Проект 018. Смерть?
Шрифт:
ГЛАВА 3. Государство
Достижение любой цели требует пропорционального ресурса. Победа над смертью — самая большая цель за всю историю человечества. Следовательно, ее достижение требует привлечения самого большого ресурса.
Самым большим ресурсом обладает государство. Нет на планете института, у кого ресурс больше. Только оно может, например, разрешить опыты на людях, для чего лишать статуса человека особо опасных преступников. Убивать маньяков типа Чикатило (на его счету только доказанных 54 ребенка) просто неразумно. Разумно по постановлению суда лишать его статуса человека. Теперь это животное. Опыты на животных разрешены.
Серьезный подход к вопросу требует привлечь государство к решению задачи. Не я первый пришел к этому выводу. Существует масса организаций, которые только тем и заняты, что призывают государство заняться самой главной задачей. Но воз и ныне там…
Это заставляет задуматься. Невозможно предположить, что государство не видит проблемы (не знает, что люди умирают). В чем причина игнорирования темы? Почему за атомный проект государство взялось, а за проект бессмертия не думает браться?
В мире нет государства, поставившего целью победить смерть. Если бы такой цели не было у некоторых государств, это можно было объяснить немощью и надеждой, что другие сделают, а мы используем. Но если у всех государств нет такой цели, объяснение одно — особенности конструкции современного государства исключают постановку такой цели. Как заяц не может перейти на мясное питание, так государство не может взяться за проект бессмертия. Поговорить может, дать денег на исследования может. А взяться с той страстью, с какой пассажиры тонущего корабля берутся за свое спасение, не может.
Почему на атомной бомбе государство сосредоточилось, а на проекте бессмертия не может? Чтобы ответить на вопрос, нужно погрузиться в природу государства. Начну с того, что помимо привычного понятия жизни существуют небиологические формы жизни. К таким формам относится, например, религия, Интернет и прочее. Государство тоже есть небиологическая форма жизни. Как и всякая жизнь, оно стремится к своему благу.
Государство — не выразитель желаний народа, как принято думать. Это отдельное живое существо. Относительно нашего представления о разумности у него нет разума. Как следствие, нет человеческих понятий типа истины, совести, порядочности и прочее. Думает государство, если про него так можно сказать, коллективным разумом.
Курс ему задает явная и тайная природа людей и образуемых ими институтов. Так как природа многообразна, возникает множество противоречивых интересов. Сталкиваясь между собой, они формируют усредненный вектор движения (тезис-антитезис-синтез).
В этом свете любопытно выражение российского генерал-фельдмаршала Миниха в XVIII веке: «Русское государство имеет то преимущество перед другими, что оно управляется непосредственно Богом. Иначе невозможно объяснить, как оно существует…»
Действительно, а чем еще объяснить, что все кругом пляшут, поют, воруют, думают только о выгоде, а государство живо? Объяснять это гениальностью правителей смешно. Я бы сказал, что оно живет не благодаря правителям, а вопреки. Здесь как с природой, она жива не благодаря человеческой деятельности, а вопреки ей.
Никакой правитель не охватывает масштаб. Все время уходит на государственную текучку, и стоит ему ее отпустить, как система его сметет. Чем же он может управлять? Да и масштаб его жизни и, как следствие, мышления не соответствует масштабу государства.
«И, в самом деле, — тут неизвестный повернулся к Берлиозу, — вообразите, что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими и собою, вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас… кхе… кхе… саркома…» (М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»).
При взгляде сверху человечество похоже на колонию кисломолочных бактерий. Ни одна из них не думает делать кефир. Если поймать за рукав пробегающую мимо бактерию и спросить, хочет ли она создавать кефир, та скажет, что и мысли такой не держала. А скорее всего, и слушать не будет. Как только поймет, что ей какую-то ерунду говорят, махнет на вас рукой и умчится по своим неотложным нескончаемым делам.
Когда люди читают это про себя, они не обижаются, а смеются. Точно, говорят они, оглядывая дела, составляющие их жизнь, самые настоящие бактерии. Но это открытие ничего не меняет. Согласятся и продолжают свой нескончаемый бег. Природа…
Миллионы неотложных дел, образующих жизнь миллиардов бактерий, порождают кефир. Миллионы неотложных дел, образующих жизнь людей, образуют коллективный разум. Это и есть тот кефир, который делают миллиарды людей, не подозревая этого.
Коллективный разум подобен совокупности клеток, рождающих Человечище — существо с разумом и чувствами. Этих качеств нет ни у одной вашей клетки. Они есть у совокупности всех клеток. Если вспомните мое понимание мира, это похоже на создание антенны. Никакая одна деталь не способна уловить сигнал, но совокупность улавливает. Чем сложнее антенна, тем больше она улавливает информации. Население планеты — это самая сложная антенна из известных нам. И она улавливает самую большую информацию.
Человечество пока не понимает, какую систему построило. Каждый делал свое дело. Одни страны завоевывали, другие огурцы сажали. В итоге цивилизацию построили. Это не просто разросшаяся плесень. Это разгоняющийся железнодорожный состав. Сейчас он подходит к развилке и далее устремится или налево, или направо.
Мир в точке бифуркации. Ничтожного события хватит, чтобы повернуть его налево или направо. Возможно, этим событием будет книга, которую вы сейчас читаете. Может, толчком послужит что-то иное. Я лишь говорю, что государство не может быть толчком.
Государство по своей природе соответствует природе плесени. Планета подобна огромному валуну, покрытому разными видам плесени — государствами. Каждая плесень напирает на соседнюю, что порождает напряжение — систему сдержек и противовесов.
Все государства на планете, от самого сильного (США) до самого слабого (Бурунди), имеют потенциал расползтись на весь мир, но упираются в потенциал соседа. Если бы ситуация была неизменной, одно государство, имеющее конкурентное преимущество для данной ситуации, расползлось на всю планету. Но так как идеологическая, политическая и экономическая ситуация периодически меняется, вчерашнее преимущество перестает быть таковым. На историческую сцену выходит новое государство, обладающее качеством, которое в прошлых условиях не было преимуществом, а в новых стало.
Это как если бы разная плесень, которой покрыт валун, имела разную активность в разных условиях. Например, одна устойчива к холоду, у другой высокая активность при теплой погоде, у третьей приоритет при повышенной влажности и так далее. Меняется температура, влажность и прочие факторы, и меняется занимаемая плесенью территория.
Когда равновесие нарушается, начинается война — столкновение несовместимых государственных целей. Военный теоретик Клаузевиц в своей работе «О войне» писал: «Воина есть не что иное, как продолжение политики государства иными средствами».