Проект «Геката»
Шрифт:
09 июня 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— И всё же курс теории им не помешал бы.
Хольгер согласно кивнул.
Четыре топливные сборки — полноценную активную зону реактора — собирал в тренировочном отсеке сам Гедимин; на этом его непосредственная работа закончилась, но с платформы он не уходил, пока монтажники не установили систему линз для прожигателя. Остальное — и генерирующую «обвязку», и экраны, и ходовую часть — он отслеживал уже вполглаза, вместе с Хольгером выбравшись из-под защитного поля в отсек для теоретических занятий. Пока реактор не был экранирован, доставать из стены телекомп Гедимин опасался, и голографический проектор был отключен.
— Им будет тут удобно? — в очередной раз спросил ремонтник, покосившись на принесённые кем-то из охранников стулья. Их было шестнадцать; кому-то предстояло проводить занятие на ногах.
— Они — сарматы, — отозвался Хольгер. — Вообще странно, что нам дали стулья. Помнишь информаторий в «Шибальбе»?
Гедимин поморщился.
У входа в шлюз замигал жёлтый светодиод — кто-то просил разрешения войти. Хольгер выбрался наружу, и через несколько секунд замигал уже передатчик на запястье Гедимина.
— Они здесь. Выходи знакомиться.
Гедимин вышел и остановился перед сарматами, выстроившимися двуслойным полумесяцем вокруг Хольгера. Их было пятнадцать, все в чёрных скафандрах — почти таких же, как у самого ремонтника. Сармат заметил, что почти всем им непривычна тяжёлая броня — кто-то едва может пошевелить пальцем, кому-то тяжело даже стоять. Более-менее уверенно чувствовали себя двое — и у обоих при виде Гедимина глаза радостно заблестели.
— Айзек, ты же радист. Тебе-то это зачем? — спросил ремонтник. Айзек мигнул.
— Тебе же было надо. А ты вообще шахтёр.
Теперь мигнул Гедимин. Обсуждать шахтёрское прошлое ему не хотелось, и он обвёл задумчивым взглядом всех сарматов. Хольгер выжидающе смотрел на него, и оба не знали, что делать.
— Список есть? — спросил Гедимин. Сарматы переглянулись.
— Точно, — сказал Айзек, досадливо щурясь. — Не составили. А надо было. Подождите, мы сейчас.
— Стой, — буркнул Гедимин, открывая передатчик. — Сам запишу. Называйтесь по очереди, слева направо, — имя, чем занимался, имел ли дело с ирренцием.
— Агнаман Ло, — вскинул руку первый сармат в первом ряду. — Монтажник несущих конструкций, пилот тяжёлого экзоскелета в отряде прикрытия. Проходил лётные тренировки с «Седженом».
Гедимин одобрительно кивнул, занося данные в наскоро созданную базу. «Надо будет их всех запомнить,» — думал он, пристально глядя в светло-зелёные глаза. «И узнавать, если встречу. Значит, это Агнаман…»
— Хильдир Хагав, — назвался тёмнокожий сармат на правом краю полумесяца; его бровная дуга была рассечена старым шрамом. — Оператор реактора, синтезирующего плутоний, и синтезного цеха для производства ирренция.
Гедимин вздрогнул всем телом и медленно опустил руку с передатчиком, изумлённо вглядываясь под лицевой щиток. Этого сармата он знал не хуже, чем Айзека, хотя имя его слышал впервые.
— Хильд… — начал он — и снова вздрогнул. Шагнув вперёд, он крепко взял сармата за плечо. Тот не шевельнулся, хотя зрачки испуганно расширились.
— Хильда Хагав? — спросил Гедимин. Он видел за свою жизнь не так много самок — за последние месяцы вообще ни одной — но Хильда Хагав, которую он помнил, самкой определённо была, а существо с её именем и лицом, стоящее сейчас перед ним, — нет.
— Узнал-таки, — ухмыльнулась бывшая самка, выворачиваясь из-под его руки. — Тяжеленная броня! Как ты в ней носился, что всей бригадой догнать не могли?!
— К броне привыкнешь, — пообещал Гедимин. — Сначала всем было тяжело. Но почему ты самец?
Хильдир издал невесёлый смешок. Остальные курсанты переглянулись.
— Так ты ничего не слышал? Новости уже полгода… Приказ Маркуса — модифицировать всех самок Eatesqa. Теперь не будет никаких самок, только самцы.
Гедимин изумлённо мигнул.
— Зачем?! — он оглянулся на Хольгера — тот выглядел не менее удивлённым, а значит, слышал эту новость в первый раз. — Чем ему мешали самки?!
Хильдир пожал плечами и неловко усмехнулся.
— Не знаю, атомщик. Нас никто не спрашивал. Вся база уже модифицирована, Земля… наверное, тоже.
«Лилит…» — Гедимин склонил голову, чувствуя, как глаза сходятся в узкие прорези. «Сёстры Хепри… Мика… Так и знал, что этот кусок слизи ещё всем устроит…»
— Эй, атомщик! — Хольгер, схватив его за плечи, испуганно заглядывал в глаза. — Что с тобой? Их же не убили, не искалечили… Это обычная управляемая мутация!
Курсанты зашептались, растерянно переглядываясь. Гедимин, поспешно взяв себя в руки, осторожно погладил Хильдира по плечу.
— Ладно, оставим это. Значит, Хильдир Хагав…
Он отошёл назад и продолжил перекличку. Хольгер с тревогой наблюдал за ним, пока последнее имя не было внесено в список, и сармат, закрыв передатчик, не обратился к курсантам:
— Сегодня пройдём по устройству реактора и его обвязки. Сброшу каждому чертёж, до завтра постарайтесь его изучить и запомнить. Завтра потрогаем реактор руками. Tzatatzqa?
…Когда последний озадаченный курсант растворился в толпе, клубящейся у раздачи, Хольгер посмотрел на Гедимина и криво усмехнулся.
— Я не ждал от тебя такой реакции, атомщик. Меня самого эта новость удивила, но чтоб настолько…
Ремонтник сердито покосился на него и, махнув рукой, тяжело опустился на свободный стул.
— Я не понимаю, зачем он это сделал. Ну чем ему мешали самки?!
— Самки? Какие самки? — встревожился Линкен, пропустивший весь разговор и услышавший только последнюю реплику — Гедимин, сам того не заметив, выкрикнул её в полный голос. — Что там у вас, атомщики? Почему у него глаза чёрные?