболев не заставил долго себя упрашивать и, как опытный ныряльщик, резво прыгнул на коврик перед сиденьем. Первый выстрел не причинил ни машине, ни нам никакого вреда. Но за ним мог последовать другой — возможно, более удачный. Я сбросила скорость, давая понять, что не собираюсь отрываться от преследователей.

«Ауди» стремительно приблизилась и начала объезжать нас слева. Я быстро опустила боковое стекло и, когда «Ауди» поравнялась с моим «Фольксвагеном», забросила в окно азиата шумовую гранату. Через секунду в их салоне оглушительно рвануло, словно на крышу «Ауди»

с большой высоты внезапно обрушился несгораемый шкаф.

Для неподготовленного зрителя эффект был просто потрясающим. Оба человека в машине — и водитель, и азиат — подпрыгнули на своих местах. На мгновение мне удалось увидеть глаза азиата, и теперь вместо узких щелочек на меня смотрели две пятирублевые монеты.

Я сбросила газ, не давая «Ауди» далеко отстать от себя, выхватила из сумки газовый пистолет и дважды выстрелила в окно. Раздались негромкие приглушенные хлопки, будто кто-то с чувством высморкался, и плотное облако «Черемухи» расцвело в салоне рыжей «Ауди». Затем моя нога до самого предела выжала акселератор; от резкого набора скорости меня откинуло на спинку сиденья.

В зеркало я увидела, как «Ауди», потеряв управление, пересекла полосу встречного движения, затряслась, словно в приступе тропической лихорадки, на неровностях обочины и наконец уткнулась в невысокую кочку на самой границе с откосом. После удачно проведенной химической атаки я вполне могла быть уверена, что как минимум десять — пятнадцать минут все, кто находился в «Ауди», будут далеки от мысли продолжать погоню, и единственным их занятием на это время будет размазывание по лицу слез, соплей и слюней.

Примерно через минуту, после поворота, «Ауди» пропала из виду. Получив мое разрешение и опасливо оглядываясь назад, Соболев поднялся с пола, когда мой «Фольксваген» ровно заскользил по прямой.

— Что это было? — спросил он, обращаясь ко мне.

— Наши вчерашние знакомые, — ответила я.

Дальше Соболев, очевидно, хотел спросить, что им было надо, но, встретившись со мной глазами, промолчал. Для меня самой этот эпизод стал некоторой неожиданностью.

«Значит, Бен с Утюгом не довели до начальства мое предложение, а решили сами исправить собственные оплошности и выполнить задание до конца, — подумала я. — Дисциплина у них хромает, и поэтому не до всех еще дошла весть о временном прекращении огня и предстоящей „встрече в верхах“.»

— Наверное, вы правы, Семен Петрович, — сказала я вслух, — учитывая упорство, с которым вас преследуют, вам не стоит встречаться лично с этим Чесноком. На встречу я схожу сама.

Но та масса впечатлений, обрушившаяся на него недавно, так поразила его, что нельзя было с уверенностью сказать, рад он этому или не очень. Между тем я свернула с шоссе и, виляя и подпрыгивая на грунтовой дороге, через десять минут выехала на другой путь. Теперь, следуя исключительно по окраинам, я могла вернуться на соболевскую дачу.

Меня сейчас занимал вопрос: известно ли нападавшим о даче? Но многократно прокручивая в голове все события последних дней, я пришла к выводу, что о даче они скорее всего не знают, люди из «Ауди» так же, как и мы с Соболевым, направлялись в теплицу, и им еще ничего не было известно о наших предстоящих переговорах с Чесноком.

Учитывая, что безопасность клиента была превыше всего, я решила оставить его на время встречи на даче. Тем

более что в случае нападения по мобильнику можно было вызвать милицию. Моя же задача на встрече в «Каменном цветке» сводилась к выяснению требований противоположной стороны. Если же нужно будет уточнить спорные вопросы, то я могла позвонить Соболеву на мобильник, который собиралась оставить ему.

Соболев выслушал мой план и выразил свое согласие радостным кивком. По всему было заметно, что перспектива остаться одному взаперти на даче пугала его значительно меньше, чем встреча с главарем Утюга и Бена.

— Надеюсь, что вы, Женя, сможете разрешить сегодня все вопросы, — сказал Соболев, задумчиво глядя куда-то в окно.

— Я тоже, — ответила я, бросив на него изучающий взгляд.

Подъезжая к дому, в котором мы провели прошлую ночь, я выполнила несколько «противолодочных» маневров — так на жаргоне оперативников назывались приемы выявления слежки. Но все было спокойно, и я уверенно направила «Фольксваген» к знакомым воротам. Внешние признаки проникновения в дом и устройства там очередной засады отсутствовали.

Я вышла из машины, велев Соболеву занять водительское место и в случае любого подозрительного шума немедленно уезжать, и легкой прогулочной походкой направилась к калитке. Выходя из машины, я прихватила с собой связку отмычек, отобранных у Бена, и довольно быстро подобрала из них подходящую. Калитка, скрипнув, как и в прошлый раз, открылась, и я зашла внутрь.

Мои опасения и предосторожности на этот раз оказались напрасными: в доме никого не было. Я раскрыла ворота, и Соболев завел мой «Фольксваген» в гараж. Затем я заперла все запоры, и мы прошли в дом. До назначенной встречи оставалось еще больше трех часов, и я решила заняться небольшим переоборудованием инкубатора попугаев и будущей орхидейной теплицы в некое подобие неприступного укрытия, способного выдержать несколько часов осады.

В подвале в случае нападения можно было запереться и, вызвав помощь по мобильнику, дожидаться ее прибытия. Соболев сразу же согласился с моими соображениями и отправился показывать мне подвал.

Вход в него находился в прихожей. Это был большой люк, открывавший ступеньки вниз, которые в свою очередь приводили в темную комнату наподобие маленького погреба. Там уже находилась дверь, ведущая в обширный подземный этаж.

Соболев потянул за ручку дверь на себя и в образовавшуюся щель просунул руку, нашаривая выключатель на стене. Попытка найти его на ощупь не увенчалась успехом, и, негромко чертыхнувшись, он вошел в темноту.

— А вот он, наконец-то! — раздался его радостный возглас. — Я нашел его.

Раздался щелчок, и в следующее мгновение подвал озарился яркой, как блеск молнии, вспышкой света, а все внутреннее пространство наполнилось внезапным и резким хлопком. Я увидела побледневшее лицо Соболева, тут же покрывшееся мелкой испариной. Затем все быстро погрузилось в темноту.

Мои боевые рефлексы сработали моментально: я метнулась в его сторону, сбила на пол и приготовилась отразить нападение или же закрыть его своим телом сверху. Но вслед за вспышкой и хлопком ничего не последовало, а где-то впереди послышался приглушенный звук, словно захрустел под чьей-то ногой снег. Мои мышцы постепенно, одна за другой расслабились, я выпрямилась и помогла подняться Соболеву.