Проект «Геката»
Шрифт:
— Медленней, треснет же…
— Что? — Кенен, сидевший на матрасе спиной к сармату и читавший что-то с наручного смарта, развернулся к Гедимину и тронул его за плечо. — Чего тебе, Джед? Воды?
Сармат кивнул и приподнялся на матрасе, устраиваясь поудобнее. Несколько секунд он думал, не обернуть ли плечи одеялом. Пока он возился, Кенен уже вернулся с водой и контейнером Би-плазмы.
— Чего тебе? Завернуть? — он взялся за одеяло. Гедимин покачал головой и забрал у него воду.
Пил он медленно, собирая по одному слова, — за трое суток он отвык говорить, а мозг в безопасности отключился напрочь. Гедимин вспомнил последний сон об атомной энергии и досадливо поморщился — «ну и бред…»
— Что? — тут же повернулся к нему Кенен. — Опять тошнит?
Гедимин отмахнулся. Последние два дня внутренности успокоились, и даже правый бок почти не болел. Ампулы для дозаторов были на исходе; один из браслетов Кенен снял, во втором было заполнено всего три ячейки. Гедимин не знал, вышел ли из него яд, — мозг по-прежнему не работал, шевелиться не хотелось, но слабое любопытство начинало его беспокоить. И ещё этот фрил…
— Скажи им — от быстрого охлаждения листы трескаются, — он снова расслышал резкое громкое шипение и недовольно сощурился. — Испортят всю партию.
Кенен растерянно замигал.
— Какую партию?
— Фрил, — Гедимин кивнул на переборку, из-за которой доносился приглушённый шум. — Там фрилолитейный цех? Слишком быстро охлаждают. Скажи — пусть перестанут.
Кенен мигнул ещё два раза, щелчком сбросил крышку с наручного смарта и вдавил кнопку вызова в корпус.
— Зет! Сколько раз говорить — закрывай люки! И ещё… не спеши, когда охлаждаешь фрил! Пусть застывает своим ходом… Что? Да уж с вами будешь знать!
Шипение смолкло. Теперь Гедимин ничего не слышал — только чувствовал, прижав ладонь к переборке, предельно слабую вибрацию.
— Зет удивился, — хихикнул Кенен. — Как ты понял, что они там делают?
Гедимин пожал плечами — на его взгляд, вопрос был предельно нелепый.
— У тебя тут завод? — спросил он, снова кивнув на переборку, за которой остался Зет с его станками. Гедимин думал, не сходить ли ему туда, а если сходить — искать одежду или завернуться в одеяло… определённо, мозг сегодня не хотел включаться.
— Это для ремонтников, — пояснил Кенен. — Здесь, на Луне, плохо с доставкой. Чем заказывать деталь на Земле, проще самим наштамповать. Там токарные станки, литейная станция под фрил и стекло… Эй-эй, Джед! Ты что, очнулся?!
Он схватил сармата за плечо и внимательно посмотрел ему в глаза. Гедимин усмехнулся.
— Ты надеялся, я буду лежать вечно?
Он отложил контейнер с пищей в сторону и попытался встать, но Кенен прижал его к матрасу, и сармат с досадой понял, что даже такое слабое сопротивление не может преодолеть. «Сейчас меня побьёт любая «макака»,» — думал он, сердито щурясь в потолок. «Если даже Кенен…»
— Не надо пока, Джед, — испуганно попросил учётчик. — Питер говорит, ты очень слаб. Завтра он приедет и осмотрит тебя. А пока лежи.
Гедимин кое-как вывернулся из-под его руки и лёг на бок, подложив локоть под голову. С тех пор, как убрали катетер, переворачиваться стало проще.
— Откуда у тебя корабль? — спросил он.
— Этот? А, можно считать, трофейный, — махнул рукой Кенен. — Лежал рядом с Кларком. Собирались утилизировать. Мы с Айзеком предложили сделать электростанцию. Пока солнечную в горах не починили, весь город жил на нашем электричестве. Так что корабль теперь мой. Моя база. Я назвал её «Маккензи» — не возражаешь?
Гедимин слабо усмехнулся, но тут же забыл о нелепом вопросе.
— Почему вы все… тут? В мартышечьем городе? Ходите свободно. Глайдер вот у тебя…
Кенен мигнул.
— Ну, глайдер-то арендованный, а вот… Стой, Джед. Когда ты, говоришь, попал…
Он неопределённо пошевелил пальцами.
— В Сокорро, — закончил за него Гедимин, недобро сузив глаза. — Меня держали в Сокорро. С конца октября. Чуть больше четырёх месяцев.
— Мать моя пробирка, — пробормотал Кенен, потрясённо качая головой. — Тогда всё понятно. Ты даже не знаешь, что война кончилась.
Теперь мигнул Гедимин.
— Когда? И кто… — он замолчал — пейзажи Альбукерке и Кларка и существа, бродящие по их улицам, уже ответили на его незаданный вопрос.
— Первого ноября Исгельт подписал капитуляцию, — ответил Кенен и замолчал, решив выдавать информацию маленькими кусочками.
«Исгельт…» — Гедимин вспомнил последние дни прошлой войны и глупо усмехнулся. «Опять он? Традиция…»
— А где Маркус? — спросил он, решив, что вопросы тоже следует задавать по одному.
— Расстрелян, — отозвался Кенен и быстро продолжил, взглянув Гедимину в глаза, — вместе с Линхольмом и Цаневом. За организацию геноцида. Мианийцы тут вообще не церемонились. Из наших адмиралов только Исгельт с Никэсом и не пошли под расстрел. И то непонятно, почему.
— Мианийцы? — повторил Гедимин. — А они при чём?
Он вспомнил, что случайно узнал перед тем, как его утащили в Сокорро, и его передёрнуло. «Вот оно что… Пока мы грызли друг друга, крейсера из Мианы нашли портал. Надо было догадаться, что долго они терпеть не будут… Вот тебе твой Прожиг, Гедимин. И что ты раньше об реактор не убился?!»
— Они теперь при всём, — мрачно ответил Кенен. — Крейсер на околоземной орбите. Растащили нас по углам, как нашкодивших щенков. Ни мы, ни Земной Блок даже пикнуть не успели. Теперь мы под особым наблюдением. Хорошо, что не под управлением. Если подумать, так даже лучше. Цанев нас добил бы. А так — четыре миллиона живых, полтысячи гетто на Земле… вот у меня тут небольшое гетто на четыре сотни тесков. Как-нибудь сходим с тобой посмотреть на мианийские корабли. Они здесь бывают. Им тоже нужны хорошие ремонтники.
— Вот оно что… — медленно проговорил Гедимин, пытаясь уложить в голове новую информацию. За последние годы мир стал непередаваемо странным, к чему-то сармат уже привык, но инопланетный крейсер на околоземной орбите… Он тяжело вздохнул и уронил голову на подушку.
— Да, Джед, — невесело хихикнул Кенен. — У меня у самого мозги распухли. Ничего, привыкнешь. Мианийцы, кстати, против пыток. Кто им сдался — лечили и вывозили в гетто, пальцем не тронув. Никаких «сокорро». Где это, кстати? Как ты на Луну добрался? Копы говорят — сошёл с пассажирского шаттла, с билетом, всё как положено — а потом упал. Что-то не стыкуется, Джед. Как так вышло?