Проект «Геката»
Шрифт:
— Смотри, — Гедимин повернулся к Торрегросе, держа твэл на вытянутых руках и пальцем показывая на что-то в верхней части, под хвостовиком. — Видишь?
Тяжёлый экзоскелет шагнул к нему, и в этот момент Гедимин ударил.
«Лучше было бы метнуть,» — запоздало сообразил он, откатываясь в сторону от замершего на месте экзоскелета и слыша, как шипит и плавится металл. Затем был слабый стук выпавшего управляющего стержня — и тут же оглушительный грохот. Твэл «хлопнул», разворотив обшивку «Рузвельта», — об этом сармат догадался по отчаянным воплям за спиной, переходящим в предсмертный хрип. Его когти уже погрузились в броню ближайшего «Гарма», вспарывая защитный слой. Всего несколько надрезов в районе шлема, — сармата успели отшвырнуть, но выстрела он уже не услышал. Двое охранников легли в проходе, умерев «под лучом» и навряд ли успев понять, что их убивает.
Гедимин оглянулся на реактор — тот светился необычайно ярко, управляющие стержни уже не справлялись с гашением реакции, и дозиметр на запястье сармата перестал пищать и тревожно задребезжал. Гедимин молча вскинул руку, отдавая кому-то последний салют, и бросился к приоткрытому люку. «Мне осталось три часа,» — сухо щёлкало в мозгу; сармат шатался, в глазах посекундно темнело, на губах выступила кровь. «Attahanke!»
Одного охранника он сбить успел — просто навалился на него всем телом, не обращая внимания ни на выстрелы, ни на удары. Из открытого люка за спиной бил ослепительный зелёный свет, медленно переходящий в белый. Второй охранник с воплем кинулся к выходу. Гедимин выпустил неподвижный экзоскелет, встал — и тут же ударом в спину его вымело из отсека. Он врезался в переборку, скатился по ней и растянулся на спине, припечатанный к палубе полусферой защитного поля. На него, прижимая к палубе свободную руку, всей тяжестью экзоскелета навалился Юпанки.
— Куда?! — его гневный крик заглушил вой сирены, сработавшей в реакторном отсеке. Он рывком сдёрнул лицевой щиток Гедимина, и сармат увидел перед собой сопло бластера. Открытые глаза обожгла короткая вспышка, и над Гедимином сомкнулась темнота.
05 марта 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, космодром Альбукерке — Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база «Маккензи»
Неприятный белесый свет ударил Гедимину в глаза. Он недовольно мигнул, попытался встать и тут же упал обратно на что-то мягкое, бесформенное и расползающееся. Вокруг стоял запах гниющей органики. Он снова шевельнулся, и ненадёжная «платформа» не выдержала — он покатился вниз, увлекая за собой звенящую и шелестящую лавину.
Когда вращение прекратилось, он, уже не обращая внимания на слабость в ногах, привкус запёкшейся крови во рту и сильное жжение в загривке, вскочил на ноги и растерянно огляделся по сторонам. Он лежал у подножия огромной горы мусора. Сверху из опрокинутого кузова глайдера сыпался всякий хлам, снизу попеременно открывались квадратные люки, и мусор ссыпался куда-то вниз, откуда доносился гул вращающихся валов. Сармат изумлённо мигнул, и тут же гора перед ним просела и уменьшилась вдвое — люк открылся прямо под ней.
Он в два прыжка добежал до её вершины, оттолкнулся и прыгнул, кувырком перелетев через ограду и выкатившись на пыльный, поросший колючками пустырь. Мимо проезжали разгрузившиеся мусоровозы. «Один, два, три…» — зачем-то пересчитал их Гедимин, рассевшийся под оградой. В паре десятков метров от мусорного полигона поднимались округлые купола защитного поля. Они прикрывали здания. Мимо вела восьмиполосная трасса, и ни одна из полос ни на минуту не пустела.
— Эй! — крикнули за спиной. В плечо Гедимина ударил брошенный кем-то камешек. Сармат оглянулся и увидел человека в выцветшем комбинезоне. Он махал рукой, указывая на что-то сбоку от полигона. Там стояла водяная колонка — такая же, как в лагере военнопленных под Пирром. Сармат посмотрел на себя — валяясь в гниющей органике, он в ней ожидаемо измазался, к броне прилипли обёртки и клочки скирлина. Человек снова крикнул — слова заглушил гул трассы. Гедимин благодарно кивнул, помахал ему в ответ и пошёл к колонке.
Видимо, он понял указания правильно, — когда он, отмыв броню до блеска и выпив, как ему показалось, литров пять, повернулся к ограде, там никого уже не было. Сармат снова огляделся по сторонам. Он стоял на окраине огромного города, и никому не было до него дела. «Это хорошо,» — подумал он, возвращаясь на пустырь.
Садиться он не стал — скафандр под солнцем быстро высох, но пачкать отмытое не хотелось. Слабость и тошнота ненадолго отступили, и он снова осмотрел себя, теперь — более внимательно, и даже пощупал лицо и больное место на шее. Кожу жгло, но крови нигде не было, как и непредусмотренных отверстий, — что бы ни случилось недавно на космодроме Хуарес, Гедимина не пристрелили и даже не ранили. Скафандр был при нём; порывшись по нишам, сармат нашёл свои фляги и с облегчённым вздохом выпил дневную порцию Би-плазмы одним глотком. Тошнота отступила окончательно, правда, в правом боку что-то ныло и как будто проворачивалось. «Старая рана,» — сармат недовольно сощурился. «Заживёт, если не сдохну.»
Из-под фляги высыпались в пыль мелкие предметы, один из них едва не сдуло ветром. Гедимин поймал его, собрал всё остальное, выложил на ладонь и внимательно осмотрел. Здесь было полтора десятка лёгких скирлиновых кругляшков с числами «пять» и «десять», пёстрая пластинка с надписью «свободный рейс, Альбукерке — Кларк», ещё одна пластинка с изображением полумесяца, бегущего зайца, взлетающей старинной ракеты и именем «Рамон Кларк» и обрывок бумаги с надписями крупным размашистым почерком.
«Альбукерке,» — сармат присмотрелся к буквам на проезжающих мимо грузовиках. «Понятно. Я под основным куполом. Видимо, Сокорро был где-то рядом. А это что?»
На бумажке были нарисованы кружочки, схематичное изображение грузового глайдера и стрелка к фразе на непонятном языке. Дальше была нарисована стартующая ракета, а над ней — полумесяц и ведущая к нему стрелка. Рядом стояла надпись «Рамон Кларк».
«Указания…» — сармат огляделся и увидел остановившийся у колонки грузовик. «Сесть на глайдер, отдать эти предметы, а дальше… Это космический корабль и Луна. Кларк… Билет до Кларка. И чужое имя, чтобы я его назвал. Хорошие указания. Кто-то хочет вытащить меня с Земли?»
Он недоверчиво хмыкнул. «Надо попытаться,» — подумал он, переждав минуту подступившей слабости. «Не знаю, что там, но лучше туда, чем обратно.»
Он сдвинул респиратор, сплюнул багровую слюну на валяющийся обрывок скирлина и, сжимая в кулаке кругляшки, зашагал к притормозившему глайдеру.
…Его даже ни о чём не спросили — забрали кругляшки и кивнули на открытый фургон, и через четверть часа не слишком быстрой езды сармат вышел у ряда длинных приземистых зданий, покрытых ярко-оранжевым фрилом. Над зданиями дрожал купол защитного поля, и издалека доносился гул садящегося спрингера. Поле трепетало под сильным ветром, но держалось.
«Космопорт Альбукерке,» — Гедимин сориентировался по надписям, стрелкам и непрерывному потоку людей и вошёл в здание, отмеченное буквой «А». «Где искать корабль на Кларк?»
К удивлению сармата, никто не обращал на него внимания — разве что он подходил к кому-то слишком близко и накрывал своей тенью. Он остановился ненадолго у мусорного контейнера — его снова накрыло слабостью, и во рту появился привкус жёлчи. Он думал, что от пары глотков воды ему станет легче, но тошнота усилилась. Он прислонился к стене и несколько минут стоял с закрытыми глазами.