Проект Деметра
Шрифт:
– Признаешь ли ты, что хотел подменить книгу судеб? – голос Маэра врезался в мозг, как ледоруб в скальную породу.
– Нет, – спокойно ответил Эрлан.
Лала протиснулась в первые ряды, в панике оглядывая всех и ища своих. Ее заметил Самер и притянул к себе, молча обнял.
– Что происходит?
– Тс. Суд Линча, судя по всему.
Лала огляделась и увидела Эрику, что застыла, устремив немигающий взгляд в сторону Эрлана, и судя по лицу, ей нужно было срочно оправляться в постель и рекордными дозами глушить настойку, а не стоять в толпе… при поддержке стража.
Эя
Она никак не могла взять в толк, в каком подлоге обвиняют Эрлана, что за бред насочиняли и приписывают.
– Что еще они выдумают?
Хотят тупо засудить?
Око… стоп! Девушка во все глаза уставилась на Самера, тот на нее и оба поняли, что нашелся ответ на главный вопрос – что искал в Моренте Дейндерт. Око судьбы. Этот банальный хрустальный шар стал основой для столь масштабной операции?
Это было непостижимо, и не вызвало бы доверия, если бы не понимание, что в нем скорей всего спрятано больше, чем они втроем вчера предполагали.
Эра потерла лоб дрогнувшей рукой, Самер покосился на Радиша. Тот ухом не повел, но шар в кармане сжал крепче.
– Ты отрицаешь очевидное и тем увеличиваешь количество обвинений. Пункт второй – ложь, – прогудел Хранитель и выставил ладонь в сторону шара, словно хотел его толкнуть. Тот вдруг вспыхнул и в секунду увеличился, став огромным, засветился голубоватым и, словно скинул с себя это голубое пламя. Внутри шара, как на экране показался Эрлан в зале совета. Взял шар и покрутил его. И только! В комнату вошел Нерс:
– Интересно? – кивнул на предмет в его руке. Лой подкинул шар:
– Да, не видел подобного. Что это?
– Игрушка, – пожал плечами советник.
Картинка застыла.
Сценка не о чем, и все-таки ее вменяли в вину.
Таш выступил вперед и выказал точную копию ока:
– Ты сказал, что ни разу не видел подобного, но этот шар был найден у твоего стража.
– В отличие от вас, я не роюсь в чужих вещах, – отрезал Эрлан.
– Это мое! Светлый не знал и не видел шар! – выступил Лири и, видно, хотел вообще встать в круг рядом с хозяином, но тот взглядом отправил его обратно.
– Откуда у тебя эта вещь? – уставился на него Таш.
– Досталась. Не помню уже, где нашел. Давно, – протянул расстроено, предано поглядывая на Лой. – Дочь у меня в Раданежах растет, ей нес.
– Дочь? – выгнул бровь Таш и жестом, не касаясь, крутанул око, что висело в воздухе. Миг и в нем появился Лириэрн, много моложе, лет на десять, не меньше. Он держал на руках мальчика лет трех и с тоской поглядывал на избу в стороне. Дверь схлопала и на крыльцо вылетела дородная женщина в лентах и бусах:
– Парень!
Лири расплылся в улыбке, поцеловал малыша и подкинул в небо:
– Брат у тебя родился, Риэл! Бра-ааат!!
– Что скажешь на это? – развернулся вновь к стражу Таш. Лири глянул на него исподлобья и… шагнул к Лой.
– Нет!
– Да! – посмел поперечить хозяину. – Это я хотел подменить, я лгал. Не светлый, а я должен быть обвинен.
Еще шаг, не глядя на выставленную ладонь Эрлана,
Эрлан склонил голову, через плечо поглядывая на своего – нет, давно уже не стража – друга.
– Зря.
– Нет, светлый. Я всегда был с тобой и буду. И не такое переживали, – пробубнил, стараясь не смотреть на хозяина, зато с вызовом пялился на Маэра. А тот брови насупил и губы потирал, изучая обеих.
– Ну, что ж, – прогудел. – Ты сделал свой выбор.
Таш кинул шар на мостовую и тот покатился в круг, замер у ног стража.
– Кажется, твое? – спросил, впрочем, риторически, и встал за спину Хранителя.
– Эрлан Лой, ты обвиняешься в намерянном убийстве собратьев, – объявил старик. К изолированным шагнул Ристан. Крутанул шар и, как список зачитал. Но на каждого внутри ока появлялся образ, живой и живущий:
– Эстанрган Вее! Хамерхарн Лейнар Тангер! Маэль Соудхайн! Аттарвей Дортан Лаверт! Осберн Неберги!
И все увидели, что Эрика уже видела в своих ведениях – край ущелья и взмах меча. Эрлан отправляет светлых в пропасть.
Девушка отвернулась. Май прижал ее к себе, чтобы не видела преступления мужа, и не ведал, что той больно за него, за погибших во имя чужой прихоти, столь изощренной в своей хитрости, что простодушные светлые просто не могли счесть и постигнуть.
– Я убил изгоев, – спокойно заметил Эрлан. – Они встали на сторону Эберхайма и тем стали ему равны. То, что он изгой известно всем, и закон един для всех.
– Да, – сложил руки на груди Ристан, словно монах. – Но известно ли тебе, как стал изгоем Этан Эберхайм?
– За преступления, которым нет и, не может быть оправдания.
– Его обвинили в краже и убийстве наследников двух великих родов. Ты знаешь, кто это сделал?
– Это не имеет значения.
– Имеет, – отрезал советник и толкнул шар своей ладонью, чуть коснувшись.
Вспышка и появилась картинка: незнакомый Эрике мужчина сидел на стуле, как у Хранителя, а над ним навис… Стефлер! Молодой и бойкий, неуловимо похожий на Вейнера, он что-то нашептывал мужчине и тот становился все мрачней, и смотрел на стоящего на колене перед ним, тоже молодого Эберхайма, как на заклятого врага…
Эрлан ниже склонил голову, заметно бледнея.
– Эберхайма сделали изгоем по навету Дейндерта, твоего родственника. Обвинения были ложными.
Советник опять качнул шар, и появилась следующая картинка: двое мужчин в знакомой форме со знакомыми манерами. Один спокойно закрыл ладонью в черной перчатке рот и нос мальчику, что играл у реки, и перекинул его через плечо, уже безвольного. Двинулся вдоль берега не спеша, а его товарищ прикрывал.