Проект «Геката»
Шрифт:
— Вы можете кричать, — напомнил Ассархаддон, раздробив третью фалангу; у Гедимина уже звенело в ушах, и слова доносились как сквозь слой волокнистого скирлина, но он ещё отметил остатками сознания, что куратор говорит спокойно и даже с сочувствием. — Что угодно и как угодно. Всё, что вы скажете, не имеет значения… кроме ключа, конечно же. Крик помог бы вам переносить боль. Итак?
Последний палец на правой ноге сармата хрустнул; стальные пальцы слегка сжали место перелома. Отчего-то регенерация не смягчала боль — видимо, на ступни было выведено слишком много нервных окончаний, или вживление в скафандр увеличило чувствительность. Гедимин был не в том состоянии, чтобы делать правильные выводы, — сейчас его хватало только на то, чтобы стискивать зубы и пытаться дышать. Сердце, по ощущениям, билось где-то в горле.
— Бессмысленно, — Ассархаддон действовал спокойно и размеренно, будто закручивал гайки на надоевшем конвейере; на секунду Гедимин отключился, но боль вырвала его из забытья, когда куратор размозжил ему сустав — не фалангу, а сочленение. Сармат захрипел, чувствуя на языке вкус крови.
— Гедимин, я ведь могу пойти по второму кругу, — с лёгкой досадой сказал куратор, подняв руку. Сармат почувствовал, как его берут за подбородок и немного опускают голову. Кажется, Ассархаддон хотел посмотреть ему в глаза, но Гедимин сейчас не мог сфокусировать взгляд ни на чём — всё вокруг плыло в чёрных и красных кругах. Он хотел плюнуть в подставленный лицевой щиток, но во рту пересохло — ничего, кроме кровяной соли и сухого жара.
— Достаточно, — сказал Ассархаддон, на мгновение прижав палец к его шее. — Займитесь им.
К кому он обращался, Гедимин увидел не сразу, — спустя пару минут, когда его руки освободили из захватов и осторожно положили на что-то вроде поручней. Он думал, что его поставят на ноги, и боялся упасть, не выдержав боли, но внизу уже ждала тележка, и сармата усадили, осторожно поддерживая под спину. Сквозь рассеивающийся туман он увидел белые комбинезоны — в комнате были двое сарматов-медиков. «Даже так?» — Гедимин вяло удивился. «Полная готовность… Интересно, многих тут так… тренировали?»
— Завтра вы будете в порядке, — металлическая перчатка Ассархаддона легла ремонтнику на грудь, и тот запоздало дёрнулся. — Вы очень гордый сармат, Гедимин. Это вас сломает. Что же, время ещё есть…
Медики что-то вкололи сармату в плечо — на долю секунды боль стала острее, и он ненадолго отключился, а когда она сменилась приятной прохладой в повреждённых суставах и костях, тележка уже подъезжала к одному из знакомых медотсеков.
— В автоклав? — тихо спросил один из медиков.
— Да, часа на три, — ответили ему. — Он легко отделался. Один разрушенный сустав, одна фаланга под замену, остальное само отрастёт. Может, не придётся всю ночь бегать…
Гедимин шевельнулся и с трудом открыл глаза. Анестетик, введённый ему, вызывал тяжесть во всём теле и почти неодолимую сонливость.
— Ассархаддон… — прохрипел он, пытаясь встретиться взглядом с кем-нибудь из медиков; они все — и двое, вытащившие Гедимина из пыточной, и тот, кто встречал на пороге медотсека, — вздрогнули и повернулись к нему. — Он со многими… так делал?
— Тихо, физик, — встречающий сармат погладил его по макушке. — Это стандартная программа. К утру починим. Ты тут не первый.
Гедимин стиснул зубы, и не от боли — слышать спокойный голос медика было неприятно до тошноты, как смотреть в глаза эа-мутанту.
— Псих… и он — тоже, — прохрипел он. — Бегите, пока живы… здесь оставаться нельзя…
Он успел увидеть, как медики встревоженно переглядываются, и почувствовать тонкую иглу, входящую под кожу на загривке; секунду спустя зрение отключилось, и тележка вместе с полом туннеля провалилась куда-то вниз, к центру Луны.
01 ноября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— Вот не думал, что когда-нибудь войду в научный проект Ассархаддона, — вполголоса сказал Линкен — где-то совсем рядом, чуть ли не над головой лежащего Гедимина, и ремонтник открыл глаза и удивлённо мигнул. «Где я? В медотсеке? А он что тут делает?»
— Это что, такая честь? — судя по голосу, Хольгер — он тоже был где-то рядом — попаданию в научный проект совсем не радовался. — Или тебе без оторванных пальцев жизнь не мила?
— Хватит уже, химик, — обиделся Линкен. — Тебе сломали-то две фаланги, а воплей, воплей…
«Сломали? Значит, их всех тоже…» — Гедимин, забыв обо всём вокруг, рывком поднялся и едва не своротил стеклянный купол автоклава. Под запоздалый предупреждающий крик медика он пригнулся и потёр ушибленный локоть.
— Хольгер, Лиск, вы там живы? — крикнул он, подтягиваясь на краю «саркофага» и неуклюже вываливаясь наружу. Что-то мешало рукам свободно двигаться, да и пальцы, насильно сведённые в узкую человечью ступню, не могли как следует оттолкнуться от дна, но сармат выбрался из автоклава и, ошалело мигая, огляделся по сторонам. Хольгер успел к нему раньше, чем сердитый медик; Линкен и лаборант подошли чуть позже, Константин остался стоять в стороне, криво ухмыляясь. Он уже был одет, и Гедимин не видел, что с его плечами, но хорошо рассмотрел фиксаторы на двух пальцах левой ноги, — судя по их расположению, у бывшего командира «научников» были сломаны две ногтевые фаланги.
— Все живы, атомщик. Ассархаддон сказал — ты продержался дольше всех, — ухмыльнулся Линкен, показывая свои фиксаторы. Так же, как и у Гедимина, они были жёстко скреплены вместе, чтобы дать пальцам восстановиться. Но у Линкена была повреждена только одна нога.
— Кто бы сомневался, — Константин едва заметно скривил губы. — Там, где не надо, наш атомщик будет терпеть. И какая разница, назвать этот нелепый ключ после первого перелома или после восьмого?!
— Я не называл ключ, — буркнул Гедимин, переводя взгляд на Хольгера. Сармат-медик, бормоча что-то недовольное, снимал дозаторы и повязки с плеч ремонтника, но тот не обращал на это внимания, лишь отметил мимоходом, что руки снова могут свободно двигаться, а боль ушла — видимо, связки не порваны.
— Я попал Ассархаддону в респиратор, — хмыкнул Хольгер, заметив, что Гедимин смотрит на фиксатор на его пятке. — Удачно, но… не очень.
— Всё срастётся, — Линкен хлопнул обоих сарматов по спине. — Это вы ещё ничего не умеете. Когда научитесь — макакам лучше не подходить к вам на дальность выстрела гравитрона!
— Шли бы вы трещать в другой отсек! — повысил голос сармат-медик, для большей доходчивости постучав обрезком трубы по стальной крышке люка. — Вечером зайду к вам снять фиксаторы.