Проект «Геката»

Токацин

— За десять дней ты дёрнул меня восемь раз. Хочешь сам заняться стержнями?

Кенен развёл руками.

— Сегодня — особый случай. Действительно особый. Без тебя никак. Ну Джед! Оставь стержни на денёк. Всё равно они у тебя вечно остывают. Пусть остынут ещё немного!

Гедимин тяжело вздохнул.

— Какой ещё особый случай?

Кенен многозначительно прищурил глаз.

— На космодроме — трофейка. «Цикло-Бет»…

…Ещё на пропускном пункте, сразу после проверки считывателем, Гедимин опустил на глаза тёмный щиток. Он как никогда радовался, что под шлемом не видна мимика.

«Цикло-Бет», из чёрного перекрашенный в белый и синий, стоял на южном краю космодрома, и вокруг него светились знаки радиационной опасности. Дозиметр молчал, не выдавая даже намёка на сигма-излучение, — видимо, знаки вывесили на всякий случай. Белые и синие полосы на корпусе корабля рябили, наползая друг на друга, — то ли работал маскировочный эффект, то ли Гедимина трясло, и из-за этого перед глазами плыла рябь.

Сармат замедлил шаг, унимая участившееся дыхание. Сердце билось так громко, что он опасался, что этот грохот услышат снаружи, сквозь скафандр, несмотря на вакуум. Он смотрел только на корабль.

— Это мелочь, это мелочь… — Кенен деловито перечитывал список неисправностей. — Вот! Разбалансировка гравитационного волчка, уход три миллиметра. Джед, займись.

Человек в бело-синем экзоскелете подошёл к Гедимину и, положив ему «клешню» чуть ниже плечевого сустава, подтолкнул сармата к кораблю. Экзоскелет был сарматский, трофейный, — «Гарм» со скрученным «лучевым крылом» и приделанным вместо него реактивным ранцем послевоенного образца. Гедимин отвёл взгляд. В этот раз ему удалось сдержаться и не стиснуть зубы, — челюсти уже ощутимо ныли от постоянного напряжения. Расслабить веки уже не вышло — глаза как сузились перед выходом с базы, так и остались тонкими прорезями.

«А он неплохо выглядит,» — угрюмо отметил про себя Гедимин, поднявшись на палубу. «Для трофейного корабля. Почистили, запаяли, склепали…»

Он прислушивался к шуму агрегатов, на сужениях коридоров мимоходом прижимал ладонь к переборкам, улавливая вибрацию, — он хотел знать, что с реактором, но ничего не мог понять. Ротор был остановлен, иначе сармат почувствовал бы, как он вращается, но «Цикло-Бет» на одной батарее ЛИЭГов никогда не добрался бы до Луны. «Облегчённый корабль? Сняли броню?» — Гедимин вглядывался в конструкции, но не видел никаких изменений. «Нет, всё на месте. Реактор стоит. Как они собираются взлетать? С батута? Все батуты Кларка его не поднимут. Ладно, посмотрим, что у них с антигравом…»

Корпус «хвана» был вскрыт и так оставлен — видимо, корабельные механики сначала хотели обойтись своими силами, но не справились с балансировкой. Гедимин, подойдя к массивной конструкции вплотную, осторожно коснулся центрующей оси, потом прошёл по кругу, пристально глядя на механизм. Для манипуляций с «хваном» обычно использовался кран — в состоянии покоя волчок весил чуть меньше тонны — но сармат решил, что небольшое смещение можно поправить вручную. «Вот смещение. В эту сторону,» — он напряг мышцы, приподнимая «хван», и тут же отпустил его. «Так?»

Он перестарался, сдвигая волчок, — теперь гравитационный конус отклонился на миллиметр в другую сторону. «Повторить, но аккуратнее,» — сармат, досадливо щурясь, снова взялся за боковые выступы. «Ter, du, un… Attahanke!»

Этот рывок был более удачным — «хван» наконец выровнялся. Гедимин отпустил его, глубоко вздохнул и повернулся к экзоскелетчикам, собравшимся вокруг антиграва.

— Проверяйте.

Люди ошеломлённо переглянулись. Гедимина вывели в коридор, двое остались его охранять, остальные пошли к отсеку управления. Сармат, прислонившись к переборке, напряжённо вслушивался в гул механизмов. «Запустят реактор?» — он едва успел сделать предположение, как почувствовал мягкий толчок — антиграв запустился, но корабль, как и следовало ожидать, не взлетел. «Волчок раскрутили, но энергии недостаточно. Запуск с ЛИЭГов…» — сармат прижал ладонь к переборке. Батарея ЛИЭГов перебросила энергию на гравитационный волчок, — обычный манёвр, не требующий даже отключения света в маловажных отсеках. Реактор «молчал».

— Идём, — сказал один из экзоскелетчиков, взяв Гедимина за плечо. Слабое давление на макушку пропало — антиграв отключился. Сармата повели к главному шлюзу.

— Проверили? — спросил Гедимин.

— Да, всё в порядке, — отозвался экзоскелетчик. — Иди к своим.

Его подтолкнули к шлюзу, но он остановился и повернулся к ним. Видимо, движение было слишком резким, — солдаты подались назад, вскидывая оружие.

— Реактор остановлен, — сказал сармат. — Будет запущен перед взлётом?

В наушниках раздался резкий писк, а затем — испуганный голос Кенена:

— Джед, молчи! Делай, что они говорят, и ни к кому не лезь!

Гедимин мигнул. На него по-прежнему были направлены сопла бластеров — довольно мощных, на таком расстоянии способных даже прогреть скафандр и оставить ожоги. Пожав плечами, сармат развернулся к шлюзу. Никто так и не ответил на его вопрос — и, как он понял, отвечать ему не собирались.

Кенен стоял снаружи, с ним были двое в жёлтых экзоскелетах. Едва увидев Гедимина, он крепко взял его за руку и потащил к хвостовой части «Цикло-Бета» — другой ремонтник как раз проверял там втяжные крышки ракетной шахты.

— Иди работать, Джед, — сердито бормотал Кенен, не выпуская его руку. — Обязательно ставить всех на уши?!

— Я просто задал вопрос, — недовольно сощурился Гедимин. — Чего они боятся?

Кенен тяжело вздохнул и подтолкнул сармата в плечо.

— Иди-иди. Не говори больше с людьми, ладно? Не время любопытничать!

С крышками провозились чуть ли не час — неполадка была глубже, чем сначала показалось Гедимину, и пришлось разобрать часть борта, чтобы добраться до неисправного узла. Сарматам не мешали, но следили за ними постоянно, — трое экзоскелетчиков караулили их внутри корабля, за шахтой, ещё четверо — снаружи. Гедимин хотел посмотреть, какие ракеты остались на вооружении, но зарядный блок был пуст, а податчик — заблокирован. «Шахты открывали,» — сармат внимательно изучал механизмы, разыскивая следы использования. «Но пусков не было давно. Может быть, год…»

Крышки шахты сомкнулись — быстро, плотно, не цепляясь перекошенными краями. Гедимин хотел попросить, чтобы её открыли — он остался внутри корабля — но экзоскелетчик окликнул его и указал на коридор, ведущий к главному шлюзу. Защитное поле, прикрывающее шахту снаружи и не выпускающее в неё кислород из корабельных отсеков, уже убрали. Гедимин, проходя там, где оно только что стояло, вспомнил, как исчез точно такой же блокирующий экран на Кагете, и невольно сузил глаза. «Джона я видел. А где мой корабль?»