Продолжение Дон Жуана

Радзинский Эдвард Станиславович

Молчание.

Вы почему не лезете в окно?

Д. Ж. (стоя на спине Лепорелло, бормочет). „Юдоль печали… Дом плача…“ Какие слова!.. Как ранят сердце!.. Нет, я не могу соблазнять… Но почему? Почему?!

Лепорелло. Сударь, вы на мне, а не на ходулях!

Д. Ж. (вопит). Мерзавец! Не мешай думать!

На этот крик окно распахивается, и в окне — Анна. Видит Дон Жуана в маске.

Анна. Боже

мой… кто это?

Д. Ж. (торопливо). Только не бойтесь… три тысячи лет я вас прошу не бояться… а вы… (Замолчал.)

Анна. Как странно… Но я вас не боюсь. А отчего вы в маске? Кто вы?

Д. Ж. Я всегда приходил к вам в маске сначала. Но вы просто забыли. Вы все забыли. Вспомните.

Анна. Откуда я знаю ваш голос?

Д. Ж. Я пришел к тебе, Анна, от Дон Жуана. Я пришел к тебе, Анна… Елена… Изабель… Юлия…

Анна. Вы — сумасшедший.

Д. Ж. Не надо. Ты ведь ждала этого прихода. Ты ждала с тех пор, как увидела цветы. Ты захотела чуда. (Замолчал.)

Анна. Как странно… Я вас слушаю, вместо того чтобы…

Д. Ж. Это потому, что ты уже начала вспоминать. Он любил тебя всегда. Он убивал ради тебя, и ради тебя он погибал, твой Дон Жуан, попирая смерть Великой любовью к тебе. (Бормочет.) Пошлость…

Лепорелло (хрипит). Сударь, назначайте свидание, иначе я помру.

Д. Ж. Он будет ждать вас в семь. Он будет…

И здесь Лепорелло не выдерживает и с криком падает. Д. Ж. тоже рушится вниз. Крик Анны. От шума просыпается Командор. Голос Командора: „Анна!“

Анна. Он проснулся! Беги!

Анна исчезает, а в окне появляется Командор.

Командор (высовываясь). Кто вы такие?! (Кричит.) Милиция! Лепорелло (снизу, мрачно). Вот только раскрой коробочку! Ты по счету заплати сначала, а потом милицию зови. По счету получить пришли. Ясно?

Дон Жуан, охая, встает.

Командор (сверху, растерянно). По какому счету?

Лепорелло. А розы получил? Небось комнатку украсили, Иван Иваныч! А платить кто будет — Петр Петрович? (Скандально.) На дармовщинку жить задумал?

Командор (узнал). Леппо Карлович?!

Лепорелло. Тамбовский волк тебе Леппо Карлович!

Дон Жуан и Лепорелло идут от дома Анны.

Дон Жуан. Как я надеялся, что она устоит! Сколько веков я надеюсь — скучно!

Лепорелло (заискивающе). Я вам честно скажу, сударь. Когда вы говорили, у

меня просто слезы стояли в глазах… Кстати, этот охламон припустился за нами… Вы его сразу зарежете?

Д. Ж. молчит.

Только я одного не понял, сударь, почему вы сказали ей, что, дескать, не вы Дон Жуан? Почему вы называли себя „он“?

Дон Жуан (яростно). А я не мог говорить от себя всю эту пошлость! Мне все время стыдно, Лепорелло.

И еще: мне жаль ее… Ах, как я хотел, чтобы она прогнала!..

Голос Командора, догоняющего сзади: „Немедленно остановитесь!“

(Продолжает, не обращая внимания.) Ну, вдумайся, три тысячи лет я не даю ей покоя, разлучаю с мужем, убиваю его, потом умираю сам, и она все это выносит из-за одной ночи!

Командор (догоняя). В последний раз — остановитесь по-хорошему!

Лепорелло (будто не слыша, Дон Жуану). Хорошо, хоть свидание успели назначить. Но учтите, до семи остается уйма времени! Так что я, пожалуй, позабочусь… Они вас будут тоже ждать, хозяин.

Д. Ж. Кто?

Лепорелло. Маркиза де Тариф… она еще вам понравилась… ну, толстая… Потом…

Д. Ж. (кричит). Зачем?!

Лепорелло. То есть как это зачем? Обычно, назначив свидание одной, мы с вами всегда бежали к другой. Конечно, если это не была всепоглощающая страсть. Но, как я понял, в этом веке таковой не будет? В этом эксперимент.

Д. Ж. молчит.

И потому, сударь, я считаю своим долгом позаботиться: уж служить, так служить. (Подпрыгнул от восторга.) Кстати, если вы уложитесь до трех с маркизой, можно посетить и Корину — у нее в парикмахерской смена только с шести. Не понимаю вашей задумчивости.

Д. Ж. Мне жаль его, Лепорелло.

Лепорелло. Кого?

Д. Ж. Командора. Все-таки немолодой человек. Я по себе знаю, как трудно в этом возрасте засыпать. Если бы к тебе заявился посреди ночи…

Командор (догоняет ). Документы! Живо!

Лепорелло. Интересно, кто так громко раскомандовался, будто он на совещании по багету?

Командор. Значит, это все-таки вы, Леппо Карлович?

Лепорелло (не отвечает ). Пооскорбляйте его всласть, сударь, а то он у нас горячий слишком. Ах, в тринадцатом веке вы его славно назвали — „гнусный старый змей“, а в восемнадцатом, когда вы его проткнули, вы так остроумно выразились: „Старого учить, что мертвого лечить“.

Командор. Да я уничтожу тебя, да я вышлю тебя на сотый километр! (Орет.) Немедленно сообщи мне фамилию этого… (жест на Д. Ж.).