Проект «Геката»

Токацин

— Компрессор надо проверить, — сказал Гедимин самке. — Уплотнитель на патрубках. Утечка там. Заменить — сразу будет другой напор.

— Джед! — Кенен скривился и исподтишка показал сармату кулак. Бить его — в бок или в живот — он не стал, видимо, сообразив, что скафандр твёрже его костяшек. Гедимин недоумённо мигнул.

У выхода самка в красной униформе беседовала с компанией весёлых поселенцев. Их лица были тронуты краснотой, и, проходя мимо них, Гедимин учуял запах спирта. Передав гостей в руки Джой, самка поднялась из-за стола и улыбнулась.

— Как вы провели время, господа? Мистер Кларк, вам понравилось?

— Любопытно, — признал Гедимин, снова прислушавшись к своим ощущениям. — Похоже на техосмотр. Но компрессор надо чинить. Это несложно…

— Джед! — Кенен с досадой хлопнул себя по бёдрам. — Ему понравилось, Мэрикрис. И мне тоже.

— Приходите к нам ещё, мистер Маккензи, — вежливо улыбнулась самка; её взгляд, скользнув по Кенену, снова остановился на Гедимине, и сармат растерянно мигнул. — Мы будем вам рады. Вам и вашему другу.

— Идём, — буркнул Кенен Гедимину и быстро вышел за дверь. Сармат догнал его у обочины, где их дожидался небольшой глайдер. Там Кенен, развернувшись к Гедимину, поднёс кулак к его респиратору.

— Больше ты сюда не попадёшь, Джед. Даже мимо не ходи!

Сармат мигнул.

— Что было не так? — спросил он, чувствуя, как озадаченность переходит в раздражение. — Ты сам меня сюда притащил. Я не просился.

— И не просись, — буркнул Кенен, занимая место в глайдере. — Что они в тебе нашли?! Серый амбал в уродливых шрамах…

Гедимин протянул руку к его плечу, и командир, закрыв рот, потеснился и дал сармату сесть. До базы они доехали молча; в полной тишине Гедимин вернулся к своим излучателям и закончил сборку. Через час он хотел спросить у Кенена, где можно провести эксперимент с прожигателем, но передатчик молчал. Сармат в растерянности бродил по кораблю, трижды пройдя мимо запертой капитанской рубки, пока не вышел к отсеку управления. Кенена там, естественно, не было, зато был Айзек, тоже не первый день проживший на Луне, — и, возможно, он знал, где Гедимину с его излучателями спрятаться.

— Атомщик, — Айзек сам поднялся ему навстречу и вышел вместе с ним в камеру дезактивации. Сармат молчал, выжидающе глядя на него, — тут опять происходило что-то непонятное, и Гедимин надеялся на разъяснения.

— Ты был с Кененом сегодня? Там, с человечьими самками? — Айзек пытливо заглядывал ему в глаза. Гедимин мигнул.

— Был, — признал он. — Мы не спаривались. Там просто горячая купальня со странным запахом. Если из-за этого Маккензи не купит тебе что-то для АЭС…

Айзек качнул головой.

— Нам пока ничего не надо, атомщик. Значит, просто купальня… А с чего Кенен вернулся таким злым?

Гедимин пожал плечами.

— Наверное, я нарушил какой-то обычай. Мне с ними сложно. Я хочу поставить опыт с прожигателем. Не знаешь, где тут можно спрятаться?

Айзек покачал головой.

— Разве что под кораблём, но… Это ведь может взорваться?

— Вот именно, — Гедимин угрюмо сощурился. — Придётся отложить. Жаль.

«Испытательный отсек,» — сармат прикинул, сколько у него ипрона и флии, и хватит ли их на качественное экранирование небольшого помещения. «В хвосте есть пустые отсеки. Выберу один под лабораторию. Маккензи спрашивать не буду — всё равно его нет.»

20 февраля 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Гедимин пристально глядел на дозиметр, развернув его «щупы» полностью, до последнего сенсорного волоска. Внутренности корабля слегка фонили — больше, чем городские улицы, но меньше, чем поверхность Луны, не прикрытая атмосферой. Примеси омикрон- и сигма-квантов в излучении не было.

Сармат вышел из отсека, зашёл в соседний, медленно обходя самодельную лабораторию по кругу. Из переборок кое-где выступало защитное поле, и Гедимин утрамбовывал его обратно, придавая ему форму лабораторного помещения. Ни зелёных, ни красных бликов на нём не было, и дозиметр по-прежнему молчал.

«Сойдёт,» — Гедимин с довольной усмешкой отключил прибор. В лаборатории стоял, не прикрытый никакими кожухами, ирренциевый твэл с полностью поднятым управляющим стержнем; внутри дозиметр показывал сотни кьюгенов в час, но наружу не просачивалось ни кванта. Гедимина смущало только одно — экраны состояли преимущественно из защитного поля с непрерывной генерацией, а оно рано или поздно должно было выгореть.

Выставив дополнительные экраны и прикрыв проём в защитном куполе, сармат вернулся в лабораторию. Твэл светился чистой зеленью без примесей белизны, температура держалась в пределах девяноста по Цельсию, — если бы у сармата были ферковые роторы для испытания, они бы исправно вращались. Роторов не было, как и некуда было скинуть выработанную электроэнергию; пока у него был только твэл, сделанный по старым образцам. «Рабочая конструкция,» — в очередной раз признал Гедимин. «Работает, пока не трогаешь. А если тронуть?»

Прицелившись, он аккуратно пнул стенд. Установка дёрнулась, и в тот же момент управляющий стержень отделился от электромагнита и упал, прервав реакцию. Гедимин, промигавшись от ослепительно-белой вспышки, посмотрел на дозиметр. «Нейтронная волна,» — он досадливо сощурился. «Вот то-то и оно. Выброс нейтронов и мгновенный перегрев. И что с ним делать?»

Крышка люка негромко задребезжала — кто-то снаружи постучал по ней кулаком. Выждав полминуты, он постучался ещё раз. Гедимин, с присвистом выдохнув сквозь зубы, прикрыл твэл кожухом и поднял блокирующий рычаг.

— Чего надо?

На пороге, застенчиво улыбаясь и пряча руки за спиной, стоял Кенен. За ним смыкались защитные поля — непрерывная генерация не прекратилась из-за того, что кто-то вломился в отсек.

— Твоя лаборатория? — Кенен огляделся по сторонам и уважительно хмыкнул. — Неплохо ты тут обустроился, Джед. Тут идёт работа, а снаружи ничего не видно и не слышно…

— Зачем пришёл? — прервал его долгие вступления Гедимин. Кенен потупил взгляд.

— Компрессор, Джед. Его всё-таки надо чинить.