Продолжай стонать
Шрифт:
Сегодня с гордостью у меня действительно были нелады. Она то исчезала, то появлялась, будто попала в бермудский треугольник. Однако подруга сработала на совесть.
Не представляю, как Лиза почувствовала мое состояние, но позвонила она вовремя.
Бронепоезд «Басманский» уже стал на рельсы и почти снёс последние баррикады уверенности в себе, когда подруга в излюбленной манере, без приветствия, произнесла:
– Раз трубку сняла, значит, демон заездил тебя не вусмерть. Стареет голубоглазый. – Из динамика послышался
– Ну да ладно. Пока ты не наделала ошибок, слушай мою команду! Натруженное место зачехлила и быстро домой!
– Я...
Скорость мыслительного процесса Лизы серьезно превышала мою, потому я замялась.
– Не «я», а ручкой любимому помахала, и походкой от бедра полный вперед. Без оглядки!
– Да, сейчас...
Эд навис надо мной как тучи над Питером, но шестеренки в голове уже начали вращаться.
– Он что рядом что ли?
– Ээ...
– Если уши клеит, то можешь передать трубку. Я ему сама популярно объясню всё, что нужно про его кобелиную сущность. Если просто пялится, то ноги в руки и домой. Никаких досрочных капитуляций! С мужиками как с собаками: «Пожалеешь палку - испортишь псину».
Ума не приложу, когда Лиза успела овладеть азами кинологии. Насколько я помнила, собак у нее отродясь не было. Котов или рыбок – вроде бы тоже. Лишь клиенты. Много клиентов. Мужчин с пробирками, желающих стать донорами. И женщин, мечтающих о детях, как я когда-то.
– Да, сейчас.
Уже полностью придя в себя, я нащупала дверную ручку и опустила ее вниз.
Когда не тебя убийственным взглядом смотрит самый красивый да еще любимый мужчина на свете, делать это непросто, но голос в трубке работал лучше любого отрезвляющего препарата.
– Вот как чувствовала, что нужно тебе позвонить.
– Во втором вздохе Лизы сочувствия уже не было.
– Ничего нельзя доверить. Все нужно проверять.
– Спа... Спасибо. – Мои уши начали гореть. Но ноги больше не подгибались.
– Спасибать дома будешь. Вместе с подробным отчетом о том, как этот самец извинялся и качественно ли каялся. Сейчас твоя задача унести попу с поля боя.
– Я как раз планировала вызвать такси.
– Молодец. Только мужа в таксисты брать не додумайся. Или отвезет не туда, или оплату потребует не тем.
– Не буду!
– сказала я и в трубку, и Эду.
– Доберусь сама, - окончательно добила красного от злости Басманского.
– Тогда до связи, - закончила экстренный сеанс психотерапии Лиза. – И... Не благодари!
***
После этого разговора с глаз будто шоры спали. Эд босиком вылетел за мной в коридор, но я очень быстро доцокала до лифта и помахала ему на прощание.
Дома стало совсем легко. Эда со мной рядом не было, однако его дети традиционно справлялись с досугом для мамы на ура.
Попытайся я хоть на минуту погрузиться в воспоминания о ночи, ничего бы не вышло. Пользуясь тем, что сегодня выходной,
– Где папа?
– спросило мое маленькое солнышко с таким видом, будто я лично лишила Эда жизни и прикопала на лужайке возле дома.
– У него командировка. Важная. Он вчера тебе об этом говорил.
Чтобы не придумывать сказки, можно было отвлечь дочку чем-нибудь вкусным. В одном из шкафчиков на кухне всегда имелся стратегический запал «волшебных» печенек или «магических» фруктовых пюре в ярких тюбиках. Только судя по перепачканному личику, в чудеса няня сегодня уже играла.
– А папа скоро приедет?
– допрос с пристрастием продолжился.
– Как только сможет разобраться со своей работой, так сразу и вернется.
Я выдавила из себя улыбку.
– И папа больше не уедет, - уже без вопросительной интонации, словно ставила в известность, произнесла дочь.
– Папа... Я очень надеюсь, что он хорошо сделает свою работу. И после этого ему не придется никуда уезжать надолго.
Вряд ли в два года малышка могла понимать смысл моих фраз. Я и сама с трудом составляла слова в предложения. Но и одной растерянной женщины в доме нам было достаточно.
Куда бы не завёл меня мой эксперимент по перевоспитанию Басманского, нашим детям не нужны были лишние тревоги.
Ещё до свадьбы мы договорились с Эдом, что будем разговаривать с мальчишками прямо, без сюсюканья и лжи. Даньке, который в три года впервые встретил отца, это было важно. Кир, не знавший, что такое материнская забота, нуждался в честных ответах не меньше брата.
Они буквально впитывали каждое слово и менялись. Становились спокойнее, счастливее... А когда появилась Соня, мы просто не стали ничего менять. Любили это маленькое чудо всей душой. Объясняли все, как есть. Словно взрослой.
Даже фантазировать не хотелось, как бы я лгала ей об отце. В голове не укладывалось, что моё блондинистое счастье могло лишиться любимого папы и мне пришлось бы выдумывать этому объяснение.
«Разводятся же как-то другие», - подсказывал бессердечный внутренний голос. Но что-то другое глубоко-глубоко в душе шептало: «Нет».
До сегодняшней ночи я едва улавливала этот шепот. Сомнения в муже не давали услышать саму себя. Огородное чучело с табличкой «Развод» периодически мелькало в подсознании, мешая спать и спокойно делать привычные дела.
Теперь меня будто в защитный кокон обернули. Эмоции ещё раскачивались маятником от злости к радости. Но не так остро, не до боли.
Лиза, конечно, списала бы все на лечебную силу хорошего секса. У нее нашлись бы и научные теории и подходящие случаи из практики. Но я даже не задумывалась ни о чем.