Проект «Геката»
Шрифт:
Со стороны двери донёсся звук приоткрывающегося окошка.
— Спит, — удивлённо сказал охранник. — Ну а что? Тески — не идиоты. Чего ему было отнекиваться? Дурак твой Юпанки.
— А вот те двое так и не заговорили, — напомнил ему напарник. — Я думал, и этот… Ну, нам же проще. А индейцы все дурные. Ты слышал…
Окошко снова закрылось. Гедимин перевернулся набок и лёг спиной к двери. «Те двое,» — повторял он про себя, недобро щурясь в ближайшую стену. «Ждал от Хольгера. А вот Константин…»
03 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
Дверь открылась. В камеру Гедимина строевым шагом попарно вошли шестеро в лёгких экзоскелетах, обвешанных разнообразным оружием. В проёме, не заходя внутрь, остановился тёмно-синий «Рузвельт» с едва заметным орлом на груди.
— Гедимин Кет, — капитан Торрегроса старался говорить бесстрастно, но в его голосе так и клокотала досада, и сармат, присевший было на матрас, медленно выпрямился. — Я считал, что вы умнее. Вы правда думали, что некому проверить ваши чертежи?
Краем глаза сармат заметил, что охранники медленно сжимают вокруг него кольцо, и, подхватив два матраса, швырнул их в противостоящих экзоскелетчиков, а сам метнулся к третьему.
Допрыгнуть он успел. Разряды станнеров с четырёх сторон скосили его на секунду позже — о чём он и думал, чувствуя, как ноют ушибленные костяшки, и слушая отчаянную ругань солдата с покорёженным пневмоприводом правой «руки». «Удачно,» — отметил он про себя. «Но четыре… всё равно… больше… чем нужно!»
Тело тряслось, и сармат практически чувствовал, как трепыхается на костяном каркасе Би-плазма, в которую временно превратились его мышцы. Охранники наконец настроили станнеры на нужную мощность, и не стоило надеяться через пять минут встать на ноги.
— Как хотите, — сказал Торрегроса; Гедимин не видел его — он исчез в тумане, как и остальные охранники. — Жаль, что вы отказались от сотрудничества. У вас будет время подумать над моим предложением снова. После небольшого… внушения. Приступайте.
Стальное «копыто» врезалось сармату в живот, перевернув его на спину, и удары посыпались со всех сторон. Его били медленно, вдумчиво выбирая уязвимые места; он ждал, что ему раздробят череп или сломают шею, но охранники не притронулись даже к его рукам — наоборот, аккуратно завели их за голову и били в живот, в грудь, по суставам ног. Первые минуты Гедимин молчал, потом, плюнув на всё, выл на одной ноте, не открывая рта. Глумливые смешки быстро сменились руганью и хлопаньем по наушникам, потом окрик Торрегросы разогнал охранников по углам. Сармата подняли за руки, откинули ему голову так, чтобы капитан видел его лицо.
— Надеюсь, теперь вы по-другому посмотрите на моё предложение, — сказал капитан. — Вудс, проводи его в камеру.
Через несколько минут Гедимин уже лежал на металлическом полу старой камеры, прижавшись к нему всем телом. Холод металла приглушал боль; ток пока не дали — можно было немного отдохнуть. Гедимин не был уверен, что сможет встать, — по ощущениям, ему раздробили обе голени, от пяток до колен.
Первый час окошко в двери не закрывалось; потом охранник прикрыл его, и сармат зашевелился. Он, морщась, ощупал рёбра, потом подтянул под себя ноги и сел, проверяя подвижность суставов. К его удивлению, кости были целы; привкуса крови во рту не было — видимо, лёгкие тоже не повредили.
«Осторожные мартышки,» — сармат сердито сощурился на дверь. «Даже руки не тронули. Приказ… Ну, тем лучше. Может, Хольгера и Константина тоже не покалечат. Надо что-то придумать, атомщик. Что-то дельное…»
10 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
Ток в электрической комнате включили только три дня назад; к этому времени большинство ушибов и ссадин зажило, и Гедимин уже мог подолгу стоять на ногах. Первый день он лежал на полу, пользуясь отсутствием тока, потом — расхаживался, сильно хромая. Ему снова не давали ни воды, ни пищи, но двойной порции, съеденной неделю назад, хватило надолго — даже на регенерацию. Сейчас, когда сармат смотрел на свои бока или щиколотки, он уже не видел ни рубцов, ни кровоподтёков, хотя семь дней назад он был весь покрыт чёрными пятнами.
Мозг — пока его снова не начали выжигать слабыми электрическими разрядами — тоже работал на полную мощность, но без толку. Пальцами расшатать сварные швы и отковырять со стены стальной лист так и не удалось, хотя сармат изучил обшивку до последнего миллиметра, — слабые места в ней были, но у Гедимина не было под рукой даже щепки, чтобы использовать её как клин или рычаг. Попытки выломать дверь заканчивались появлением охранников и парой выстрелов из станнера. Сами экзоскелетчики держались поодаль — им хорошо объяснили, на что способен сармат. Гедимину оставалось только досадливо щуриться, в очередной раз приходить в себя и бесцельно мерить шагами комнату — а когда включили ток, пришлось отказаться и от этого развлечения.
Окошко приоткрылось. Сармат нехотя отодвинулся от двери, на которую опирался, и заглянул в дырку. Оттуда смотрел хмурый охранник — кажется, Кариссо.
— Выходи, теск. Руки за голову!
Перешагнув порог, сармат быстро огляделся. Его склонность к побегам учли — кроме Кариссо, здесь были четверо охранников, а просветы между ними закрывало кольцо защитного поля. Гедимина взяли за локти и повели знакомыми коридорами. Пересчитав повороты, он едва заметно усмехнулся. «Опять Торрегроса? Думал, он оставит меня на месяц…»
В кабинете капитана всё осталось по-прежнему — тот же стол, те же матрасы, только в этот раз Гедимину не дали ни воды, ни пищи. «Рузвельт» с полустёртым орлом на груди, дождавшись, когда сармата посадят за стол, шагнул к нему. На экране появилось угрюмое лицо Торрегросы.
— Итак, вы снова здесь, Гедимин. В прошлый раз пришлось преподать вам урок. Надеюсь, вы его усвоили.
Сармат молчал, выжидающе глядя на человека. Тот прошёлся вдоль стола и снова остановился перед Гедимином.
— Так вы готовы сотрудничать с нами?
— Да, — ответил сармат, глядя сквозь него.
Торрегроса ненадолго замолчал.
— Вот как? Надеюсь, в этот раз вы действительно готовы. Нас по-прежнему интересует ирренциевый реактор. В прошлый раз вы дали нам отличный чертёж. Жаль, он не имел отношения к делу. В этот раз — не ошибитесь.
Охранник положил перед Гедимином четыре листа скирлиновой бумаги и ручку — ту же (или точно такую же), какой он чертил в прошлый раз. Сармат пожал плечами.