Проект «Геката»

Токацин

— В этом-то и проблема, — быстро говорила она по дороге. — Наш водопровод — ветка от автономки. Первый прорыв у нас — сорвало вентиль…

— Вентиль на отводе? — Гедимин сузил глаза. «Внезапно возросший напор? Авария на магистрали?»

— Вы, кажется, поняли, — мрачно кивнула самка. — Какая-то авария под автономкой. Сможете сбавить напор, не влезая под фундамент? На той стороне говорят, что у них нет проблем, и вас туда не пустят.

Гедимин пожал плечами.

— Смогу. Тогда прорвёт у них. В любом слабом месте.

Самка подняла на него хмурый взгляд и едва заметно усмехнулась.

— От них потечёт вниз, в их же ярусы. И это уже будут не наши проблемы. Ну вот, мы в затопленном трюме… Мишти, Джой, Приша! Никто не утонул?

Самки и самцы — кто в уличных комбинезонах, кто в мокрой белой одежде — выглянули из разных углов помещения. Гедимин шагнул в тёмную воду, включая фонарь. Освещения тут не было — где-то залило оголённый кабель. «Потом поправлю,» — решил сармат, глядя на развороченную трубу. Вентиль вышибло с куском металла; он лежал сейчас у дальней стены, и на ней осталась заметная вмятина. Сармат покосился на стену, откуда выходила труба. «Хороший был напор. В автономке что-то с цистернами.»

— Давно это было? — Гедимин кивнул на вентиль.

— Минут сорок назад, — отозвалась одна из самок. — И пять минут мы прыгали вокруг. Думала, весь дом смоет.

— Потом напор спал? — сармат заглянул под сдвинутую крышку люка, ведущего во внутренние туннели. Там в свете фонаря блеснуло продолжение трубы и три вентиля в ряд — каждый в метре от предыдущего. «Эти выдержали,» — сармат тронул пальцем место возможного прорыва и довольно хмыкнул. «Значит, через пять минут напор спал. Иначе рвануло бы и тут. Их счастье, что не хватило сил закрутить вентили…»

— Там цистерны, — буркнул он, выбравшись из туннеля. — Были полные. Теперь всё вытекло. Где автономка теперь берёт воду?

Самки ошеломлённо переглянулись.

— Цистерны водосбора?! — одна из них, шумно сглотнув, вынула из кармана мокрый, но исправный передатчик. — Джой, готовься, я звоню шерифу.

Гедимин, склонившийся было над лопнувшей трубой, растерянно мигнул.

— Зачем шериф?

Самка с передатчиком уже поднялась в относительно сухой коридор; ответил сармату молодой самец, вставший над ним с мотком ветоши на руке.

— Чтобы не обвинили в краже воды. Цистерна-то вытекла, и в нашу сторону. В автономке сейчас пусто — все на работе. Как только вернутся, начнётся шум. Если они нас залили — они нам заплатят. А если приплетут кражу воды, мы с ними три года будем судиться. Пусть Фостер приезжает. Он такой ерунды не допустит.

Фостер не задержался — сармат едва успел заварить трубу и послать охранника (самого ненужного свидетеля) за полосой уплотнителя. Вентиль ещё годился в дело — Гедимин разобрал его, почистил, вытер и только собрался ставить на место, как сверху послышался грохот стальных «копыт» и «сапог».

— Гедимин Кларк? — патрульный, остановившись на средней ступеньке лестницы, мазнул по шлему сармата лучом считывателя. — Поднимайся, дашь показания.

Гедимин качнул головой.

— Я работаю, — он поднял на ладони деталь вентиля и показал человеку. — Надо — спускайся, говори здесь.

Патрульный ушёл. Сармат подумал, что его оставили в покое, но минуту спустя снова загрохотали «сапоги».

— Могу и спуститься, — Чарльз Фостер, сойдя в затопленный подвал, смерил ремонтника хмурым взглядом. — Гедимин Кларк… механик с базы «Маккензи»? Ты на хорошем счету. Мы проверили вызов — ты приехал через полчаса после аварии. Так что можешь спокойно рассказывать. Что ты увидел, когда приехал?

— Воду, — отозвался Гедимин. — Лужи вдоль здания. Очень много воды. И снаружи, и внутри. В здании самки, наверное, прибрались. А тут осталось столько же, сколько было. Посмотри под ноги.

— Я заметил, — спокойно сказал Фостер. — Тебя привели сюда. Что ты увидел?

Прошло двадцать минут, прежде чем Гедимин вернулся к ремонту; патрульные обшарили подвал сверху донизу и даже, забрав у сармата собранный вентиль, положили его туда, где он валялся, и так сфотографировали. Гедимин думал, что они заберут его в участок — либо вентиль, либо сармата, либо и то, и другое, но через двадцать минут Фостер выгнал патруль из подвала и вышел сам, оставив ремонтника в одиночестве. Потом прибежал местный самец с купленными запчастями, и дело пошло быстрее. Десять минут спустя Гедимин уже выходил из осушенного подвала и слышал, как тихонько гудит от напора заделанная труба. Воду он включил, предупредив, что если авария повторится, то лучше потерять по второму разу внешний вентиль, чем барьер между веткой и магистралью. Одна из самок проводила его в вестибюль; там уже было сухо, снова зажгли подсветку и спустили до пола подсохшие занавеси; об аварии напоминал только запах непонятных веществ, чуть более резкий, чем обычно.

— Открываемся, — сказала самка, из комбинезона переодевшаяся в красное платье. Гедимин вспомнил её лицо, ещё недавно покрытое мелкими каплями влаги; сейчас кожа, виднеющаяся из-под белой полумаски, была сухой и гладкой, а улыбка — безмятежной. Едва охранник открыл дверь и убрал красную табличку, на порог ступил человек в странной многослойной одежде, а за ним — ещё двое, самец и самка. Гедимин отошёл от стойки записи, намереваясь выйти, но его поймали за локоть.

— Вы нас здорово выручили, мистер Джед, — прошептала в наушник Джой, переодевшаяся в белое многоярусное платье. — И так быстро! Может, чаю?

Гедимин качнул головой.

— Я поеду. Работы много.

Джой усмехнулась, пристально глядя ему в глаза.

— Чай — всего лишь чай, мистер Джед. Могу послать во «Фьори» за пирожными. Или вы любите бургеры?

— Я не ем вашу еду, — буркнул сармат. — А тебе надо работать.

Самка оглянулась на посетителей — перед ними уже подняли завесу, и они вошли в раздевалку.

— Наплыва не будет. Авария почти всех распугала. До вечера у нас тут тишина и покой. Что едят сарматы?

Из соседнего коридора выглянула ещё одна самка, подмигнула Гедимину и скрылась. Сармат недовольно сощурился.

— Мне тут не нравится. Это место для людей. И потолок низкий.

Джой усмехнулась.

— Да, это верно. Охранники часто жалуются. Может, открыть вам купальню? Душ после работы ещё никому не повредил.

Гедимин вспомнил местную купальню и порадовался, что его кожа неспособна краснеть.

— Нет, — он с тоской посмотрел на закрытую дверь. Стряхнуть самку с локтя было проще простого — она толком и не держалась, но удирать оттуда, где нет никакой опасности, было как-то… странно.