Проект «Геката»

Токацин

— Я вот вышел как-то без скафандра… — Гедимин притронулся к виску, обожжённому пару дней назад разрядом станнера, и поморщился. Хольгер пожал плечами.

— Сюда придут не со станнерами, атомщик. А от бомбы вроде той, что снесла «Полярную Звезду», скафандр не спасёт.

На космодроме завыла сирена — прибыл ещё один корабль. «Не крейсер, но с реактором,» — определил по тональности сигнала Гедимин.

Это был «Ицума-Бет»; его борта, как поверхность Луны, сплошь покрывали кратеры, две сквозные пробоины заделали изнутри защитным полем, но, видимо, затянули с ремонтом, — экипаж, просидевший в условиях кислородной тревоги несколько часов, наружу вываливался с облегчёнными вздохами и тут же сдирал шлемы. Старший механик быстро объяснял Хольгеру, что сломано, и с чего лучше начать. Гедимин, направившийся было к погнутым турелям, услышал слово «твэл» и настороженно прислушался.

— Три нестабильных? — Хольгер сделал пометку в наручном смарте. — Заменить нечем. Можем вытащить. Реактор потеряет в мощности.

— Тащите, — махнул рукой механик. — У нас уже двух не хватает. Говорят, у них четверной запас мощности…

Гедимин подошёл к нему. «Здесь нет запасов топлива,» — это открытие было очень неприятным. «Реакторы «Мары» и «Шамана» погибли вместе с базами, новых не построили… Странно, я думал, Хольгер быстро тут всё наладит.»

— Можно переработать твэлы, — сказал он. — Это недолго…

Хольгер молча, с неожиданной силой ударил его по запястью. Гедимин мигнул и озадаченно посмотрел на него.

— Можно было бы, — сказал Хольгер оживившемуся механику. — Оборудования нет. Шахты взорваны, завод в развалинах. Гедимин, сходи к ним, посмотри, что можно сделать.

Пилот-реакторщик, встретивший их у входа в отсек, не узнал ремонтника — видимо, как и Фьонн, был из «второго поколения». К люку в активную зону он не подходил, и, судя по состоянию запирающих механизмов, в последний раз их приводили в действие полгода назад. Гедимин сверился с мониторами, озадаченно мигнул, не увидев признаков затухающей пульсации, пролистнул показания и мигнул ещё раз.

— Вы шли без Прожигов?

Пилот, механик и присоединившийся к ним по дороге капитан, переглянувшись, тяжело вздохнули.

— Не говори ничего, ремонтник. Ты с «Феникса»? Всё, что мельче, второй год ходит без Прожигов.

— Не тянет, — буркнул пилот, досадливо щурясь. — Портал в полширины, и хоть ты тресни.

Гедимин, вспомнив свои эксперименты на корабле Корсена, угрюмо кивнул. Можно было бы повторить их, но, посмотрев в глаза местным сарматам, ремонтник решил не заикаться ни о каких «доработках» и «улучшениях».

— Тем проще, — сказал он. — Одну сборку из четырёх сделать нетрудно.

Реактор был остановлен, аварийные стержни опущены, но три твэла по-прежнему нестройно мерцали, и их свет из зеленоватого становился жёлто-белесым. Гедимин извлёк их, осмотрел, несколько минут возился, переставляя стержни, вернул два из трёх обратно, оставшийся положил в контейнер и вынес в камеру дезактивации.

— Один нестабильный, — сказал он удивлённым сарматам. — Остальное работает.

Когда он сошёл на землю, спугнув длиннохвостую «пиявку», присосавшуюся к обшивке «Ицума-Бета», его уже ждал Хольгер, а с ним — незнакомый реакторщик, смущённо разглядывающий обломки фрила под ногами.

— «Бет», прибыл неделю назад, — пояснил Хольгер, кивнув на сармата. — Реактор перегревается, пульсирует на взлёте и посадке, не хватает четырёх твэлов. Посмотри, что можно сделать.

24 октября 30 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Да, без урана сложно, — согласился Гедимин, недовольно щурясь на Хольгера. — Но переработку твэлов можно было бы наладить. Те же трубки, хвостовики, очистка ирренция…

«Ицума-Бет», первый корабль, реактор которого ремонтировал Гедимин, утром покинул Ураниум. «Бет», прилетевший неделю назад, стартовал в полдень. «Стимфалиды» присоединились к москитному флоту Ураниума. Три ремонтных ангара вернулись на стоянку, но повреждённых кораблей ещё было много, и ремонтники работали в две смены.

— Помнишь, мы собирали оборудование из деталей со свалки? — спросил Гедимин, тронув за руку задумавшегося Хольгера. — И получалось.

Тот невесело усмехнулся.

— Я помню, атомщик. Может, и сейчас получилось бы. Но… — он зябко поёжился. — Что-то мне не по себе. Такое чувство, что мы досиживаем тут последние часы. А завтра на рассвете прилетит «Кондор»…

Гедимин поморщился. Это он слышал не первый раз, и не от одного Хольгера, — призрак завтрашнего «Кондора» висел над Ураниумом, незаметно превратившимся в «Шибальбу», так же явно, как купол защитного поля.

— Радует одно, — мрачно сказал он. — Мы ещё не убиваем друг друга.

Хольгер вместо ответа провёл пальцем по щербинам на его скафандре — следу, оставшемуся от удара Стивена.

— Пытаемся, атомщик. Но не выходит.

Солнце уже зашло, и вокруг космодрома зажглись огни. Прятаться не было смысла — о существовании Ураниума люди прекрасно знали, и если бы и начали обстрел, то не потому, что заметили один-два фонаря над развалинами. Ремонтники, закончившие работу, сошлись к пищераздатчику и остались там надолго. Гедимин вполуха слушал разговоры — ничего нового местные жители сказать ему не могли. Маркус и его адмиралы остались где-то снаружи, за укреплениями Ураниум-Сити, о базе забыли все, кроме капитанов повреждённых кораблей, и те получали последние приказы командования месяц, а то и два назад.

К пищераздатчику подошёл патруль. Гедимин пригляделся к лицам сарматов и, мягко поднявшись на ноги, бесшумно приблизился к одному из них и встал так, чтобы перекрыть ему отход.

— Стивен, — негромко окликнул он. — Куда ты дел «Феникс», и что с экипажем?

Патрульный, вздрогнув, шагнул назад, но упёрся в лоток пищераздатчика, был обруган со всех сторон и нехотя развернулся к Гедимину.

— Почему ты не сдох на рудниках? Адмирал Тохиль убит, адмирал Гней убит, может быть, даже Маркус уже мёртв… Почему ты пережил их, hasukemu?!

— Потому что я — учёный, а не солдат, — отозвался Гедимин. — Так что с кораблём? Сайджин и Йенью живы?

Стивен угрюмо кивнул.

— Реакторы взорвались под огнём, но до «Мары» мы дошли. Экипаж расформировали, мне выдали «Фенрир», а потом… — он оглянулся на полуразрушенные бараки и брезгливо поморщился. — А тут ещё ты…

Гедимин пожал плечами.

— Нечего было бомбить мою станцию.

— Скоро мы все подохнем под одной бомбой, — махнул рукой Стивен. — Мой пепел будет лежать рядом с твоим. Вот же мерзость…