Проект Бродяги

Мясоедов Владимир Михайлович

Ген. Будущий пират.

‑Слышь, салага, двинься, я сяду.

‑Если сядешь, то и ляжешь.

‑Че?

Быстро привстаю и бью забулдыгу по кумполу. Не сильно, но ему хватает. Все. отправляйся на пол. Ты будешь не первой бессознательной тушкой на этом замызганном полу в этот вечер. Хотя какой может быть вечер на орбитальной станции в нейтральной системе где нет ни одной обжитой планеты? ‑Официант. – щелкнул я пальцами.– Этого унести, выпивку принести. Завербоваться в пираты дело не столь уж и сложное. Официальные каперы имеют свои конторы на планетах, куда можно прийти. Чуть сложнее с теми из джентльменов удачи, что не озаботились подданством более или менее крупного звездного государства. А значит, на их совести есть доказанные факты ограбления кораблей крупнейших держав, причем почти всех, иначе им бы нашлось место хоть где‑нибудь. Такие ребята водятся лишь на перифериях обжитых систем. В буферных зонах, разделяющих границы государств. А новичков ищут на одной из нейтральных космических станций. Эта уже третья на моем пути. Думаю, мне повезет, во всяком случае, типичного деревенского лопуха, что сидел за столиком позади меня уже уговаривает какой‑то тип на небольшой вояж по космосу с оружием в руках. А тот мямлит что‑то про просроченные кредиты и долговую яму. Малыш, этим большим злым дядям все равно кто ты и откуда, главное чтобы мог работать или драться. Причем если просто не умеешь – научат. Не захочешь учиться – убьют. ‑Еще бутылку дивийского? Зачем официанту форма из армированных тканей? Ведь не для создания же имиджа заведения для. ‑Лучше сразу две. Корчить из себя изгнанного аристократа среди этого отребья небезопасно. Для аристократа. Хотя и для меня немного тоже. Но что делать? Осетра то мне урезали

прилично. Эх. Не командовать мне собственной летающей крепостью. В ближайшем будущем. Ограничусь стандартной астероидной. Только бы не из Братства подсел вербовщик, а то потеряю пару месяцев в роли обычного пиратского офицера, а на меньшее ни один аристократ не согласиться. Но тут уж как повезет. ‑Зачем ты изувечил моего матроса? За мой столик присел крепкий мирцех средних лет. В этом помещении он, я и бармен были единственными, у кого имплантанты были замаскированы под плоть. Немногие оставшиеся киборги щеголяли механическими суставами, сервомускулами и пластинами открыто. Целых два элитных кибера, не считая меня, это много. Видимо с местом я угадал, здесь собираются сливки разбойного общества окраин. ‑Чтобы привлечь внимание. На должность матроса не согласен. ‑С чего ты вообще взял, что я собрался тебя нанимать? ‑С того, что ты не послал за мной те две жестянки, ошибочно считающих себя настоящими штурмовиками братства и безмерно этим кичащихся. ‑А с чего ты взял, что они не имеют на это право? Считаешь, гвардеец Нолесса уступит имперскому аристократу? ‑Гвардеец справиться и с двумя. Вот только на переделанных баржах они иначе как капитанами не ходят, а ни одного по‑настоящему военного корабля со станцией не состыковано. Мы оба немного помолчали. Я глотнул вина. Не понимаю, что в нем такого? Кислятина, она кислятина и есть, но надо делать вид, что нравиться. ‑Убивал раньше? ‑Неоднократно. Но на зверства не пойду и другим не дам. ‑Поединка стали не боишься? Дуэль за должность. Если тебе не нравиться любой человек на судне, кроме капитана, ты вправе занять его место. Если выживешь. Хорошая традиция, нам бы в Россию такую, хоть чиновничий аппарат наконец‑то подсократили бы. ‑Я выиграю у любого матроса и большинства офицеров. Мы помолчали еще немного, на этот раз выпил капитан. А у него тело модифицировано в меньшей степени, чем разум, сейчас я сознательно ограничил свои способности но и того что осталось, хватит чтобы понять это. Плюс он слабенький псион. Судя по всему передо мной капитан‑тактик, способный ювелирно рассчитать траекторию полета по двоичному коду компьютера, сумму добычи по отметке на экране радара, и вероятность нарваться на патруль какой‑нибудь расы по времени рейса, короче ставка на мозги. Разумно, но кто тогда его поддерживает? Пиратская вольница – не то место, где можно стать капитаном без больших кулаков. ‑За что выпихнули? ‑Брат решил, что я его подсижу. Учитывая уровень развития медицины, младшие родственники, стремящиеся унаследовать владение, подсиживают обычно насмерть. ‑А ты мог бы? ‑Раньше думал, что нет, теперь уже и не знаю. ‑А род какой? ‑Ачиго. Какая‑то из боковых ветвей. Какая точно, знали, пожалуй, только предки эпохи Великой Войны. ‑Родственник значит. Я Хэг Ачиго. ‑А чему удивляться? Каждый седьмой дворянин Ачиго. Я слышал, кое‑где это уже слова‑синонимы. ‑Верно. Из имплантатов что есть? ‑«Кожа воина», «Глаз десантника», «Химера»… ‑Ты же вроде не наследник, зачем тебя ядолов? ‑Это я сам установил, когда отношения с братом начали портиться. Еще «Силач» ‑Какого уровня? ‑Восьмой плюс. ‑Да ну?! Брешешь! ‑С седьмым есть кто‑нибудь? Так вот я его побью. Еще бы не побить. Ни одним механическим мускулам не снились мои возможности. ‑Нет, у меня шестой только у боцмана, сам четвертым обхожусь. ‑Что ж ты так? ‑Да больше вроде и не надо. ‑Ну в общем да. Если на капитана бросаются с кулаками, какой он капитан? ‑Хреновый. А с атакующими что? ‑Полный ноль. ‑Не знаю такого. Чья разработка? ‑В смысле нет у меня ничего атакующего. Зато стоит «Техномаг» и «Щит еретика». Видишь темные прожилки на лысине? Волосы специально восстанавливать не стал. Между прочим, популярная вещица в среде аристократов. Защищает от псионики, направленной на разум, правда цена за то – потеря возможности самому менять окружающий мир, за исключением примитивных фокусов, связанных с банальным выплеском энергии. Ну а как дополнительное свойство – увеличивает реакцию владельца за счет более быстрого прохождения нервных импульсов в мозгу по искусственным каналам. Незаменимо для бойцов и пилотов. ‑А «Круиз‑контроля» нет в комплекте? Дополнение к нему, позволяющее почти полностью сливаться разумом со своей машиной. Хорошее, но дорогое. ‑Не успел, – со вздохом признался я, – а теперь уже, наверное, ближайшие лет пять набрать нужную сумму и не смогу. ‑Могу одолжить. ‑За взрывающийся маячок на те же пять лет? Нет уж. Обойдусь. Может, повезет, разбогатею. ‑Жалко. Готовый пилот‑штурмовик пропадает. ‑И не говори. Так что, я принят? ‑А кем пойдешь? ‑Глава абордажной партии, по‑моему, в самый раз. ‑Глава у меня уже есть и обижать ее я не хочу. С псионикой как? Ага, вот и нашлась силовая поддержка. Судя по всему, она же и псионическая. ‑Телекинетик ниже среднего. То есть считай что никак. Вот эта вот бутылка – мой потолок. ‑А что ж так мало? ‑Да как‑то оно был вроде как и не нужно. И потом, «Щит еретика» мешает чувствительности, а энергетика у киборгов сам знаешь, хромает. Или смог преодолеть? ‑Точно. Сам похожим страдал по‑молодости, ничего, годам к тридцати пяти на средней уровень выйдешь, если будешь тренироваться. Я тоже энергетик, но не теле а пиро. ‑Бесятся, небось, синюшные тебя завидев? У них пирокинез занимает то же место, что в фентези – некромантия. Дар темных сил, даже если применяется во благо. А носителей его нет, не жгут, что впрочем, и сделать то проблемно. Милосердно отделяют влагу жизни от черной души. Высушивают заживо короче. ‑И не говори. В общем, могу предложить тебе место главы одного из отделений штурмовиков. А там уж как повезет, если захочешь – пробьешься. Но интриг на корабле не потерплю. Плата – сотня в месяц. У матросов – сороквник. Все в твердой имперской валюте, разумеется. Контракт – половина большого цикла. ‑Не дурак, да и портала в заднице, чтобы свалить из вакуума не имею. К какому доку подходить и когда? ‑Второй нижний. Как только допьем то, что закажем тебе на обмывку. Эй, братья, у нас новый абордажник на судне! Наливай! Моя бедная железная печень.

Ген

Обжиться у джентльменов удачи оказалось не так уж и сложно. Особенно после того, как я по очереди уделал обоих бодигардов капитана на кулачках на спор все в том же баре. Они, правда, пытались бурчать, что в скафандрах порвали бы меня как тряпку, на что я возразил, что без оного тоже выступать не собираюсь. А если кто‑то жаждет реванша – то одеваем доспехи и вперед. Проигравший платит полтинник. Ворчание прекратилось. Вот что делает с разумным любовь к своим деньгам! А вот встреча со своим непосредственным начальником…то есть начальницей…

В десантный отсек, где я, пошатываясь после пьняки, осматривал подчиненных, качающихся намного сильнее, вошла Годзилла. То есть ящер. То есть ящера…Короче рептилия. Заранее предупрежденный капитаном я не стал хватать лежащее повсюду оружие и отмахиваться от небольшого тираннозавра, но вот желание было. И не маленькое. Покойный Деншин уступал этой холоднокровной женщине в объеме раз эдак в шесть! А ведь он был примерно моего сложения.

‑Значит ты мой новый зам, – утробным голосом пророкотала она, – как зовут?

‑Сем Ачиго, – представился я. ‑Сам этими олухами командовать хотел? ‑Да. – не стал скрывать я. ‑А сейчас? ‑Не сумасшедший. Мать ожившего гнезда узнаю, а как псион я слаб, мне нечего вам противопоставить. Будь вы обычным киборгом в круг бы мог вызвать, а так… У почти всех рептилий, кстати, в качестве общественного строя наблюдается матриархат. Просто самки у них больше и агрессивней от природы. Соответственно сильным полом у них считался женский. Смертность была выше, но и на пяток воинственных дамочек приходится всего один мужчина. Почти всегда псионик. Мужчины здесь сумели удержать позиции и остались интеллектуальным двигателем этой расы. Стоящая передо мной особь – исключение. Те из разумных рептилий, что принадлежали к ближайшей с территорией обитания расы мирцех, цивилизации страдали жутким перенаселением и потому часто воевали. Ведь разумное млекопитающее за один раз приносит одного, максимум четыре‑пять детенышей. А рептилия – кладку. Максимум которой приближается к сотне, хотя, обычно, меньше. Лишних девочек, что рождались, называли матерями мертвого гнезда, проводили хирургическую операцию, аналогичную кастрации и отправляли в аналог суворовских училищ. Восстановить все как было, стоило больших денег, заработать которые легче всего, как раз наемником. Чешуйчатые амазонки, повинуясь инстинкту размножения и желанию жить хорошо, старались их добыть и либо гибли, либо становились «матерями ожившего гнезда». Такие славились едва ли не на всю галактику как элита воинов этой расы. Очень опасный

противник. Слабее ассасина, конечно же, но не сказать, чтобы слишком. Будь таких хотя бы пятеро… ‑Умный. Люблю умных. Они дохнут реже. Как узнал кто я? ‑Слишком ловко двигаетесь. Либо полный комплект из экзоскелета и сервомыщц, либо помогаете себе с помощью пси. Но если это экзоскелет, то вы гвардеец братства и капитаном бы обычный имперский аристократ не был. А про статус…так кто еще может командовать абордажниками? ‑Сила не главное. ‑Он и не мастер‑псион. ‑Говорю же умный. Звать меня Марх‑сатой, если тебе еще не сказали, род Хакири. Встречался с кем‑нибудь из наших? ‑Только с целителем из Хутаго, что у фелов батрачил. ‑Да, этот род многих своих потерял в прошлую войну. Часть и пленными. Ну что ж, вижу, ты знакомишься с подчиненными. Молодец. О тебе кеп мне уже чуть рассказал, комплект пилота, это конечно не рукопашник, но тоже очень неплохо по сравнению с большинством. Если можешь двигаться при перегрузках, то любого из обычных завяжешь узлом, а свалить тебя в костюме можно только из чего‑нибудь тяжелого. ‑Можно и из легкого. Вот только ответить успею. Да, кстати, у меня пустотника своего нет, только абордажник. ‑Да и хрен с ним. Если произойдет разгерметизация на этой калоше, значит нас подбили, а если нас подбили, то долго ржавая баржа и не протянет. В общем вот твои ребята, знакомьтесь. И вышла из отека, продемонстрировав на кончике хвоста вживленный гравикулак….ээээ…то есть гравихвост. Короче сверхпрочную насадку, увеличивающую свой вес при ударе в десяток раз. Предназначение – вскрытие консервных банок, абордажных скафандров, внутрикорабельных переборок и всего другого, что под него попадет. Я осмотрел кривенько стоящую толпу инопланетян и внес рацпредложение. ‑Большая часть меня все равно уже знает, так что может пойдем по каютам, а завтра с утра познакомимся как следует? Если будем сегодня знакомиться, то, во‑первых, протрезвеем, а во‑вторых раздолбаем нафиг всю площадку для занятий. Так что лучше назначим процедуру приглядки друг к другу на утро. Приходить вместе со всей амуницей, надо же мне знать, кто с чем ходит и из каого места у него руки растут. Пьяные рожи, среди которых виднелось и два вполне симпатичных женских личика подумав, покивали и разошлись. А теперь найти свою каюту и спать. А завтра будет процедура знакомства. С теми, кого я в ближайшем будущем убью.

Ген. Несколькими днями позже.

Первый раз в первый класс, е‑мое! Как мне не нравиться эта идея – штурмовать конвой грузовиков в надежде хапнуть их груз не передать никакими словами. Хорошо хоть что тряска и рев сирен, извещающих о успешных попытках жертвы отстреливаться, уже миновали, а я со своими подчиненными уже внутри вражеского корабля. Таранный удар переходником во вражеский борт – это надо почувствовать. Адреналина столько, что даже мое искусственное тело едва не захлебывается.

Турель плюется огнем. Какая сволочь палит мне через плечо?! Ору, чтобы прекратил и пускаю с левой руки ракету, заставляющую заткнуться чересчур активную систему обороны. Новая очередь дырявит итак нерабочую машину, вслепую бью назад рукой. Попал.

‑Ты че творишь?! ‑Еще раз собьешь мне настройку визора вообще укокошу. ‑Да я тя! Разворачиваюсь. Надо сразу дать понять распустившимся пиратам кто здесь главный. Думаю это выглядит достаточно внушительно. Не самый маленький я, упакованный в тяжелый абордажный скафандр, больше всего напоминаю располневшего и горбатого робокопа, окруженного переливающейся пленкой защитного поля ‑Так. Кто здесь осмелился мне перечить? Сестрички? Нет, не вы, вам до такого голоса еще расти и курить всякую дрянь лет пятьдесят. Птак? Если ты рот откроешь случиться чудо. Неужели ты, Рем? После окончания абордажа я начищу тебе морду и что‑нибудь сломаю, можешь вызвать дуэль, если захочешь. А сейчас поднял свою задницу и двинул вперед, а я буду палить над твоей думалкой навесом. Внятно излагаю?! Стоит. Молчит. Слепому видно, что не согласен. Ладно. Беру его за шлем и поднимаю на вытянутой руке. Он пытается вскинуть оружие. Угу. Просто роняю. Даже если успеет выстрелить, то мне в моем пусть и старом но крайне добротном скафандре бояться нечего. Даже будь я по прежнему просто человеком. Офицерская модель сорокалетней давности на две головы обгонит любой ширпотреб из тех, что надеты на джентльменах удачи. Консервные банки с встроенным вооружением и минимумом искусственных мускулов. Одну такую я обхожу в то время, как ее обитатель пытаеться встать и красивым пинком отправляю катиться по коридору. ‑Всем все понятно?! – спрашиваю я оставшихся на ногах пиратов. – Кто со мной в чем‑то не согласен пусть попробует мне это предъявить. За мной! И разворачиваюсь. Блин если получу залп в спину то плаколо мое инкогнито, а возможно и плакал сам я. У сестричек точно были тяжелые плазменные гранаты, ими вполне можно стесать с меня конечности или голову. Нет, идут следом. Признали во мне вожака. Ну уже легче. Потрошение купца идет на раз два три, матросы побывают отстреливаться, но их гасят. Парочке вылетевших прямо на меня даю очередь в ноги. Если они в хороших скафах, то отделаются протезами. Блин! Они вообще без них. Миную головешки, иду дальше. Что? И это все?! Одна турель и пара полудурков?! Потрошение идет в темпе. Остальные корабли каравана уже наверняка послали сигнал и сюда летит патруль. Помогаю таскать тяжелые контейнеры, ценности у выжившей команды изымает Годзилла лично. Блин, это ж какая‑то разгрузка вагонов! Полчаса активного перетаскивания тяжестей до корабля и обратно сменяются зуммером. Трехминутная готовность, через три минуты отчаливаем. Хватаю последний контейнер и бежать. Фу! Успел. Так, снять эту раковину и перейти к воспитанию подчиненных. ‑Птак? Ты ничего не забыл. В тренажерный зал. Живо. ‑Шеф! Я это…искренне раскаиваюсь и приношу свои извинения. ‑Мило. В тренажерный зал. Живо! Стоит. Молчит. Не согласен. ‑Мне тебе довести или допинать? Идет. Бурчит. ‑Бить будешь? – спросила Марх‑сатой. – Сильно не увлекайся, парень не так уж и виноват. ‑Нет. Вести воспитательную работу. После получаса воспитательной лекции на тему как именно не надо вести себя в боевой обстановке, рассказанной скучающим голосом недотепа стал задумываться о том, не разбить ли себе морду самостоятельно, лишь бы только прекратить этот ад и не злить больного на голову аристократа. Еще бы. После абордажа, когда все остальные расслабляются, он отжимается в скафандре с отключенными усилителями. Когда я потребовал их вырубить он пытался мне двинуть и выяснил следующие факты. Номер раз – это что я сильнее его даже в экзоскелете. Номер два – если он не отжимается, то я своим телекинезом мешаю ему дышать. Для боя моих способностей вроде бы не должно хватать. А вот для пытки, то есть пардон, воспитания – в самый раз.

Ген. Парой недель позже.

Сестрички Пато радостно щебеча, обстреливали импровизированную баррикаду, впопыхах стасканную из контейнеров, задорно лязгая своими сверкающими скафандрами в непрерывном движении. Оттуда истерично тявкало в ответ лазерное ружье. Чумовые девочки. Еще бы не были они садомазохистками, так вообще бы влюбился.

‑Хвать дурью маяться, – буркнул я и под сдвоенный восторженный писк швырнул к укреплении гранату и телекинезом направив ее полет в одну из многочисленных щелей. Взвилось и опало облако плазмы. Все, кажется на этом участке выживших нет.

Поймал сдвоенный взгляд, передернулся. Каюту на ночь не только запереть, но и забаррикадировать. И вентиляцию, точно, вентиляцию не забыть. Эти в любую щель пролезут, нимфоманки двинутые. И дернул меня черт использовать теликенез для наказания того урода! Естественно после «воспитания» он рассказал всем остальным какой я морально сдвинутый урод. Фраза: «Теперь у нас трое этих психов!» меня насторожила, но не испугала. Зря. На пиратском корабле было целых три представителя аристократии мирцех. Капитан, бывший до свой преступной карьеры начальником одной из таможен на какой‑то планете, а также мои «любимые» сестрички Пато, не к ночи будь помянуты. Симпатичные, в общем‑то, девицы были бастардами влиятельного папочки, который отличался воистину жутким набором психических заболеваний, передавшихся дочкам по наследству. Короче воспитывал тот урод чистых кровей себе телохранительниц‑наложниц из собственных дочерей, случайно сделанных на стороне. Чем больше узнаю расу мирцех, тем больше радуюсь, что нет у меня волос, которые могли бы встать дыбом и выдать. Короче дочки выросли. И стали интересоваться другими мужчинами, все в общем‑то обычно. Вот только парни их стали умирать. Нехорошо так умирать. В стиле жертв Джека‑Потрошителя. Пока дело касалось покупаемых «игрушек» и парочки слуг папаша не обращал внимания. Детские забавы. Но однажды в его отсутствие ним зашел соседский сынишка лет двадцати. Увидев немаленький интерес к себе со стороны двух‑близняшек и получив тайком приглашение этим вечером встретиться вечером где‑нибудь в соседнем парке. Кто бы устоял?

Когда взбешенный папочка ворвался к ним в комнату, узнав на фотографии в утренних новостях знакомый подчерк, то получил очередь крупнокалиберного плазмомета. Того самого что сейчас у Гет в ее цепких и тонких ручках, ее сестрица Тет ходит с ракетной установкой. Ну и мечи, скованные по образу и подобию кавалерийских шашек из каких‑то немыслимых сплавов у обоих. И доспехи по типу а‑ля имперский штурмовик, даже цвет совпадает. Как носят только такую тяжесть? У них же все имплантаты не на силу и прочность, а на скорость и реакцию заточены. В общем, повесились напоследок девицы в общем доме и двинули в пиратское общество. Не то чтобы им денег не хватало – большую часть счетов покойного аристократа они обнулили и не то чтобы скрыться от закона не могли. Они очень умненькие эти сестрички. Очень. Настолько что соображают, что больны и даже периодически подлечиваются, чтобы на своих не бросаться. Пробовали и полностью лечиться, но им не понравилось. Жить стало слишком скучно. И обычные «игрушки» им уже скучны. Хочется чего‑нибудь по круче. Пиратов там, патрульных. Если поймают, конечно. Сейчас вот меня им подавай. Слишком уж облик у меня создался их самих напоминающий. Аристократ, отморозок, псион и садист.

Конечно, их бы прибили сразу, если бы не одно большое но. Их имплантаты. Не знаю точно, чего уж им там папочка в детстве установил, но в скорости они не сильно уступят Арахниду. Во всяком случае, по потолку при нормальной и даже полуторной гравитации бегать могут свободно. Вообще я стал очень уважать нашего капитана. Собрать на борту такую коллекцию элитных машин смерти – это не каждый может. А избавляться от двух бойцов экстра‑класса только из за их постельных пристрастий….такую роскошь себе позволить в пиратском обществе нельзя. Тем более они уже никого не убивают. И не калечат. Так….шалят.