Продавец цветов

Серова Марина Сергеевна

Медведев в ответ на доклад удовлетворенно присвистнул и повернулся к нам. Его вид ясно выражал, что ко всему сказанному нами он будет относиться по принципу «если это и неправда, то хорошо придумано». Официальным и до противного сухим голосом он сообщил, что нам придется съездить в отделение и на какое-то время задержаться там.

При этих словах Соболев растерянно взглянул на меня, но я только пожала плечами. Специфика моей профессии предполагала периодическое общение с представителями правопорядка. И иногда на их территории. Но для Соболева это явно было новым ощущением

в жизни, и он воспринимал его без видимого энтузиазма. «Ничего не поделаешь — общение с милицией по поводу обнаруженного на твоей даче трупа и собирание орхидей в тропиках Азии совершенно разные вещи», — подумала я.

Вскоре труп погрузили в специальную машину. Она отправилась в свою сторону, а мы с Соболевым и Медведевым на моем «Фольксвагене» в свою.

Местное отделение милиции, в ведении которого находилась территория «Серебряной долины», располагалось относительно недалеко — четыре поворота и три ямы, две из которых были заполнены водой, по причине чего «Фольксваген» приобрел совершенно не эстетичную кляксу на переднем крыле.

— Извините, Алексей Михайлович, — обратился Соболев к Медведеву, — мы надолго задержимся у вас?

— Это как получится, — уклонился от прямого ответа тот и всем своим видом дал понять, что чистосердечное признание, как и раньше, смягчает вину и делает наказание более легким.

Совершенно невинный вопрос Соболева неожиданно напомнил мне о времени и о назначенной мною же встрече в «Каменном цветке». Я бросила взгляд на часы и поняла, что уже опаздываю, — стрелки с неотвратимостью паровоза приближались к без двадцати шесть.

В уме я начала лихорадочно перебирать все возможные аргументы, которые убедили бы Медведева отпустить меня хоть ненадолго. Или найти способ перенести встречу на более позднее время. При мысли о втором варианте я дотронулась до пейджера на поясе, через который могла иметь связь с Чесноком, но только одностороннюю и притом в обратном направлении.

«Почему он молчит? — быстро, как мышь, юркнула в моем мозгу неожиданная мысль. — Это же пейджер Бена. Неужели за все это время на него не пришло ни одно сообщение? Или же после провала все сразу разлюбили его и не захотели больше общаться?»

Я сняла пейджер с пояса и поднесла к глазам. На его электронном табло совершенно отчетливо мигало короткое сообщение. Что-то липкое и холодное от плохого предчувствия вползло в меня, поднялось от ног к животу, и его лапа с острыми когтями сжала мне сердце.

«Почему же не было звукового сигнала?» — промелькнуло у меня в голове.

Но уже в следующую секунду ответы на все вопросы одновременно были получены — на экране, периодически исчезая и подслеповато мигая, светилась надпись «замените элементы питания». Я мысленно чертыхнулась. Быстро, не выпуская руль, одной рукой я раскрыла батарейный отсек и вытряхнула два металлических цилиндрика себе на колени.

В бардачке у меня была пара уже бывших в употреблении, но еще вполне пригодных для работы батареек. По-прежнему орудуя только одной рукой, я совершила замену, защелкнула крышку и включила пейджер. Следствием моих манипуляций была целая череда пищащих трелей, возвещавших о получении

посланий малопонятного содержания.

«Подруга будет встречай Лена Серый» — гласило первое из них. «Получил восемь отгрузка ботвы завтра Котов», — практически без паузы последовало за этим.

«Одним словом — грузите апельсины бочками братья Карамазовы», — мысленно прокомментировала я получаемые на пейджер сообщения, являвшиеся для меня полным бредом и не несшие никакой полезной информации.

Гнусавое попискивание пейджера уже начало меня утомлять, и я стала всерьез подумывать, как бы избавиться от его назойливых трелей, но два новых сообщения, высветившиеся на дисплее друг за другом, цепко приковали мое внимание.

«„Каменный цветок“ завтра десять утра Чеснок», — по-деловому кратко и отрывисто гласило первое.

«Ну что ж, — не без облегчения подумала я, — одной заботой теперь меньше».

Причина переноса могла быть самой разнообразной и до банального прозаичной. Однако мой опыт упрямо твердил, что никаких случайностей, тем более в делах подобного рода, не бывает и быть не может.

«Впрочем, до десяти утра завтрашнего дня у меня будет еще достаточно времени подумать над этим», — справедливо рассудила я и занялась вторым сообщением, появившимся практически сразу же после первого.

Это сообщение, вызвав изумление, заставило вздрогнуть меня так сильно, что мой «Фольксваген» ощутимо дернулся в сторону.

«Надо встретиться предлагаю сегодня в семь у большого фонтана», — а вот дальше была подпись. И именно она заставила меня вздрогнуть. «Петрович», — так назвал себя неизвестный автор этого сообщения.

«Случайных совпадений не бывает, не бывает, не бывает», — с новой силой злорадно застучало у меня в висках.

Смутная догадка неверным светом вспыхнула в голове. Она была безумной, но не настолько, чтобы не проверить ее.

Милицейский «уазик» и мой «Фольксваген» затормозили у входа в местное отделение. Мы вышли из машин и отправились внутрь одноэтажного, отремонтированного на скорую руку здания. Я незаметно, но решительно отодвинула Соболева в сторону, и первая началу беседу с Медведевым. Это не составило особого труда. Во-первых, я была общительным человеком, во-вторых, специалистом в области межличностного общения, в-третьих, интересной, привлекательной девушкой, а Медведев — мужчиной.

Поэтому через полчаса, подписав протокол, я мило улыбнулась ему и невинно поинтересовалась:

— Я могу быть свободна?

Получив утвердительный ответ, я подхватила сумочку и направилась к выходу. Уже у самого порога я перехватила вопросительный и полный недоумения взгляд Соболева.

— Я подожду вас на улице, Семен Петрович, — сказала я ему и заговорщицки подмигнула. — Если я отъеду ненадолго за сигаретами, не уходите без меня — обязательно дождитесь здесь.

Голосом я особо выделила последние слова, потому что именно отъехать я и собиралась. И совсем не за сигаретами. Брать с собой Соболева я не собиралась, а оставить одного было бы просто не профессионально. Находясь же на вполне законных основаниях в отделении милиции, он был в безопасности.