Проект «Миры пяти солнц». Раскачивая равновесие. Эпизод 1
Шрифт:
Её тёмно-каштановые волосы были собраны в пучок, на шее висел кулон и светился голубым. На ней была белая рубашка, тёмно-синяя юбка, достающая до пола, а на талии кожаный, чёрный корсет и держала чёрную кошку и легонько её поглаживала.
Женщину когда-то звали Дария Мараил, но это в прошлом.
Она решила отправиться на пароходе «Надежда» в новый мир и начать жизнь с чистого листа под именем – Вилльдара Крам.
Вилльдара с презрением смотрела на попутчиков, особенно старалась избегать встречи с огромным, одноглазым мужланом. Кого-кого, а палача она может отличить. Даже при мысли, что на пароходе
Женщина ждала, когда все, более или менее опасные, попутчики сошли на берег и подошла к солнцепоклоннику.
– Представьтесь, – произнёс он монотонно.
– Вилльдара Крам, тридцать два года. Кошку зовут Права. Достаточно? – она без капли стеснения разглядывала и буквально буравила серыми глазами Хориста.
– Откуда вы, мисс? Цель визита? – он чувствовал себя неуютно и избегал пристальный взгляд этой особы. Было ощущение, что это она мужчину расспрашивает.
– Миссис. Не мисс. Думаю, как и все. Хочу начать новую жизнь.
– А что со старой? – поинтересовался священник.
– Больше не устраивает, – ухмыльнулась женщина. – А вообще, я волонтёр в центр техномагической ветеринарии.
– Любите животных? – добродушно спросил Хорист.
– Побольше, чем людей, – снисходительно ответила Вилльдара и посмотрела в сторону города. Вид её определённо радовал и давал мизерный лучик надежды на то, что она сможет найти себе пристанище.
– Вы остановитесь в нашем храме или как некоторые, в приюте? – спросил солнцепоклонник, доставая мешочек с деньгами.
– Ну уж, точно не в храме, – женщина довольно прищурила глаза и забрала подъёмные.
Глава 2. С корабля в приют
Порт Нового Антала встретил их такой же суетой, как встретили бы большинство портов во всех частях мира. Менялись только детали.
Например, в Империи Ямато невозможно было бы встретить огромный, четырёхногий шагающий кран. Там вместо него сновали бы вереницы сгорбленных под тяжестью невысоких и узкоглазых человечков.
В Эйтерии, где-нибудь на видном месте, стоял бы помост рабского рынка с шеренгой поникших остроухих рабов, как раз с Залана.
В портах Ритании в небе кружились бы дирижабли. Там было принято строить причальные вышки для воздушных кораблей неподалёку от портов морских.
И везде порты обрушивались на чужестранцев новыми образами, звуками, запахами…
Спустившись по трапу вслед за Хористом, не переставая оглядываться по сторонам, путешественники увидели каждый свой маленький сюжет в многогранной и многоликой суете порта.
Роберт Кох хоть и побывал на многих причалах, но тоже поддался энергии этого места. Необычной, хотя бы потому что вокруг был абсолютно другой животный и растительный мир, нежели в Старом Свете. Это чувствовалось во всём: в элементах одежды местных, в запахах еды, доносившихся от повозок с уличными торговцами, в архитектуре, в…
«А это ещё что за чудо?»
На здании судя по вывеске, это была почта, в самом начале широкой, уходящей стрелой в даль улицы, сидело большое крылатое существо. Было оно тонкокостным и перепончатокрылым. Голову с длинным клювом украшал не меньших размеров гребень, окрашенный в ярко-красные разводы. Но не это удивило инквизитора, а то что на «летуне» была сбруя, а вокруг суетилась девушка, поправляя седло.
– Это почтальон, – прозвучало рядом.
– А? – Кох дёрнулся, повернул голову на голос и встретился взглядом с послушником солнцепоклонников, лицо которого скрывала безликая маска, что говорило о его скором возведении в сан, когда тому дадут новое имя и он, фактически родится заново.
– Я говорю, это почтальон. Они разносят корреспонденцию и письма за город, в деревни, поместья, и небольшие городки, – охотно стал объяснять Безымянный. – Быстро и гораздо безопаснее, чем по земле.
Роберт кивнул. Здесь, как и в Старом Свете, в крупных городах были телеграфы. Довольно большие и дорогие механизмы, сердцем которых являлись специальные магические кристаллы. Именно с их помощью передавалась информация на дальние расстояния. Дальше же в дело вступали десятки почтальонов, разносящих распечатанные послания адресатам. Конечно, отправить послание через телеграф было делом не дешёвым, поэтому письма, а уж тем более посылки возили чаще обычным транспортом.
Лисса отошла от Энтони и Хориста, пока те разговаривали и стала рассматривать порт. Действительно, тот отличался от всех остальных, что девушка видела раньше. Она снова машинально покрутила браслет, вздохнула и отвернулась от порта. На борту изучать тоже нечего было – пассажиры её не очень интересовали. Поэтому оставалось ждать, когда Энтони закончит разговор и они пойдут собирать вещи, чтобы сойти на берег.
Тилоп Маз появился рядом, как обычно, внезапно.
– Вашу мать! – старику пришлось придержать рукой капюшон, так высоко пришлось запрокинуть голову, чтобы рассмотреть огромный корабль, пришвартованный рядом с «Надеждой». – У наших восточных соседей явно комплексы. Построить джонку в шесть этажей, воткнуть на неё восемь мачт, и три гребных колеса. Насколько маленькое нужно иметь самомнение?
Окружающие утопили его пошлые намёки в ледяном молчании, Тилопа это не смутило:
– Видите третью трубу на корме, под ней ещё один паровой двигатель и дополнительное гребное колесо. Имея два боковых гребных колеса, они обеспечили себе такую манёвренность, что могут разворачиваться на месте. Руль им теперь не нужен, и освободившееся место воткнули ещё один запасной механизм, приводящий корабль в движение.
Девушка обернулась на голос, вздрогнула и медленно начала отступать в сторону Энтони. На такое она не подписывалась.
– Дорогой, ты закончил? – усилием воли, Лисса заставила себя не юркнуть за спину мужчины.
Её спутник подошёл ближе к ним, мягко взяв девушку за руку и встав между ними.
– Разве вы против технического прогресса, уважаемый? – обратился он к Тилопу.
– Я сторонник прогресса, а не тупой гигантомании, – Маз, перегнувшись через борт, пытался сквозь мутные воды разглядеть устройство корабля ниже ватерлинии. – Большой корабль – большая цель, и в скорости он из-за размеров теряет, сводя преимущества на нет своей манёвренности.