Проект «Геката»

Токацин

«Каменного змея» видели и севернее, в пустыне Гоби, западнее покинутого сарматами и обживаемого людьми Ясархага. Оттуда сообщали о сериях слабых подземных толчков и о сейсмодатчиках, сработавших на что-то не очень крупное, но массивное, плывущее в толще горных пород, как в вязкой жидкости. Фотографий не было — объект, чем бы он ни был, на поверхность не вылезал.

«Ещё один мутант?» — Гедимин поискал чёткие снимки, но вскоре бросил это занятие — вместо фотографий подземного существа на него высыпались рисунки и кадры из фильмов о вымышленных монстрах. «Ничего странного. В Бейт-Маиме полно ирренция. И не захочешь, а мутируешь. Может, это такой крупный Зелёный Пожиратель?»

Он перечитал статью о подземных толчках. В голову лезли нелепые расчёты — какие повреждения получит каркасный дом, под которым проползёт такой зверёк, и что будет с АЭС, окажись она на траектории его движения… Когда на забытый сарматом экран вывалился рекламный баннер «новой жизни на Луне», Гедимин сердито сощурился, выкинул бред из головы и, прервав сеанс, пошёл к выходу. Ему было неспокойно — не из-за непонятного животного, никак не способного добраться до Луны, а из-за Винстона и его пьяной болтовни. «Могут тут сообразить, что я — действительно Кет, и что…» — сармат оборвал мысль на полуслове и вышел на лестницу. Патрульных в информатории не было — все разбирались с делами Винстона и его сорвавшейся сделкой. «Надеюсь, не сообразят. Надо же мне было привлечь внимание этого повстанца…»

14 февраля 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Кто-то сильно, но робко стукнул в крышку люка, и Гедимин услышал в наушниках протяжный писк.

— Атомщик, ты там? — осторожно спросил Иджес. — С ирренцием?

Сармат посмотрел на самодельный стенд с креплениями, в которых были зажаты простейшие излучатели, — пятьдесят граммов ирренция, нанизанные на обсидиановый стержень, миниатюрный генератор защитного поля, работающий на том же ирренциевом заряде, экран из флиевой фольги — для выделения сигма-лучей из общего потока, круглый корпус из рилкара, проложенного слоем сусального ипрона. Из корпусов торчали проводки, ещё не подсоединённые к модулям управления. Гедимин сидел над ними с утра — он встал в четыре, чтобы успеть что-то сделать до того, как проснётся Кенен и найдёт сармату работу на космодроме. Сейчас семь из десяти излучателей были готовы — на них ушли остатки ириенского ирренция, привезённого Линкеном. Гедимин прикрыл их непрозрачным защитным полем и поднял блокирующий рычаг.

— Всё экранировано. Можешь зайти.

Иджес вошёл — вернее, втиснулся между слегка отодвинутой крышкой люка и его краем — и остановился на пороге, с опаской глядя на вытянутый купол защитного поля. Гедимин увидел, что сармат в радиозащитном скафандре, и удивлённо мигнул — чем Иджесу могли повредить миниатюрные излучатели по пятьдесят граммов ирренция в каждом?

— Я подал заявку на предрегистрацию, — сказал Иджес, подбросив на ладони невидимый дрон.

— Так рано? — удивился Гедимин. — Регата же в июне?

«Или я опять что-то перепутал,» — добавил он мысленно. У людей, живущих в Кларке, была уйма праздников и выходных дней, и все они смешались в голове сармата в неразличимую кашу. «Может, и сегодня праздник,» — подумал он, покосившись на часы. «Уже полвосьмого, а Маккензи до сих пор молчит. Или просто нет работы?»

— Ну да, в июне, — согласился Иджес. — В апреле будет перерегистрация, а в мае пройдёт отбор. Там уже три сотни желающих, а отберут всего три десятка.

Он со вздохом посмотрел на пустую ладонь — видимо, представил лежащий на ней дрон.

— Как думаешь, меня возьмут?

Гедимин пожал плечами.

— Не вижу препятствий. Там есть какие-то испытания? Чтобы ты показал мастерство пилотажа?

— В мае, — кивнул Иджес. — Значит, думаешь, я войду в малый лист? Отборочный тур — тоже неплохо, можно себя показать… Ну, если не пройду, — тогда на следующий год…

Гедимин положил ладонь ему на плечо и легонько сжал. Иджес благодарно улыбнулся.

— На отбор, наверное, не пускают зрителей. Если нет — я тебе скажу. Пойдёшь смотреть?

В наушниках громко задребезжало.

— Джед, открывай, — послышался недовольный голос Кенена. — Ты там с четырёх. Ещё мозги не вскипели?

Гедимин поднял рычаг. Кенен, смело шагнувший в проём люка, был в пятнистом комбинезоне — никакой брони, никакой защиты от омикрон-излучения. Иджес вполголоса помянул спаривание «макак», Маккензи ехидно ухмыльнулся.

— Ис, иди в рубку. Парни настраивали трансляцию из информатория — и потеряли всё, что можно. Теперь я своих камер не вижу, не то что информатория.

— Мать их колба… — выдохнул Иджес, отодвигая Кенена и выбираясь в коридор. Люк закрылся.

— Что там? Новая работа? — Гедимин, смирившись с тем, что доделать излучатели ему не дадут, вопросительно посмотрел на командира. Тот, ошеломлённо мигнув, хлопнул себя по бёдрам и рассмеялся.

— Джед! Я понимаю, что Энцелад — далёкая планета, но не до такой же степени! У тебя календарь есть?

Гедимин угрюмо сощурился — он всё-таки что-то забыл, и, судя по взгляду Кенена, это было что-то очевидное каждому разумному существу.

— Четырнадцатое, Джед, — сказал Маккензи. — День влюблённых. Помнишь, сколько вокруг него было шума во времена Джеймса Марци? Здесь его называют Днём новой жизни и уже два года празднуют так, что окна дребезжат. Людей, видишь ли, стало мало, надо пополнять резервы…

Гедимин хмыкнул.

— Пусть построят клонарий.

Кенен покачал головой, глядя на сармата с непонятной жалостью.

— Не будем об этом, Джед. Заканчивай возню с радиацией и выходи. Если повезёт, найду тебе приличный костюм. Сходим кое-куда. Тебе надо развеяться.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Куда?

— «Сюаньхуа», — ответил Кенен. — Ты там точно не был. А сегодня скидки.

— «Сюаньхуа»? — повторил Гедимин, с недоумением глядя на командира. — Я не могу спариваться. Нечем.

Маккензи нетерпеливо отмахнулся и покосился на передатчик.

— Тебе никто не предлагает. Это отдельные деньги — и немалые. Не знаю, что тебе наплёл Айзек — у него богатая фантазия — но мы пойдём в купальню и массажный салон. Полезно для здоровья и приятно телу. Собирайся, Джед, — у меня запись на утро.