Проект «Геката»
Шрифт:
— Понятия не имею, Ис. Но что с ним неладно — это мы все видели. Эксперименты, Ис. Эксперименты со странными веществами…
Гедимин гневно фыркнул.
— При чём тут ирренций?!
Кенен развёл руками.
— Понятия не имею, Джед. Моё дело — учитывать ваши… особенности. Так вот — тебя с реактивным ранцем больше никуда не отпустят.
…Гедимин перевернулся с боку на бок и досадливо поморщился — плечо с грохотом врезалось в переборку. Иджес выглянул из-под одеяла и вздохнул.
— Атомщик, хватит, а? Это просто идиотские ранцы. Твои «крылья» были лучше в сто раз. Ты, наверное, к ним привык, вот и…
Гедимин фыркнул.
— Когда мне было привыкать?! У меня их отобрали… — он осёкся. На часах было далеко за полночь, а Иджес не спал, — и, скорее всего, из-за ворочающегося Гедимина.
— Спи, — буркнул он, переворачиваясь на спину. «Идиотские ранцы… Только ранцы?» — кольнула его внезапная тревожная мысль. «Или ещё что-то? На что распространилось это… явление? На чём проверить?»
21 октября 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Доброе утро, Джед, — Кенен, не успевший закрыть настенное зеркало панелью обшивки, развернулся к сармату и изумлённо мигнул. Он был в белой рубашке и штанах от оранжевого комбинезона — и собирался надеть куртку поверх человеческой тряпки. В другое время Гедимин задал бы пару вопросов — и насчёт одежды, и насчёт зеркала — но сейчас только скользнул по несарматским вещам равнодушным взглядом.
— Вызови глайдер на десять минут раньше, — попросил он. — Я сяду за штурвал. Надо кое-что проверить.
Кенен, потянувшийся было к зеркалу, опустил руку.
— Глайдер? Ты повезёшь нас на космодром?
— Обойдёшься, — фыркнул Гедимин, увидев его ухмылку. — Только проеду несколько метров.
Кенен пожал плечами.
— Твоё дело, Джед. Если что — сам починишь.
Он взялся за передатчик.
Глайдер подъехал к сарматской базе раньше, чем Кенен застегнул комбинезон, но, когда Гедимин садился в кабину, Маккензи вышел из главного шлюза, на ходу надевая уличный респиратор.
— Как тебе машина, Джед?
— Ездит, — буркнул Гедимин, втискиваясь за штурвал. С такими глайдерами он часто имел дело в Ураниум-Сити — водить доводилось редко, чаще он их ремонтировал, и самым сложным в управлении было влезть в кабину, ничего не своротив. Теперь, в скафандре, он стал ещё крупнее, а ловкости не прибавилось.
«Реактивный двигатель,» — сармат покосился на приборную панель. «Более сложный, но всё же…» Ему было не по себе. «Запускай!» — мысленно рявкнул он, проворачивая ручку и берясь за штурвал. Глайдер взревел, как древняя ракета, подпрыгнул, будто собирался взлететь, прополз два метра и замер.
— Ah-hasu, — обречённо выдохнул Гедимин, вываливаясь из кабины. Обшивка глайдера отслаивалась легко; секунду спустя двигатель был перед сарматом — старый, довольно надёжный, совершенно исправный.
— Tzaathasukemesh, — пробормотал Гедимин, глядя на него, и с грохотом опустил капот. — Маккензи!
— Не ори, «копы» прибегут, — поморщился Кенен, подходя к машине. — Ещё одна проверка, да? Неисправных машин мне не присылали ни разу. Были так себе, были побитые, но с техосмотром тут строго.
— Заводи, — буркнул Гедимин, отходя в сторону.
— Zaaajewaske, — еле слышно пробормотал он через несколько секунд, глядя на притормозивший глайдер. Пять метров машина проскользила, как по воздуху, не издав ни одного подозрительного звука.
— В ядерный могильник, — прошептал Гедимин, отворачиваясь к приоткрытому шлюзу. В голове гудело. «Значит, не только ранцы. Глайдеры тоже. Возможно, и флипперы. И…» — он оборвал бесполезное перечисление. «Реактивные двигатели. Вот в чём дело. Все реактивные двигатели… И что мне с этим делать?!»
— На твоём месте, Джед, я бы реактор сегодня не трогал, — сказал ему в спину Кенен.
Часть 19. 11.11.28–17.03.27. Луна, кратер Пири, город Кларк — галактика Вендана, планета Ириен
11 ноября 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Неприятный звон в наушниках раздался в самый неподходящий момент — в руках у Гедимина был плутониевый цилиндрический стержень, и сармат стряхивал изъеденный излучением металл в дробилку. Досадливо сощурившись, Гедимин отложил очищенный каркас и взял другой стержень. Металл с хрустом посыпался в раструб, защитное поле над ним подёрнулось зелёными разводами.
— Джед, ты где? — удивлённо спросил Кенен. — На связи?
«Надо было поле сделать непрозрачным,» — сармат недовольно сузил глаза. «Пропускает всё подряд!»
— Чего? — спросил он. — У меня сегодня выгрузка, забыл?
— Ты в отсеке уже закончил, верно? — не смутился Маккензи. — Амос сообщил, что ты вышел. Заканчивай, мойся и иди ко мне. На космодроме авария.
— Что «заканчивай»? — сармат сердито фыркнул, едва не задев каркасом край раструба. — Разделение только началось. Из четырёх сотен ремонтников послать некого?
— Джед, я тебе пришлю на выбор Амоса, Иджеса, Фланна или Айзека, — ответил, не раздумывая, Кенен. — На космодроме нужен ты. Два барка столкнулись на маневровой полосе.
…Барк, поблескивая новыми пластинами обшивки на левом борту, выехал на полосу и двинулся к втянутому «рукаву» пассажирского трапа. На табло уже горел его номер — корабль отправлялся к Земле через полтора часа, последним вечерним рейсом. Барк, который при столкновении пострадал меньше, улетел час назад.
«Что тут было такого, что без меня не обошлось бы?» — думал Гедимин, дожидаясь ремонтников у ограждения и с тоской вспоминая разделительный агрегат в лаборатории. Амос, вызвавшийся отделить ирренций от плутония, конечно, помнил, как это делается, ещё со времён Хольгера и их совместной работы, — но Гедимину всё равно было неспокойно. «Ничего, не взорвётся,» — думал он, жалея, что нельзя прямо сейчас связаться с Амосом и узнать, что с ирренцием. «В крайнем случае, часть перемешается с плутонием. В следующий раз отделю.»