Проект «Геката»
Шрифт:
Сняв с запястья Гедимина кровезаборник, он опустился на матрас и неожиданно крепко сжал ладонь сармата двумя руками. Ремонтник растерянно мигнул.
— Гедимин, вы меня слышите? Кто вас пытал? Мы должны сообщить властям. Их найдут. Ни над кем не должны так издеваться. Не бойтесь, после такого все будут на вашей стороне.
Гедимин сердито сощурился и молча оскалил зубы. Кенен удержал его, не дав отползти в сторону.
— Не надо, Питер. Твоё дело — лечить, — резко ответил он. — Ты не сармат и никогда им не был. У Джеда есть причины бояться. Ты можешь ему помочь или нет?
Медик несколько секунд молчал, поглаживая Гедимина по запястью, потом выпустил его руку и выпрямился.
— Нужна операция, но сейчас он её не переживёт. Надо подкормить его, вывести хотя бы часть яда… Сейчас начнём детоксикацию, дней через пять — посмотрим. Гедимин, отведите левую руку в сторону. Вот так. Вы сможете перевернуться на другой бок?
Гедимин почти не чувствовал его прикосновений — только прохладу, когда очередное вещество начинало впрыскиваться в кровь. Плечо сармата до половины прикрыли широким браслетом-дозатором с двумя десятками ампул, к другой руке прикрепили полноценную капельницу с растворами солей.
— Лежите спокойно, постарайтесь заснуть, — дал последние указания Питер и развернулся к Кенену. — Через час процесс пойдёт. Я дал ему антидот. Основная система выведения не справится, я задействовал резервную. Сейчас я поставлю катетер…
— Куда? — вполголоса спросил Айзек, разглядывающий Гедимина. Сармат едва удержался от попытки отползти подальше. «Как на лабораторном столе,» — думал он, борясь со стыдом. «Ещё и выделительная система…»
— Там сверху продольный надрез, — буркнул он, смущённо щурясь.
— Я видел, — отозвался медик. — Он зарубцевался. К сожалению, вместе с уретрой. Придётся снова причинить вам боль. Не шевелитесь…
Это было не так больно, как думал Гедимин, — кажется, человека от проделанной манипуляции перекосило сильнее.
— Кто-то должен постоянно за ним следить, — сказал Питер, поднимаясь на ноги. — Менять ампулы, выливать мочу.
— Я прослежу, — двинулся вперёд Иджес, и тут же, едва не обогнав его, от переборки отделился притихший Айзек.
— Я тоже могу.
Гедимин уткнулся взглядом в потолок. «Лучше бы я сдох в Сокорро,» — угрюмо подумал он.
— Эй, эй! Ничего, что обе ваши сотни через полчаса ждут на северной окраине? — вмешался Кенен. — Нечего вам тут маячить. Здесь буду я. Не бойся, Питер, всё, что надо, будет сделано.
— Я надеюсь, — сухо отозвался медик. — Через час дайте ему глоток воды. Если всё нормально, через час удвойте порцию. Если сможет пить, завтра попробуйте покормить. Би-плазму разведёте водой — один к двум.
Он вместе с Кененом вышел из отсека. Их голоса ещё долго доносились из гулкого коридора. Иджес сел рядом с Гедимином и крепко сжал его руку.
— Держись, атомщик. Не умирай, ладно? Мы к вечеру вернёмся.
Айзек молчал, только пальцем гладил сармата по виску. Его рука была прохладной — или так только казалось раскалённому Гедимину.
— А ты сильный, — с удивлением заметил сармат, попытавшись сжать в пальцах ладонь Иджеса. Рука не слушалась — сейчас все, даже Питер, были больше и сильнее, чем Гедимин, а он казался себе лужей Би-плазмы, к тому же наполовину пересохшей.
— Эй, тески, работать! — недовольно сощурился Кенен, вернувшись в отсек с двумя свёртками под мышкой. — Джед, приподними голову. Вот тебе подушка.
Гедимин разглядел в его руках одеяло и смущённо сощурился, выставляя вперёд руку.
— Не надо, — он покосился на своё тело, блестящее от испарины. — Я грязный.
— Чушь, — сердито отозвался Кенен, отводя слабую руку сармата в сторону и накрывая его одеялом. Оно было большим — хватило от ступней до плеч, и даже пальцы ног не торчали наружу. Гедимин собирался его скинуть, но, едва его накрыли, почувствовал, как приятно лежать в тепле.
— Ты болен, Джед, — Кенен сел рядом, деловито осмотрел капельницу и дозаторы, вынул пустые ампулы, заменил полными. — Тебе нужно удобно лежать. Зови, если что. Я никуда не отойду.
Гедимин, видимо, отключился, — через час Кенен разбудил его, тронув за плечо, и поднёс контейнер с водой. Краем глаза сармат увидел ещё один, большой, жёсткий и пустой. «А это зачем?» — успел подумать он перед тем, как от единственного выпитого глотка его вывернуло наизнанку.
— Детоксикация, — Кенен ловко сунул ему под голову пустой контейнер. — Давай, Джед. Сколько дряни в тебя влили?
«И сколько внутри жидкости…» — вяло удивился Гедимин, взглянув на дно контейнера. Спазмы постепенно унялись; горло жгло сильнее прежнего.
— Процесс пошёл, — спокойно сказал Кенен, вытирая сармату рот. — Через час повторим. Питер говорит — ты чудовищно сильный. Любой другой давно бы подох. Лежи спокойно, всё под контролем.
Гедимин прикрыл глаза. Он уже не удивлялся, как привычно Кенен с ним возится, не боясь запачкать руки. Ему было тепло и спокойно. Где-то вдалеке гудели турбины древнего атомного реактора, сквозь гул пробивался тонкий свист — с металла снимали стружку, и несколько станков работали синхронно. Ещё дальше что-то шипело — фрил охлаждали в потоке воздуха, а несколько минут спустя шипение стало громче и сменило тональность — это металлическую деталь бросили в воду. «Тут целый завод,» — думал Гедимин, медленно погружаясь в сон. Перед глазами вставали сияющие колонны, синевато-зелёный свет разливался над ними.
09 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база «Маккензи»
Вдалеке равномерно гудели турбины, и Гедимин сквозь дремоту вслушивался в непрерывный гул. Иногда в сон врывалось шипение — фрилолитейный агрегат работал непрерывно третий час, и сармат, приложив руку к палубе, различал даже отдельные стадии — вот расплав выливают под валки, вот прокатывают, охлаждают, обрезают края… В какой-то момент шипение стало слишком громким, и Гедимин недовольно поморщился.